Это неподражаемый Наум Сагаловский

На опере Кармен

Аркадий Львович Гольдензон однажды, между дел, пошёл в театр, на балкон, где он всегда сидел. Он был поклонник низких цен и нераздутых смет.
Давали оперу ”Кармен” для треста ”Вторчермет”. Трест ”Вторчермет” работал так, что всё завоевал – переходящий красный флаг и премию в квартал.
Оно известно наперёд – работай, а взамен тебе устроят культпоход на оперу ”Кармен”.
Под крики ”браво” или ”бис” пройдут печаль и стресс. ”Культуру – в массы!” – вот девиз ЦК КПСС. Какой у граждан будет вкус – ЦК не всё равно!
(Хотя важнейшим из искусств является кино). Вам перепевы этих тем – как молоко козе!..  Аркадий Львович глух и нем, он слушает Бизе.
Сидит, как ёж – спина горбом, губами шевеля. Поднялся занавес с гербом, в оркестре дали ”ля”, давно не стриженный дебил взмахнул рукой, и вот – солдат цыганку полюбил и арию поёт. А та (по имени Кармен) – красотка, Бог ей дал! – в Севилье, у фабричных стен устроила скандал. Солдат (по имени Хозе, Господь его прости!) пришёл под музыку Бизе порядок навести, но положил на девку глаз, влюбился, и ему,
раз он не выполнил приказ, велят идти в тюрьму. А он пристал, как паразит: ”Мол, я попал в беду! Когда полюбишь? – говорит. – А то с ума сойду”.
А та, Кармен, ему в ответ смеётся без стыда: ”Ну, может, завтра, может, нет, а может, никогда!..”
Хозе – в тюрьму, она одна, в ней жизнь бьёт ключом, и только музыка слышна, хорошая причём.

На этом кончен первый акт, и зажигают свет, и начинается антракт, работает буфет.

Аркадий Львович Гольдензон, устав от высших сфер, решил проделать моцион и двинулся в партер. Он каждый раз спускался вниз на лёгкий променад, где фотографии актрис, крюшон и лимонад. Он шёл по мягкому ковру, ступая, как спортсмен,
неся в душе своей игру красавицы Кармен. И вдруг он видит: у окна, где люстры блекнет свет, стоит, печальна и бледна, гражданка средних лет. Лицом – сплошная красота, и нету глаз синей. Ну, что сказать, Кармен – и та бледнет перед ней.
Аркадий Львович был не юн, разведен – так пришлось, но сладкий звук нежнейших струн пронзил его насквозь. Там, за спиною – сцена, зал, духи, помада, шёлк…
Он подошёл к ней и сказал: ”Простите…” – и умолк. Он знал их – ветреных, глухих, прозрачных, как стекло, что было с ним, что было в них – всё на душу легло

На нём был тяжкий груз времён, улыбок и речей. Аркадий Львович Гольдензон – из тёртых калачей… Но – слово за слово – она из треста ”Вторчермет”, в ”Кармен” безумно влюблена, одна, и мужа нет. В ней были сдержанность и такт, в нём – нежных чувств поток… Но тут закончился антракт, и прозвенел звонок. ”Надеюсь, я увижу вас?” Она кивнула – да. ”В антракте, там же, где сейчас, я прибегу сюда”. Он мог привлечь девиц и дам приятностью манер. И разбежались по рядам, он вверх, она – в партер.

А вот уже и акт второй. Вся сцена в полутьме. Хозе – лирический герой – ещё сидит в тюрьме, а значит – всё без перемен. Трубач дудит в трубу. Цыганка с именем Кармен гадает на судьбу. Ещё прекрасней, чем была, тревога и азарт, сидит, как ведьма, у стола, в руках – колода карт. А карты эти, хоть убей, показывают суть: ей выпадает шесть бубей, что значит – дальний путь, и короля червовый лик – солдат, хоть круть, хоть верть, а также туз – конечно, пик – что означает смерть. И так, и этак – всё одно, и топай по стезе! Она в отчаянии, но – является Хозе. Едва зашёл – и сразу к ней, кричит: ”Я твой навек!” Он был в тюрьме двенадцать дней, но совершил побег.
Устал, измучен и небрит, помятые штаны. ”Когда полюбишь?” – говорит, а этой хоть бы хны. А он, страданий не тая, поёт – и все дела: ”Зачем, зачем судьба моя с тобою нас свела?..” Таки добился своего настырный ухажёр – она влюбляется в него, и в музыке мажор! Любовь пришла – и нет проблем, плевали на уют, и зарабатывают тем, что шмотья продают. Считай по осени цыплят! Ни горя, ни забот.

Но что-то тёмное сулят валторна и фагот. Звучит мелодия, чиста, как мысли поутру,
сперва идёт ”тра-та-та-та”, а дальше – ”ту-ру-ру”. Что будет? Смерть, измена, месть? Пожар? Змеи укус? Солдат пришёл, дорога – есть, остался только туз. Трубит труба, гудит рожок – хорошего не жди, такое будет – дайте срок! Но это – впереди.

…Хлопки, хлопки со всех сторон, дрожание кулис… Аркадий Львович Гольдензон стрелой помчался вниз, на неналаженный, сырой, но крепнущий контакт.
Он еле высидел второй, такой тревожный акт. Он сердцем рвался в полутьму, туда, где у окна стоит гражданка, что ему, как премия, дана. Он был рассеян, как больной, но взял, зайдя в буфет, два бутерброда с ветчиной и дюжину конфет. И вот – они уже вдвоём! Уже в руке рука, и говорят о том, о сём, два сизых голубка. Уже на ”ты”  -приятный знак, заманчивый предел!.. Аркадий Львович был мастак по части этих дел.
Они условились о том, чтоб в зал идти сейчас, дослушать оперу, потом – у входа, возле касс.

И начался последний акт из оперы ”Кармен”!.. Приняв любовь за должный факт, Хозе не ждёт измен, но видит с некоторых пор и как бы сквозь туман, что некий тип – тореадор – с ней закрутил роман. К нему – всеобщий интерес, а имя носит он,
что и не выговоришь – Эс-камильо (баритон). А вот и сам – красив, плечист, поёт – не сыщешь слов! Весьма заслуженный артист, который бьёт быков. Кармен – к нему, и так, и сяк, глядит в глаза, а тот ей подаёт условный знак и радостно поёт: ”Кармен, я твой наверняка! Смелей, смелее в бой! Сейчас пойду убью быка, потом займусь тобой”. А что Хозе? Ревнив, как чёрт. Ушла любовь, как дым. Хотя и тенор – первый сорт, а всё же нелюбим. Он вдруг куда-то убежал, проделал резкий крен, потом пришёл, принёс кинжал и сразу с ним – к Кармен: ”Ты что, выходит – изменять? – кричит он, возмущён – Скажи, за что, такую мать? Где правда, где закон?..”
А той, Кармен, всё трын-трава, стоит – в ушах кольцо, и нехорошие слова поёт ему в лицо. Да ты, нахалка, от обид хотя бы покрасней! ”Любовь свободна, – говорит, – законов всех сильней!” А всё же сила есть в тузах! За дело – видит Бог –
он со слезами на глазах вонзил кинжал ей в бок!..
И наступила тишина, и слёзы льют ручьём, и только музыка слышна, хорошая причём… Стоит Хозе, как остолоп, Кармен лежит, как труп. Народ уходит в гардероб на одеванье шубТам шум и гам, и пыль столбом – дави, хватай, тяни!..
Спустился занавес с гербом, везде горят огни Ушёл усталый дирижёр, а палочку – в футляр… И тут бежит тореадор, как будто на пожар. Уже, видать, поддал слегка, штанишки до колен. Он где-то там гонял быка, теперь кричит: ”Кармен!”
”Кармен!” – кричит ни в склад, ни в лад – весёлые дела. Вернись он пять минут назад – она б ещё жила…

Аркадий Львович Гольдензон из видных был мужчин: рубаха – креп, костюм – бостон, пальто – сплошной ратин, и шапка – ясно, из бобра, – всего не перечесть. Как много разного добра в стране советской есть!.. Он тоже сбегал в гардероб, оделся – шов ко шву, и поспешил на выход, чтоб успеть на рандеву.

Была зима. Клубился снег, царила белизна. А вот и милый человек, предмет забот – Она. Они минуту возле касс стояли визави. Улыбка, жест, сиянье глаз, мелодия любви.
Трамвай, как сизый вурдалак, растаял в белизне… ”Куда?” – спросил он просто так.
Ответила: ”Ко мне”.

 

Это неподражаемый Наум Сагаловский

На опере Кармен

Аркадий Львович Гольдензон однажды, между дел, пошёл в театр, на балкон, где он всегда сидел. Он был поклонник низких цен и нераздутых смет.
Давали оперу ”Кармен” для треста ”Вторчермет”. Трест ”Вторчермет” работал так, что всё завоевал – переходящий красный флаг и премию в квартал.
Оно известно наперёд – работай, а взамен тебе устроят культпоход на оперу ”Кармен”.
Под крики ”браво” или ”бис” пройдут печаль и стресс. ”Культуру – в массы!” – вот девиз ЦК КПСС. Какой у граждан будет вкус – ЦК не всё равно!
(Хотя важнейшим из искусств является кино). Вам перепевы этих тем – как молоко козе!..  Аркадий Львович глух и нем, он слушает Бизе.
Сидит, как ёж – спина горбом, губами шевеля. Поднялся занавес с гербом, в оркестре дали ”ля”, давно не стриженный дебил взмахнул рукой, и вот – солдат цыганку полюбил и арию поёт. А та (по имени Кармен) – красотка, Бог ей дал! – в Севилье, у фабричных стен устроила скандал. Солдат (по имени Хозе, Господь его прости!) пришёл под музыку Бизе порядок навести, но положил на девку глаз, влюбился, и ему,
раз он не выполнил приказ, велят идти в тюрьму. А он пристал, как паразит: ”Мол, я попал в беду! Когда полюбишь? – говорит. – А то с ума сойду”.
А та, Кармен, ему в ответ смеётся без стыда: ”Ну, может, завтра, может, нет, а может, никогда!..”
Хозе – в тюрьму, она одна, в ней жизнь бьёт ключом, и только музыка слышна, хорошая причём.

На этом кончен первый акт, и зажигают свет, и начинается антракт, работает буфет.

Аркадий Львович Гольдензон, устав от высших сфер, решил проделать моцион и двинулся в партер. Он каждый раз спускался вниз на лёгкий променад, где фотографии актрис, крюшон и лимонад. Он шёл по мягкому ковру, ступая, как спортсмен,
неся в душе своей игру красавицы Кармен. И вдруг он видит: у окна, где люстры блекнет свет, стоит, печальна и бледна, гражданка средних лет. Лицом – сплошная красота, и нету глаз синей. Ну, что сказать, Кармен – и та бледнет перед ней.
Аркадий Львович был не юн, разведен – так пришлось, но сладкий звук нежнейших струн пронзил его насквозь. Там, за спиною – сцена, зал, духи, помада, шёлк…
Он подошёл к ней и сказал: ”Простите…” – и умолк. Он знал их – ветреных, глухих, прозрачных, как стекло, что было с ним, что было в них – всё на душу легло

На нём был тяжкий груз времён, улыбок и речей. Аркадий Львович Гольдензон – из тёртых калачей… Но – слово за слово – она из треста ”Вторчермет”, в ”Кармен” безумно влюблена, одна, и мужа нет. В ней были сдержанность и такт, в нём – нежных чувств поток… Но тут закончился антракт, и прозвенел звонок. ”Надеюсь, я увижу вас?” Она кивнула – да. ”В антракте, там же, где сейчас, я прибегу сюда”. Он мог привлечь девиц и дам приятностью манер. И разбежались по рядам, он вверх, она – в партер.

А вот уже и акт второй. Вся сцена в полутьме. Хозе – лирический герой – ещё сидит в тюрьме, а значит – всё без перемен. Трубач дудит в трубу. Цыганка с именем Кармен гадает на судьбу. Ещё прекрасней, чем была, тревога и азарт, сидит, как ведьма, у стола, в руках – колода карт. А карты эти, хоть убей, показывают суть: ей выпадает шесть бубей, что значит – дальний путь, и короля червовый лик – солдат, хоть круть, хоть верть, а также туз – конечно, пик – что означает смерть. И так, и этак – всё одно, и топай по стезе! Она в отчаянии, но – является Хозе. Едва зашёл – и сразу к ней, кричит: ”Я твой навек!” Он был в тюрьме двенадцать дней, но совершил побег.
Устал, измучен и небрит, помятые штаны. ”Когда полюбишь?” – говорит, а этой хоть бы хны. А он, страданий не тая, поёт – и все дела: ”Зачем, зачем судьба моя с тобою нас свела?..” Таки добился своего настырный ухажёр – она влюбляется в него, и в музыке мажор! Любовь пришла – и нет проблем, плевали на уют, и зарабатывают тем, что шмотья продают. Считай по осени цыплят! Ни горя, ни забот.

Но что-то тёмное сулят валторна и фагот. Звучит мелодия, чиста, как мысли поутру,
сперва идёт ”тра-та-та-та”, а дальше – ”ту-ру-ру”. Что будет? Смерть, измена, месть? Пожар? Змеи укус? Солдат пришёл, дорога – есть, остался только туз. Трубит труба, гудит рожок – хорошего не жди, такое будет – дайте срок! Но это – впереди.

…Хлопки, хлопки со всех сторон, дрожание кулис… Аркадий Львович Гольдензон стрелой помчался вниз, на неналаженный, сырой, но крепнущий контакт.
Он еле высидел второй, такой тревожный акт. Он сердцем рвался в полутьму, туда, где у окна стоит гражданка, что ему, как премия, дана. Он был рассеян, как больной, но взял, зайдя в буфет, два бутерброда с ветчиной и дюжину конфет. И вот – они уже вдвоём! Уже в руке рука, и говорят о том, о сём, два сизых голубка. Уже на ”ты”  -приятный знак, заманчивый предел!.. Аркадий Львович был мастак по части этих дел.
Они условились о том, чтоб в зал идти сейчас, дослушать оперу, потом – у входа, возле касс.

И начался последний акт из оперы ”Кармен”!.. Приняв любовь за должный факт, Хозе не ждёт измен, но видит с некоторых пор и как бы сквозь туман, что некий тип – тореадор – с ней закрутил роман. К нему – всеобщий интерес, а имя носит он,
что и не выговоришь – Эс-камильо (баритон). А вот и сам – красив, плечист, поёт – не сыщешь слов! Весьма заслуженный артист, который бьёт быков. Кармен – к нему, и так, и сяк, глядит в глаза, а тот ей подаёт условный знак и радостно поёт: ”Кармен, я твой наверняка! Смелей, смелее в бой! Сейчас пойду убью быка, потом займусь тобой”. А что Хозе? Ревнив, как чёрт. Ушла любовь, как дым. Хотя и тенор – первый сорт, а всё же нелюбим. Он вдруг куда-то убежал, проделал резкий крен, потом пришёл, принёс кинжал и сразу с ним – к Кармен: ”Ты что, выходит – изменять? – кричит он, возмущён – Скажи, за что, такую мать? Где правда, где закон?..”
А той, Кармен, всё трын-трава, стоит – в ушах кольцо, и нехорошие слова поёт ему в лицо. Да ты, нахалка, от обид хотя бы покрасней! ”Любовь свободна, – говорит, – законов всех сильней!” А всё же сила есть в тузах! За дело – видит Бог –
он со слезами на глазах вонзил кинжал ей в бок!..
И наступила тишина, и слёзы льют ручьём, и только музыка слышна, хорошая причём… Стоит Хозе, как остолоп, Кармен лежит, как труп. Народ уходит в гардероб на одеванье шубТам шум и гам, и пыль столбом – дави, хватай, тяни!..
Спустился занавес с гербом, везде горят огни Ушёл усталый дирижёр, а палочку – в футляр… И тут бежит тореадор, как будто на пожар. Уже, видать, поддал слегка, штанишки до колен. Он где-то там гонял быка, теперь кричит: ”Кармен!”
”Кармен!” – кричит ни в склад, ни в лад – весёлые дела. Вернись он пять минут назад – она б ещё жила…

Аркадий Львович Гольдензон из видных был мужчин: рубаха – креп, костюм – бостон, пальто – сплошной ратин, и шапка – ясно, из бобра, – всего не перечесть. Как много разного добра в стране советской есть!.. Он тоже сбегал в гардероб, оделся – шов ко шву, и поспешил на выход, чтоб успеть на рандеву.

Была зима. Клубился снег, царила белизна. А вот и милый человек, предмет забот – Она. Они минуту возле касс стояли визави. Улыбка, жест, сиянье глаз, мелодия любви.
Трамвай, как сизый вурдалак, растаял в белизне… ”Куда?” – спросил он просто так.
Ответила: ”Ко мне”.

Интересные фотографии!
 

Интересные фотографии!

Скоро весна, а вместе с ней просыпается тяга к новым открытиям. Каждый путешественник сам выбирает маршрут: кто-то хочет увидеть все творения Гауди, кто-то мечтает побывать в кафе, где был снят фильм «Амели», а кому-то важно попасть на Октоберфест. В каждом городе — своя атмосфера и изюминка.

Приглашаем вас  прогуляться по красивейшим улицам мира и отметить парочку мест на карте, куда стоит поехать.

Медина, Шефшауэн (Марокко)

Этот колоритный город расположился в северной части Марокко. Шефшауэн играет оттенками от светло-голубого до темно-синего и даже фиолетового. Небесные цвета улиц и домов появились благодаря евреям-беженцам, приехавшим в Марокко в 1930-х. Двери, окна, стены в старом городе окрашены в священный для евреев цвет, который всегда напоминает им о небе и Боге. Хотя количество евреев с того времени значительно уменьшилось, традиция окрашивать дома, особенно к большим праздникам, осталась.

Улица парящих зонтиков, Агеда (Португалия)

Прелестные вышитые мотивы

Вот люблю я такое - очаровательное, нежное, своими рукам вышитое. И чтобы - на обычных домашних  привычных штуках. Например, на полотенцах, наволочках. На майках-футболках. Или на кармашках - больших и маленьких.  И чтобы совсем простые строчки, которым не надо особо учиться. Просто берёшь иголку и нитку,  вышиваешь картинку и - всё, маленький шедевр готов!

или вот так:

Вязание с бисером очень увлекательный творческий процесс. Техника вязания с бисером крючком очень проста, немного потренировавшись, вы сможете легко связать чехол для телефона, косметичку, кошелек или маленькую сумочку. В данной статье представлен мастер-класс по вязанию крючком с бисером по кругу двумя способами.
Необходимо приобрести бисер, примерно 50 гр понадобится для вязания чехла для телефона, нитки х/б, можно «Ирис» кировской фабрики.

Маски для лица с применением самого обычного аптечного аспирина – это простейшее домашнее средство, позволяющее улучшить состояние проблемной кожи. Аспириновые маски применяют даже косметологи в дорогих салонах красоты.

Полезные свойства

Как оказалось, аспирин (при наружном применении) помогает выровнять тон кожи, избавиться от воспалительных явлений, отечности, угревой сыпи и черных точек.

Сырьем для получения ацетилсалициловой кислоты служит кора осины. Активное вещество проникает вглубь кожи и действует как пилинг – отшелушивает омертвевшие клетки кожи.

Рецепты масок для лица

Аспирин и вода
3 таблетки аспирина смочите 1/2 ч. ложки воды, разомните, нанесите на проблемные участки и смойте через 10 минут.

Для жирной кожи
Эта маска предназначена для ухода за очень жирной кожей, склонной к образованию прыщей. Таблетки аспирина смочите разбавленным в воде соком лимона, (должна получиться кашица). После нанесения держите маску 10 минут и умойтесь содовой водой (1 ч. ложка соды на 1 л воды). После процедуры обязательно увлажните кожу, так как маска агрессивно воздействует на кожу, но зато эффективно подсушивает прыщи и избавляет лицо от жирного блеска.

Аспирин, мед и масло жожоба
Для приготовления данной маски используйте 3-4 таблетки аспирина. Подготовьте их как указано выше. Смешайте аспириновую кашицу с 0,5 ч. ложки масла жожоба и 1 ст. ложой подогретого на водяной бане меда. Нанесите маску на заранее очищенную кожу лица (можете предварительно сделать паровую ванночку, чтобы поры максимально раскрылись). Держите маску 15-20 минут, после чего умойтесь теплой водой.

С медом и аспирином
Пару таблеток аспирина смочите несколькими каплями воды (таблетки должны гранулироваться). Разотрите таблетки, добавьте в разогретый на водяной бане мед и перемешайте. Нанесите маску на лицо, держите 10 минут, а затем умойтесь и смажьте кожу увлажняющим кремом.

С кефиром при куперозе
Подготовьте аспирин, как указано выше, смешайте его с 1 ч. ложкой кефира и нанесите на лицо. Длительность воздействия – 10 минут. Эта маска эффективна при куперозе (расширении кровеносных сосудов на лице).

Противопоказания
Аспириновые маски нельзя использовать при индивидуальной чувствительности к ацетилсалициловой кислоте. Не стоит прибегать к ним в период беременности и лактации, а также при наличии ранок на коже. Перед первым нанесением средства рекомендуется проверить реакцию кожи на сгибе локтя.

Состав омолаживающей маски для лица
- 1 столовая ложка перемолотого в кофемолке зеленого чая или порошкового зеленого чая, к примеру, Japanese Matcha green tea powder
- 1/2 столовой ложки какао-порошка
- 1 чайная ложка жидкого меда
- кипяченая горячая вода (80°С)

Смешайте зеленый чай (можно также выпотрошить чай из пакетика, где он, как правило, уже перемолот) с порошком какао и залейте горячей водой до образования густой несколько суховатой кашицы.

Дайте получившейся массе остыть до приятной для кожи лица температуры и добавьте к маске мед, если маска получилась слишком густой, разбавьте ее водой или растительным маслом.