Цитата сообщения Александр_Ш_Крылов Александр Блок



В это воскресенье, 7 августа, отмечается день памяти Александра Блока - 90 лет назад умер Поэт.

Из поэзии Блока произрастает удивительный, огромный, романтический мир со скорбным привкусом, все отчетливее становящимся с годами. Любовь и одиночество, ожидание "прекрасной дамы", которой он посвятил десятки стихотворений, сходятся с тревожными ощущениями дореволюционной России, кризиса современного общества и человека, мистическими и религиозными предчувствиями, страхами и надеждами. В его поэзии все это органично и едино. Владимир Маяковский как-то сказал: "Творчество Александра Блока - целая поэтическая эпоха". Части этой эпохи - стихотворения Блока разных лет - в подборке РИА Новости.

Стихотворение "Бегут неверные дневные тени" - из первого сборника поэта "Стихи о Прекрасной Даме" (1905). Его героиней стала жена поэта, внучка знаменитого химика Дмитрия Менделеева, Любовь. Лирический герой стихотворений предчувствует появление Прекрасной дамы - воплощения любви, красоты и добродетели, которую поэт ждет как небесного откровения.

С. Соловьеву


Бегут неверные дневные тени.
Высок и внятен колокольный зов.
Озарены церковные ступени,
Их камень жив - и ждет твоих шагов.
Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
Одетый страшной святостью веков,
И, может быть, цветок весны уронишь
Здесь, в этой мгле, у строгих образов.
Растут невнятно розовые тени,
Высок и внятен колокольный зов,
Ложится мгла на старые ступени....
Я озарен - я жду твоих шагов.

4 января 1902


Достаточно быстро символистский круг, куда также входили Белый, Мережковский и Гиппиус, стал для Блока тесным, после "Стихов о Прекрасной Даме" поэт перешагнул рамки одного-единственного направления и "впустил" в свою поэзию реальность, подчас скорбную. В 1906 году появилось его гениальная "Незнакомка", на которую поэта натолкнули прогулки по дешевым ресторанчикам петербургских окраин.





Поэты Николай Гумилев, Зиновий Гржебин и Александр Блок (слева направо)

Незнакомка

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

24 апреля 1906



Александр Александрович Блок. Фото 1903 года

Из цикла "Пляски смерти"

Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
Мертвец весь день трудится над докладом
Присутствие кончается. И вот —
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...
Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца — к другому безобразью
Скрежещущий несет таксомотор.
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем — изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка — дура и супруг — дурак.

19 февраля 1912 года.



Поэт Александр Блок. 1919

Стихотворение "О доблестях, о подвигах, о славе" относится к циклу "Возмездие".

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...
Я звал тебя, но -ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная,нашла...
Я крепко сплю, мне снится,плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла?
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
30 декабря 1908

Холодные воды, строгие строения Петербурга наводят поэта на мысли о жизни и смерти, о замкнутом жизненном круге, из которого "исхода нет". Это стихотворение – из цикла "Пляски смерти".

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
10 октября 1912

Философские, гражданские размышления о родине со временем занимают все большую часть его творчества. "Если только возлюбит русский Россию - возлюбит и всё, что ни есть в России", - считал он.

Отрывок из поэмы "Hа поле Куликовом".


1.
Река раскинулась. Течёт, грустит лениво
и моет берега.
Над скудной глиной жёлтого обрыва
В степи грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.

Наш путь - степной, наш путь - в тоске
.............................безбрежной,

В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной -
Я не боюсь.

Пусть ночь. Домчится. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь...

И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...

И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!

Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!

Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плач...
Покоя нет! Степная кобылица
Несётся вскачь!



Русский поэт Александр Блок.1920

Стихотворение "Грешить бесстыдно, непробудно..." появилось в августе 1914-го года.

Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в божий храм.
Три раза преклониться долу,
Семь - осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да еще семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,
И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне...
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
26 августа 1914

Революции 1917-го года Блок встречал, полный надежд на обновление. Его тетя Мария Бекетова вспоминала: "Переворот 25 октября Блок встретил радостно, с новой верой в очистительную силу революции... Он ходил молодой, веселый, бодрый, с сияющими глазами и прислушивался к той "музыке революции", к тому шуму падения старого мира, который непрестанно, по его собственному свидетельству, раздавался у него в ушах". В этой музыке гармония сменяется анархией, обновление оборачивается преступлением, добро и зло едины и бесконечно перерастают друг в друга. Эту нетипичную, страшную и шутливую поэму приняли неоднозначно, но сам Блок был категоричен. "Сегодня я - гений", - написал он, окончив произведение. Двенадцать революционеров – как двенадцать апостолов – несут на своих штыках новый мир объятой революцией России.



Русский поэт Александр Блок (3 слева) среди солдат и офицеров инженерной бригады.

Отрывок поэмы "Двенадцать"

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом - огни, огни, огни...
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Тра-та-та!
Холодно, товарищ, холодно!
- А Ванька с Катькой - в кабаке...
- У ей керенки есть в чулке!
- Ванюшка сам теперь богат...
- Был Ванька наш, а стал солдат!
- Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,
Мою, попробуй, поцелуй!
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Катька с Ванькой занята -
Чем, чем занята?..
Тра-та-та!
Кругом - огни, огни, огни...
Оплечь - ружейные ремни...
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь -
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Январь 1918 года

В январе того же 1918-го года Блок написал "Скифов", после которых, по его словам "звуки прекратились" и писал он уже мало.



Последние месяцы жизни Александра Блока в его петроградской квартире были страшными. Он мучился и от болезни сердца, и от мыслей о гибели России. И просил близких уничтожить все экземпляры поэмы "Двенадцать".


Дом в усадьбе Шахматово (дом восстановлен)

О том, что родную усадьбу Шахматово сожгли крестьяне, Блок узнал за две недели до смерти. Известие усугубило и без того апокалиптическое настроение поэта. В Шахматово прошли лучшие годы его жизни - в течение 36 лет Блок приезжал сюда на летние месяцы, много и плодотворно работал в комнатке с цветными стеклами в окнах. В последний раз был здесь в 1916 году. Прощался перед отправкой на фронт.

В 1921 году поэт скончался от болезни сердца и нервного расстройства.

НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ
Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих -
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...

Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул - и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...

Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...

Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
14 июня 1910