Макс Кюсс был родом из семьи бедных одесских евреев. Из корыстных побуждений

он довольно рано женился на дочери местного фабриканта. Но между супругами не возникло

не только эмоциональной привязанности, но и просто взаимопонимания.

Поначалу Макс тяжело переживал семейные разлады, но потом нашел успокоение в музыке.

Говорят, что сочинения предпринимателя были милы, но немного грустны. Сам Кюсс называл

свое увлечение не более чем способом отвлечься от повседневных неприятностей.
       Макс любил путешествовать. Однажды он задумал поездку во Владивосток.

Поезд выходил из Санкт-Петербурга и следовал до места назначения месяц.

Все предвещало приятную дальнюю дорогу, не исключающую мимолетные романы.
       …На эту женщину он обратил внимание сразу, едва поезд вышел из Петербурга.

Позже, вспоминая о ней, он говорил, что не мог понять, была ли она вообще красива.

Просто Вера Николаевна была особенной. К тому же у нее были

удивительные, цвета морской волны, глаза.
       Они легко разговорились, как это обычно бывает в дороге, и через час поняли,

что интересны друг другу. Спустя несколько дней они уже не могли обманываться:

сильное увлечение стало взаимным. Тем не менее Кюсс понимал, что у него нет

никаких надежд. Она была светской дамой с положением в обществе.

Ее муж, полковник Генерального штаба российской армии, расквартированной

во Владивостоке, был старше ее на 25 лет, и она подчинялась ему, как покорная дочь.
       Время шло, поезд приближался к месту назначения, и Кюсс с ужасом

понимал, что потерять эту женщину будет для него катастрофой.

Во время остановки в районе Иркутского отрога он предпринял отчаянную

попытку объясниться. Вера Николаевна выслушала его молча, но ее глаза

(как показалось композитору) сказали: «да». Всю оставшуюся часть пути

в голове Кюсса звучала музыка. Неуловимая мелодия то возникала, то уходила, как волны…
       По прибытии во Владивосток он последовал за женщиной. Она умоляла, наконец,

требовала оставить ее – тщетно. Вскоре на балу в Городском офицерском

собрании он преподнес ей неожиданный подарок – вальс «Волны Амурского залива»

с посвящением ей, Вере Николаевне. Публика приветствовала автора. Все были в восторге.

Кроме ее мужа, который усмотрел в этом подарке то, что за ним, собственно, и скрывалось.

Автор и муза больше не виделись…
       Отчаявшийся Кюсс забросил дела, забыл про дом и сделался капельмейстером

военного оркестра во Владивостоке. Но со временем, связанный обязательствами,

вынужден был вернуться обратно в Одессу. Там он продолжал музицировать.

Но сочинять больше не мог.
       Иногда он думал: что было бы, не случись с ним эта напасть, эта странная любовь?

В сущности, ничего особенного. Стал бы сумрачно наживать деньги, засел бы в

своем большом богатом доме с женой, послушной и чужой, и прожил бы размеренно,

без потрясений, но без счастья, оставив после себя состояние, а не вальс.

Понимал он и другое. С ней, Верой, он был бы счастлив едва ли.

Эта женщина с зелеными глазами была для него слишком непостижима.

Само воспоминание о ней становилось для него мучительным. И вальс, который

исполняли на каждом углу, безжалостно напоминал ему об этом. Ему казалось,

что он на всю жизнь наказан за что-то этой музыкой.
       Макс Кюсс прожил долгую жизнь. Ему было уже под семьдесят, когда

началась Великая Отечественная. Немцы заняли Одессу, и один из высших

чинов СС, оказавшийся меломаном, затребовал к себе одесскую музыкальную

знаменитость. Кюссу было приказано исполнить нацистский гимн

«Хорст вессель». Он согласился, но сыграл в миноре и синкопированно –

даже ничего не смыслящий в музыке человек не мог не угадать в этом

откровенное издевательство. По приказу того же военного меломана

Кюсса отвезли в одесскую каменоломню и там заживо сожгли.
       …Наверное, в истории не было другого случая, когда музыка столь

жестоко обошлась бы с человеком.
       
       Ирина МИШИНА, Владивосток

Прислала Катюша Тарарина