Читайте ранее: Тайны гарема. Часть 1

Гарем - сложный институт со своеобразными человеческими взаимоотношениями, со своей иерархической системой, со своим табелем о рангах, который не всегда был понятен европейцу. Султан, любая прихоть которого должна была выполняться, с другой стороны, находился во главе очень упорядоченной системы, в которой каждый был на своем месте, как на шахматной доске. Ритуал был неотъемлемой частью жизни гарема.

 Европейцы, случайно наблюдавшие жизнь гарема оставили некоторые записи. Судя по живописи 19 века, которая часто обращалась к этой теме, художники давали волю своему воображению, представляя восточных красавиц в дурманящей обстановке пряной роскоши. Особенно волшебным местом представлялся хамам, где обнаженные красотки доводили свое тело до совершенства массажем, купаниями и прочими процедурами. Гламурные картинки того времени с восточным колоритом создали некий образ гарема. который, возможно, был несколько далек от реальности и подкорректирован под европейские вкусы и идеалы красоты.

Обращусь снова к книге "Казиева", в которой описаны обитательницы гарема с их бытом.

Описания гаремных покоев оставили и иностранные дамы, которым выпала редкая возможность их посетить. Один из таких рассказов приводит Джордж Дорис:

«В апартаментах принцесс имеются разного рода салоны для собраний, и я имела возможность достаточно подробно осмотреть их обстановку во время моего посещения. Это было летом: белое полотно полностью закрывало начищенный дубовый паркет. Тут и там стояли софы, накрытые красным и желтым сатином, отороченным золотой бахромой; кресла и диванчики окружали полированный стол, инкрустированный слоновой костью. Восточная мебель соседствовала с тумбой эпохи Людовика XV. Стены были увешаны картинами (в основном пейзажами), обрамленными турецкими надписями, сделанными золотыми буквами по черному бархату. Расписной потолок изображал виды Босфора. Вход был замаскирован роскошной портьерой, на розовом фоне которой выделялась султанская тугра (монограмма султана)».

Теофилю Готье посчастливилось увидеть апартаменты первой дамы двора - матери султана:

Для ориентации в лабиринтах гарема Осман-бей составил следующую схему:

Гарем султана:

• Валиде-султан (мать султана).

• Хазнедар-уста (великая казначейша).

• Бах-кадина (первая жена султана), вторая, третья и четвертая кадины.

• Бах-ирбаль (первая фаворитка его величества), вторая, третья и прочие ирбаль.

• Гезде (девицы, замеченные султаном, чающие или вздыхающие).

• Кадины-эфенди (матери принцев или принцесс).

• Султанши (не выданные замуж принцессы крови).

Как мусульманин, султан имел право иметь до четырех жен, то есть жен официальных, с которыми заключались брачные контракты, игрались свадьбы со всеми подобающими церемониями. Однако со временем это правило претерпело немало изменений. Брачные контракты заключались уже не со всеми или вовсе не заключались.

Сам институт наложниц был кощунственным нарушением мусульманского закона, потому что наложницами могли признаваться лишь женщины, оказавшиеся в плену у мусульман в ходе джихада - войны за веру. Но таковых было немного. Подавляющее же число наложниц поступали в гаремы совсем иными путями.

В конце концов султаны стали без излишних формальностей жениться только на рабынях. Женами признавались те из рабынь-наложниц, которые рожали султану детей, считавшихся законными наследниками.

Тем не менее главными или любимыми (хасеки) по-прежнему считались только четыре супруги. Первая жена именовалась бах-кадина.

Каждая из главных жен имела даирэ - собственные апартаменты с соответствующим штатом рабынь, евнухов и т. д. Обычно жены султана жили на верхних этажах, а прислуга на нижних.

Если место одной из жен по какой-либо причине становилось вакантным, его занимала женщина, сумевшая обратить на себя особое внимание султана. И нетрудно представить, какая жестокая, хотя и скрытая от посторонних глаз борьба велась за право занять эту вожделенную нишу.

(Интриги гарема увлекли и Александра Сергеевича, который написал "Бахчисарайский фонтан")

Основными претендентками на звание одной из четырех законных жен повелителя были просто кадины. Эти дамы тоже находились в весьма привилегированном положении, так как были или беременны, или уже успели произвести на свет принца или принцессу.

Жерар де Нерваль, которому устроили тайную экскурсию по сералю, когда в нем не было женщин, писал: «Это были комнаты кадин. Абсолютное сходство этих помещений удивило меня, но мне объяснили, что между женами султана царит полное равенство… В качестве примера художник рассказал мне, что когда его высочество заказывает для своих жен в Пере, обычно у французского кондитера, коробки конфет, они обязательно должны быть одинаковыми. Дополнительная обертка, особая форма конфеты, даже лишние пастила или драже вызвали бы нежелательные разногласия между этими прелестными созданиями; как и у всех мусульман, у них очень развито чувство равенства».

Об отношениях султана Абдул-Хамида со своим гаремом Джордж Дорис писал:

«Иногда он благоволит побеседовать со своими фаворитками, в глазах которых ему нетрудно выглядеть человеком блистательного ума: все они абсолютно невежественны, и то поверхностное воспитание, которое они получили, не мешает им оставаться по-детски наивными. Он посвящает их - в самых общих чертах - в дела мировой политики, рассказывает им разные истории, сенсационные анекдоты из заграничной дворцовой жизни (до которых он сам большой охотник), - и это единственные уроки истории, которые им преподаются.

…Гарем - вот весь их мир. Сюда они были привезены еще детьми; здесь их берегут, как драгоценное стадо; здесь они живут и умирают, ничего не узнав об окружающем мире, не осознав даже, что такое жизнь».

Однако и у рабынь в гареме был шанс.

Их уверенность имела веские основания - султан Абдул-Меджид был сыном рабыни, заведовавшей топкой печей в купальне. Как пишет Осман-бей, однажды банщицу увидел входивший в купальню султан. Минутный каприз владыки обернулся беременностью рабыни, которая мгновенно была вознесена в ранг кадины. Но дело этим не кончилось, и в результате на свет появился будущий султан, а сама банщица в конце концов стала правительницей гарема с высшим титулом - валиде-султан.

Джордж Дорис перечисляет древние искусства, которые следовало постичь будущим одалискам: «Сладострастная гармония позы, походки и жеста; мелодичное пение и томный танец, поэтичная и цветистая речь, тонкая интонация, красноречивая нежность взгляда, привлекательная мягкость манер, сладостные ласки, одним словом, все, что самый блестящий изыск может прибавить к женскому очарованию».

Хамам - турецкая баня, был знаковым местом.

…Раскинув легкие власы,

Как идут пленницы младые

Купаться в жаркие часы,

И льются волны ключевые

На их волшебные красы...

(Художники фильма "Последний гарем" явно смотрели живопись для вдохновения.)

Чтобы не обжечь ноги о горячий пол и уберечь их от нечистот, дамы ходили в деревянных сандалиях на высоких подставках.

Окутанные туманом, насыщенным пьянящими благовониями, парильщицы, массажистки, множество других мастериц холили свою изнеженную клиентуру, умащивали их великолепные тела.

Владельцы же гаремов имели обыкновение тайно любоваться своими живыми сокровищами. Наложницы это хорошо знали и принимали меры, чтобы извлечь из этих «смотрин» пользу.

Но приглашение наложницы в альков господина означало не только желание удовлетворить прихоть. Чаще других владыку посещали дамы, в тонкостях знавшие искусство массажа.


Волшебные прикосновения опытных наложниц способны были успокоить, отвлечь от государственных забот, пробудить угасающие чувства и распалить страсть.

Султан Абдул-Азиз даже завел себе целый оркестр из молодых невольниц. При дворе был и настоящий большой оркестр. Музыку для него писал и им же дирижировал брат известного итальянского композитора Гаэтано Доницетти. Придворный дирижер также перекладывал для своего оркестра популярные европейские произведения.


«Оркестр султана, которым дирижировал брат Доницетти, - писал Жерар де Нерваль, - исполнял очень красивые марши; все инструменты играли одновременно, как это принято в восточной музыке».


Когда один гарем прибывал в другой город в гости к другому гарему, местное начальство могло прислать военный оркестр, чтобы тот развлекал гостей игрой под окнами сераля.

Повсюду в серале стояли «музыкальные часы, исполнявшие арии из итальянских опер. Они были украшены механическими птицами: соловьями, издающими трели, и павлинами, распускающими хвост веером».

Существует заблуждение, что женщины были вечными узницами гаремов и никогда не покидали их стен. Это вовсе не так. Гаремные красавицы посещали родных, базары, парки, катались на лодках (каиках) и т. д. Некоторых дам даже отпускали в небольшие отпуска «по болезни», когда лекари рекомендовали сменить климат для поправки здоровья.

На прогулки гаремы выезжали в задрапированных экипажах в сопровождении кальф, служанок и под охраной конных евнухов. Выезд султанского гарема представлял собой грандиозную процессию.


Излюбленными местами прогулок были Сладкие воды Азии и Сладкие воды Европы - райские уголки на берегах Босфора. Здесь были устроены фонтаны и водопады, беседки, разбиты цветники и парки, проложены дорожки.

Правда и вымысел  переплелись в историях о гаремах, как изгибы турецкого орнамента. Мы теперь можем только гадать, как было на самом деле, правдивы ли рассказы о гаремах, ведь  это взгляд со стороны. В историю попала знаменитая Роксолана, вроде бы славянских корней, которая сумела стать первой леди османского государства в свое время. А имена тысяч красавиц остались неизвестными. Мы даже не знаем были ли они так хороши, как их рисовали художники, может быть, если бы Гюльчатай открыла личико, то оно не было бы прекрасным на современный лад...

источник