* * *

         Я всегда был за тех, кому горше и хуже,
         Я всегда был для тех, кому жить тяжело.
         А искусство мое, как мороз, даже лужи
         Превращало порой в голубое стекло.

         Я любил и люблю этот бренный и тленный.
         Равнодушный, уже остывающий мир,
         И сады голубые кудрявой вселенной,
         И в высоких надзвездиях синий эфир.

         Трубочист, перепачканный черною сажей.
         Землекоп, из горы добывающий мел.
         Жил я странною жизнью моих персонажей,
         Только собственной жизнью пожить не успел.

         И, меняя легко свои роли и гримы.
         Растворяясь в печали и жизни чужой,
         Я свою - проиграл, но зато Серафимы
         В смертный час прилетят за моею душой!

           1952 г.

Источник