Поребрик из бордюрного камня |
| Прочла сначала один "Поребрик", была в восторге, купила другой. Некоторые цитаты привожу, но вообще конечно лучше книги читать целиком! Делюсь некоторыми отрывками, кстати еще много чего есть в сообществе "Поребрика" тоже :) Кстати когда купила книгу, а потом скачала электронную версию первой книги "Поребрика" ("Поребрик из бордюрного камня") то удивилась тому, что почти на половину их содержимое отличается! Например, в электронной версии нет главы "Как обидеть москвича и питерца" (одну из картинок прилагаю ниже о том, что москвича обидеть якобы трудно). В общем книжки супер, ИМХО :)   Питерец залез на гору и увидел, как прекрасен мир. Потом спустился вниз, рассказал об этом другим питерцам. Те рассказали третьим. Вскоре все знали, что питерец залез на гору. Прошел месяц. Прошел год. Появились другие герои. Питерца все забыли. Москвич залез на гору и, помня о том, что питерца все забыли, написал на горе масляными красками, заранее припасёнными: "Москвич был тут!" Когда он спустился, ничего рассказывать было не надо. Все умеют читать и все прочитали. Прошел месяц. Прошел год. Кто забывал о том, что "Москвич был тут" - видел напоминание. Прошло пять лет. Прошло десять. К надписи привыкли. Она стала частью пейзажа. Москвича все забыли.   Питерец (уже другой) залез на гору. Помня про первого питерца и москвича, краски с собой брать не стал, на людскую молву не понадеялся. Зато прихватил фотоаппарат с множеством объективов. Сделал фотографии. Спустился вниз, устроил выставку, подарил свои работы на память местным кофейням. Прошел месяц, год, пять, десять лет. Фотографии в кофейнях напоминали о том, что второй питерец залез на гору. Но потом как-то так получилось, что затёрлись его подписи, и снимки стали общим достоянием. "Кто автор? Какой автор? Эти фотографии всегда здесь висели, как символ нашего города! Сами собой сделались! Великое чудо горы!" Другого питерца все забыли. Москвич (тоже другой) залез на гору с айфоном и зачекинился в фэйсбуке. Ему наставили сто тысяч лайков. Прошел час. Другой москвич спустился с горы. Никто его не встречал, потому что все лайкнули и тут же забыли. Все забыли, а третий питерец не забыл. Он нашел в сети фотографии, сделанные вторым питерцем, нашел и старую фотохронику, на которой явственно была видна ещё свежая надпись "Москвич был тут!", сделал коллаж и гордо выложил у себя. Прошло пять минут. Десять. Прошел день. Сошла лавина из перепостов и бесконечно обновляющаяся лента новостей погребла под собой коллаж третьего питерца. Его не забыли. Потому что даже не заметили. Третий москвич залез на гору и увидел, как прекрасен мир. Потом спустился вниз, а мир всё ещё был прекрасен. Прошел месяц. Прошел год. Прошло двадцать лет. Мир был прекрасен. Несмотря на то, что про третьего москвича так никто и не узнал.  Вообще москвичи – люди очень вежливые. Они «спасибо», «пожалуйста», «извините» и «будьте любезны» произносят по сто раз на дню. Идёшь, бывало, по бульварному кольцу, а там только и слышно: спасибо пожалуйста, извините разрешите. – Дайте мне, пожалуйста, денег. – Пожалуйста! – Вот спасибо! – А вернёте когда? – Прошу прощения, никогда! – Будьте любезны сейчас же отдать мне то, что я вам дал! – Извините, мне некогда! Спасибо! Всего хорошего! Или:  – Простите, я наступил вам на ногу, извините, я очень спешу на важную деловую встречу.– Спасибо, что по головам не прошел. – Извините, не подумал, в следующий раз так и сделаю! То ли дело питерцы. Люди совсем невежливые и невоспитанные. Хмурые. Молчаливые. Молча уступают друг другу дорогу – как будто так и надо. И место в транспорте тоже уступают – без слов. Денег в долг могут дать без всякой просьбы. И даже бровью не поведут, когда им возвращают всю сумму до копейки ровно через месяц. Хоть бы спасибо сказали – так нет же, воспринимают это как должное. Никакой культуры, словом.  Москвич до последнего надеется, что он не болен. Продолжая надеяться, находит ближайшую к дому платную поликлинику. Записывается на прием. Вызывает такси. В кабинете у врача ведет себя непочтительно: во первых, за свои деньги он собирается оторваться по полной. Во вторых, доктор явно перестраховывается. – Зачем вы выписываете мне больничный? – сердится москвич, – Я разве просил больничный? Нет. Я просил осмотреть меня и сказать, что я здоров. – Но вы нездоровы! – отвечает врач, – Взгляните на рентген своей правой ноги! – Может быть, рентген и болен. А я – здоров. – Ну, хорошо, – терпеливо говорит врач, – Посмотрите на вашу правую ногу. Видите – кость торчит наружу? Так не должно быть. У вас перелом и вам требуется лечение. – Кость? Ну да, торчит. А она тут у меня с рождения торчит. Я, может быть, мутант. А вы нетолерантный человек, если указываете мне на это. – Больничный будете брать? – свирепеет врач. Москвич гордо мотает головой. Врач достает из ящика стола красный фломастер и крупными буквами пишет поперек всей медицинской карточки: «Мутант!» Потом успокаивается, загипсовывает вырывающемуся пациенту ногу и отправляет его домой, лечиться. Москвич сидит дома целых три часа. Из которых два посвящает переговорам с коллегами (раздает им поручения), а третий – отковыриванию гипса. Вечером москвич уже сидит в своем офисе, углубившись в отчеты. Никаких последствий перелома у него не наблюдается: то ли это сила воли, то ли он и вправду мутант  Питерец очень мнительный, поэтому в районную поликлинику по месту жительства он ходит довольно часто. Приходит без записи, наудачу. Занимает очередь. Пропускает всех, кого по какой то причине надо пропускать. Слушает истории, которые рассказывают друг другу старушки, забывшие дома слуховые аппараты. Проникается сознанием бренности и бессмысленности жизни. Параллельно открывает у себя симптомы десятка неизвестных ему ранее заболеваний. Войдя в кабинет врача, обессиленной тушкой падает на смотровую кушетку. Врач тем временем падает на стол: этого пациента он уже видеть не может.– Всё с вами нормально! – говорит питерцу врач, – Больничный хотите? На работу ходить надоело? – Нет, ну вдруг я правда болен? Вот у меня чешется левый бок и одновременно мерзнет большой палец правой ноги. Это ведь что то значит? – О, – саркастически усмехается врач, – Это симптомы очень серьезного заболевания. – Правда? – питерец в ужасе закрывает лицо руками. – Конечно, правда. Вы забыли отрезать ярлычок от новой футболки, вот он вам бок и чешет. А палец мерзнет, потому что у вас дырка на носке. Это я и без всякого осмотра скажу. – А еще бабушки в коридоре говорили про какую то мучнистую росу. Ужасное ведь, если подумать, заболевание. Мне по утрам как раз кажется, что на мне выступает роса, такая мучнистая мучнистая… – Вы что – растение? – устало спрашивает доктор и выписывает питерцу направление на анализ крови (из пальца), десять витаминных уколов (в попу) и диету, лишенную всех радостей жизни. Но питерец не понимает, что это над ним так издеваются, и честно следует всем предписаниям. Через день ему становится лучше. Через неделю он обнаруживает у себя симптомы картофельного фитофтороза.  Иногда они встречаются. Она и он. Московская девушка и питерец. Питерская девушка и москвич. Они встречаются где угодно – в любом произвольном городе, может быть, случайно – но оказывается, что это совсем не случайно. Когда такое оказывается – они договариваются, что встретятся ещё раз. И обязательно делают это. Московская девушка и питерец стоят в утреннем зябком тумане на платформе и глядят друг на друга. Не может быть! А вот может. – Я… – начинает было питерец, но его перебивают. – Значит так, времени у нас мало, – тараторит его подруга. – Завтракаем в восемь тридцать, в кофейне, тут рядом открылась, об этом Афиша писала. Потом идём смотреть достопримечательности (следует список достопримечательностей – московских, питерских, киевских – каких угодно. Московская девушка как следует подготовилась с помощью путеводителя и навигатора). Обедаем в два часа вот тут. Я забронировала столик на двоих. Если у тебя денег нет – ничего, отдашь потом, мне вчера премию дали (следует вставная новелла о том, за что именно премия). Затем в три тридцать идём в кино, обязательно надо сходить, такой фильм модный, все только и говорят. После фильма прогуляемся до ресторана, окажемся там в восемь. И в десять ноль ноль поймём, что нам делать дальше. – …тебя люблю, – продолжает начатую мысль питерец. – Можно, то есть, в клубец прошвырнуться, а можно как нибудь более романтично время провести… Ты что то сказал? – Люблю я тебя! – очень быстро, чтобы его опять не перебили, повторяет питерец. – Правда? – меняется в лице московская девушка и сразу становится такой удивлённо прекрасной, что питерец влюбляется в неё ещё раз. – Тогда давай сразу начнём с романтичного! – решительно говорит она и вырывает из блокнота листочек с планами на день. Ни один москвич не говорил ей такого. «Чего то ты раскомандовалась, дорогая» – это говорили, да. А вот чтобы сразу – о любви – это нет. Всё таки питерцы – очень тонко чувствующие натуры, надо будет потом написать об этом в ЖЖ.  Питерская девушка долго мечется по платформе в поисках москвича. Нежный утренний туман давно рассеялся, вернее, это она разогнала его своими хаотическими передвижениями. Совершенно случайно она натыкается на москвича, стоящего там, где и договаривались.– Ну, дорогая, чего ты хочешь? – галантно спрашивает москвич. Чтоб не говорила потом, что он раскомандовался. – Я… хочу… – пауза, длиною в Петропавловский шпиль, – …завтракать! Причём «завтракать» она произносит таким тоном, как будто вложила в это слово целую поэму Ахматовой. – Где же ты хочешь завтракать? – интересуется москвич. – Там! – указывает рукой питерская девушка в далёкую неопределённость. – Нет, там, – говорит она через некоторое время и указывает в другую сторону. – Или вон там? – поворачивается она на 180 градусов. Время, приличествующее завтраку, стремительно уходит. Окончательно проголодавшись, москвич вталкивает нерешительную барышню в первое попавшееся заведение, и оно оказывается ничего себе, хотя завтраки там уже кончились. Но москвич хмурит брови, морщит бумажник – и оказывается, что два завтрака всё же есть, надо же, ха ха ха, как вам повезло.  – Чего ты хочешь теперь? – подобрев после трёх запеканок и пяти двойных эспрессо, улыбается москвич.– Гулять… – произносит питерская девушка. – Гулять и любоваться! Поскольку гулять и любоваться можно практически где угодно, этот пункт программы удаётся выполнить без потерь. Они гуляют и любуются, любуются и гуляют, пока не приходит время обедать. – Там! – привычно помахает рукою питерская девушка, но москвич уже знает этот прикол, так что обедают они в нормальное, обеденное время в нормальном, обеденном зале. После обеда они снова гуляют и любуются. До самого ужина. – Ужин – это самый загадочный из всех приёмов пищи… – говорит питерская девушка, но москвичу это всё уже надоело. – Поэтому ужинать будем дома! – строго говорит он и останавливает такси. – Я люблю тебя, – уже в машине шепчет ему на ухо питерская девушка. Надо же, какие умные, какие догадливые и решительные эти москвичи – всё понял и организовал в две минуты. Питерец бы послушно гулял и любовался ещё десять лет кряду. Бывает, например, так, что ребёнку вдруг ни с того ни с сего делается хорошо. Московские родители не зевают: - Что это у тебя такое тут, а? Хорошо? А это лицензионное хорошо? А оно фирменное? А сколько ты заплатил за это хорошо? Хорошо бесплатным не бывает, ты это учти. А где ты его хранить будешь? А время на это хорошо у тебя есть? А срок годности смотрел? Ну хорошо. Бывает, что и питерскому ребёнку перепадает щедрая порция хорошего. Родители - тут как тут: - Это у тебя хорошо? Ну хорошо. Пусть у тебя будет хорошо. Пока дети в Африке недоедают. Пока клерки в Америке недосыпают. Пока верблюды в Азии недопивают. Мы страдали, а у тебя пусть хорошо будет. У нас-то такого хорошо не было, а у тебя пусть уж. Ты цени это хорошо как следует. Не стыдно, что у тебя хорошо, а у других - не хорошо? Тебе просто повезло, мало кому так везёт. Да ещё и незаслуженно. Ну, пользуйся, пока молод. Потом-то не захочешь, нам уже даром такое хорошо не надо. Ну что, всё ещё хорошо?  |
| Рубрики: | юмор Have fun |
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
