Под аркой жизни, где любовь и смерть,

Ужас и тайна стерегут ее святилище, я увидел

Красоту , восседавшую на троне... 

Данте Габриэль Россетти

 

Данте Габриэль Россетти. видео: "Се раба Господня"

Сонет — бессмертью посвященный миг,

Алтарь неведомого ритуала

Души, что в бренном мире воссоздала

Осколок Вечности; ночной ли блик

В нем отражен иль солнца жгучий лик,

Свет мрамора иль черный блеск сандала, —

От шпиля гордого до пьедестала

Он должен быть слепительно велик.

Сонет — монета, у него две грани,

На лицевой свой профиль начекань,

Поэт; но посвяти другую грань

Любви и Жизни, требующим дани;

Иль на холодной пристани речной

Харону заплати оброк ночной.

 

 

Данте Габриэль Россетти

 

Увы! пробился лучик в щель,

И горший мрак в тюрьме возник,

За ночь и день смогла капель

Дать одиночеству язык.

Вот всё, что от любви такой

Осталось - кроме скорби той,

Что в сердце сохраняет свет,

И тайн, в которых смысла нет

Над небесами, под землёй.

Теперь лицо её цветёт

Среди деревьев, полных мглой,

Там лишь чернеет влажный грот

И шёпот слышится глухой,

Там свет любви всегда зажжён,

Там тени бродят без имён,

Там старая роса жива,

И помнит все шаги трава,

И вещи мерно входят в сон.

Туманный лес, и в нём - она.

Всё было так: её руки

Движенье - тихая волна,

Прозрачных складок ручейки.

Проходит образ в стороне,

Ни в яви он и ни во сне.

Сама она слабей, увы,

Чем тень в смешении травы,

Чем беглый образ на волне.

В тот день я повстречался с ней.

Я одинок был, и она.

Мы знали счастье: всё грустней

Часы те помнить, так луна

Рассвета ждёт. Она и я,

Мы пили воду из ручья,

В других ручьях воды нам нет,

Здесь пели ей одной в ответ

И эхо, и душа моя.

Душа окрепла, уходя

От смерти вереницей слов,

И капли хмурого дождя

Прогнали зной с вершин холмов.

Я признавался ей во всём

Перед забрызганным стеклом,

И слушала, потупясь ниц,

Смотря из-под густых ресниц

На луг, окутанный дождём.

А утром все слова мои,

Как лепестки над соловьём,

Дрожали крыльями Любви,

И всех их воплотил я днём

В портрете. Чтоб меня развлечь,

С молчаньем чередуя речь,

Стояла вся в цветах она,

И смог я тенью от окна

Деревья на холсте облечь.

Работал я, и всё нежней

Цвёл, таял воздуха поток,

Под ношею любви моей,

Казалось, в каждый лепесток

По сердцу нежному легло.

О сердце, всё твоё тепло

Растратила сырая мгла,

И что любовь тебе дала,

Где солнца светлое крыло?

Совсем забыты новым днём

Те дни: не ждать, не слышать их,

Они лишь лёгким шепотком

Проходят в странствиях ночных,

Когда заплещут листья вдруг,

Дорогу обрамив, и луг,

И лес, и пруд - и всё кругом

Зальётся звёздным молоком,

Замкнётся в тайный, смертный круг.

Заснуть я ночью мог опять,

Но ждал рассвета, как всегда.

Бродил, бродил - и стал рыдать:

Ведь снова я пришёл туда,

Где наш соединился путь.

Не мог ни шагу я шагнуть,

И только в сумраке ночном

Под ниспадающим лучом,

Как сталь, сверкала моря грудь.

Где Небо молкнет, слыша вдруг

В груди Любви протяжный бой,

Где ангелов садится круг

На каждой сфере голубой,

Как дух мой вознестись не мог,

Когда в лучах иных дорог,

Под пенье солнц, он забытьё

Познал на миг с душой её,

Молчанье, где один лишь Бог!

Здесь память, ликом схожа с ней,

Всё ждёт, пока пройдёт закат,

Польётся из её очей

Духовной Палестины взгляд.

С ним прежний взор сравнится ли:

Мечты, что с нею отошли,

Она вокруг себя нашла,

Как пилигримов, чьи тела

На Гроб Господень принесли.

 

Без нее

 

Что без нее мой дом? Шалаш кривой,

Где зябнущий укрылся сирота.

Что платье? Скомканная пустота,

Клок облака, покинутый луной.

Что зеркало? Погасший рай земной,

Где ныне беспросветность разлита.

Кровать? Ночей бессонных маята

И разговор с холодною стеной.

Что сердце без нее? Пустых небес

Беззвездная, бессолнечная мгла,

Дороги одинокой кабала,

Когда и месяц за горой исчез

И туча длинная далекий лес

Двойною темнотою облегла.

 

Данте Габриэль Россетти родился в мелкобуржуазной интеллигентской семье. Его отец Габриэль Россетти, карбонарий, бежавший в 1821 году из Италии, стал профессором итальянского языка в King’s College, его мать Фрэнсис Полидори. В 1850 Россетти опубликовал свое первое стихотворение «Небесная подруга» (англ. The blessed damozel), навеянное «Вороном» Эдгара По. Большинство других стихотворений Россетти относится к 60—70-м гг.; они были изданы под общим заглавием «Ballads and sonnets» (Баллады и сонеты) в 1881. Сестра Габриэла, Кристина Россетти, также была известной поэтессой.

В 1848 году, на выставке Королевской Академии художеств, Россетти знакомится с Уильямом Холменом Хантом, Хант помогает Россетти закончить картину «Детство Девы Марии», которая была выставлена в 1849 году, и он же знакомит Россетти с Дж. Э. Милле. Вместе они основывают Братство Прерафаэлитов. Хант, Милле и Россетти сознательно бросили вызов общепринятым взглядам; они создали свой манифест и опубликовали его в собственном издании «Росток». Впоследствии Россетти отходит от прерафаэлитизма.

С 1854 по 1862 год он также преподавал рисунок и живопись в первом в Англии образовательном заведении для низших классов общества. При этом оказался превосходным преподавателем, и студенты его боготворили.

 

 

Beata Beatrix, 1864—1870. Портрет Элизабет Сиддал

 

Элизабет

 

Огромное влияние на его жизнь и творчество также оказали знакомство, женитьба и последующая смерть (по одной из версий — самоубийство) жены, поэтессы Элизабет Сиддал (англ. Elizabeth (Lizzie) Siddal).

Когда они познакомились, Лиззи уже была больна туберкулёзом. Она была его ученицей, моделью и возлюбленной. Россетти сделал множество зарисовок с Элизабет, некоторые из них потом послужили эскизами для его картин.[2] Они прожили вместе почти десять лет, но поженились только 23 мая 1860 года. После рождения в мае 1861 года мёртвого ребенка её здоровье окончательно пришло в упадок. Она начала принимать в больших количествах лауданум.

 

 

Меланхоличная и больная туберкулёзом, Лиззи умерла через два года после женитьбы (11.02.1863) от передозировки лауданума, спиртовой настойки опиума. Ей посвящено одно из лучших полотен Россетти — «Беатриче благословенная» (Beata Beatrix, 1864—1870). Беатриче изображена сидящей, она пребывает в полусне, похожем на смерть, в то время как птица, вестник Смерти, кладет ей на ладони цветок мака.

Россетти в приступе горя, терзаемый чувством вины, что отдавал слишком много времени работе, похоронил вместе с Элизабет рукописи с большим количеством своих поэм. В 1870 году он добился разрешения на эксгумацию трупа и достал стихи, чтобы опубликовать их в своём первом собрании сочинений. Сборник появился в 1870 году.

 

Последние годы жизни

 

В 1871 году Россетти снова влюбился. Это была жена его друга Уильяма Морриса. Они стали любовниками, и Джейн много позировала Россетти.

Со временем образ жизни поэта становится замкнутым, и его видели лишь самые близкие друзья. Поздние годы Россетти отмечены все более болезненным настроением, он стал склонным к алкоголю и хлоралгидрату, жил жизнью затворника.

В июне 1872 года Россетти предпринял попытку самоубийства, выпив целую бутылку настойки опиума. Он выжил, но начал страдать манией преследования и какое-то время считался безумным. Несмотря на это, Россетти продолжал работать и писать, у него было много последователей как в художественном искусстве, так и в поэзии.

 

Один из многочисленных портретов Джейн Моррис. The Day Dream, 1880, Музей Виктории и Альберта, Лондон

 

С 1881 года он начал страдать галлюцинациями и приступами паралича. Его перевезли на морской курорт Берчингтон-он-Си и оставили на попечение сиделки. Там он и умер 9 апреля 1882 года.

 

Изобразительное искусство

 

Наиболее известны картины Россетти позднего периода. Их основными чертами являются эстетизм, стилизация форм, эротизм, культ красоты и художественного гения. Практически во всех этих работах присутствует одна и та же модель — возлюбленная Россетти Джейн Бёрден, супруга Уильяма Морриса. С ухудшением душевного здоровья Россетти увеличивается его зависимость от Джейн, он был одержим ею и посвятил ей огромное количество полотен, обессмертив её имя так же, как и имя Элизабет Сиддал. Среди самых известных его работ — «Дневная греза», «Прозерпина» (1877), «Вероника Веронезе» (1872). Кроме того, он много работал как иллюстратор и оформитель книг, выполнял (сотрудничая с У. Моррисом) эскизы для витражей и панно, обращался к фотографии, монументально-декоративной живописи

В 1857 г. Россетти вместе с другими мастерами (в числе которых был и Моррис) расписал стены одного из новых зданий Оксфорда сценами из книги «Смерть Артура» Томаса Мэлори. Под влиянием этой работы Моррис написал полотно «Королева Гиневра», изобразив в роли жены короля Артура свою будущую супругу Джейн Бёрден. Моррис и Россетти много раз рисовали эту женщину, находя в ней черты романтической средневековой красоты, которой оба так восхищались. Известны также другие модели Россетти — Фанни Корнфорт, отношения с которой длились на протяжении многих лет, Алекса Уайлдинг.

В 1852 году Россетти посетил выставку фотографий. В последующие годы он использовал фотографии в качестве ландшафтного фона или как посмертные портреты. Он часто сам фотографировал свои картины, а однажды даже расписал красками фотографию. Его увлечение нашло выход в серии фотографий Джейн Моррис, сделанных в доме Россетти в Челси в июле 1865 года. Сам фотограф неизвестен, но каждая фотография несет на себе отпечаток художественного вдохновения Данте Габриэла, который сам усаживал модель.

 

Поэзия

 

Россетти отрицает общественную функцию литературы, признавая за искусством одну эстетическую ценность. Его поэзия пропитана мистико-эротическим содержанием, отталкивается от позитивизма, идеализирует прошлое, эстетизирует католицизм. Россетти отказывается от всякой социально-политической проблематики. Игнорируя революционно-чартистскую и социал-реформистскую поэзию 1830—50-х гг., он ищет для себя образцы у романтиков типа Китса и Кольриджа. Характерными чертами поэзии Россетти являются: описательность (тщательная вырисовка деталей) при общей мистической настроенности, вычурность синтаксических конструкций (сказуемое у него всегда предшествует подлежащему, противореча правилам английского строя речи); установка на напевность, пристрастие к аллитерациям и рефрену. У него мы встречаем (то, что потом использует Оскар Уайльд) описание драгоценных камней и металлов, красок, запахов, условную экзотику. Единственным произведением Россетти на современную тему является стихотворение «Jenny», где эстетизируется продажная любовь и находит свое выражение «культ греха».

Современник Россетти Уолтер Патер так оценивал его поэтическое творчество:

«В те дни, когда в Англии поэтическая оригинальность, как казалось, получила самое широкое распространение, явился некий новый поэт с построением и мелодикой стиха, словарем и интонацией неповторимо своеобразными, однако очевидно отказавшийся от любых формальных ухищрений, призванных привлечь внимание к автору: его интонация воспринималась скорее как свидетельство достоверности живой естественной речи, а сама эта речь представлялась совершенно непринужденным выражением всего того поистине чудесного, что поэт реально увидел и почувствовал».

Лучшими из баллад Россетти считаются «Воды Страттона», «Трагедия короля» (англ. King’s tragedy), «Сестра Елена» (Sister Helen), «Посох и ладонка» (The staff and scrip) и «Последняя исповедь» (A last confession). Неоспоримы тонкая мелодика, техническое совершенство его стиха. Наибольший успех Россетти имел в эпоху символизма, в частности, в России.