Прусские и гессенские кузены и кузины.

В апреле 1875 года Вильгельм писал своей матери-кронпринцессе о пребывании у тетушки Алисы Гессенской, на дне рождении кузины Виктории: "Я не могу описать как приятно было наше пребывание в Дармштадте! Кузины очень милы: Виктория очень весела, имеет свежий цвет лица и очень, Элла , которая является моей любимицей, очень подросла и стала чрезвычайно прекрасной, говоря по правде, она самая красивая девочка, которую я когда-либо видел. Она более спокойна, чем Виктория, но очень воспитана. Мы испытываем друг к другу тёплую любовь. Она показала мне теплицу и сад в Дармштадте, и мы были вместе весь день. Я считаю, что если Бог позволит, то я доживу до того времени, когда смогу сделать её своей невестой. С Вашего разрешения, конечно"



Кронпринцесса Виктория не восприняла всерьез слова своего сына-гимназиста, она ответила в шутливом тоне, что у каждого есть свой шарм, и каждому нравится что-то свое, ей, например, из племянниц более всего симпатична тезка. Однако чувства к кузине, не выветрились из головы юноши, он сохранил в себе это тепло, и через два года, побывав проездом в Дармштадте, писал матери, что Элла самая прекрасная, а Виктория и Ирен с годами утратили свое юное очарование. Кронпринцесса в новом письме снова отметила достоинства остальных гессенских принцесс, заметив, что у Эллы красивые глаза. Она была рада, что он будет навещать их во время учебы в Бонне, считая влияние семьи своей сестры благотворным. А вскоре принц признался, что влюбился в Эллу, своему другу, Эмилю фон Гётцу, который и передал эти слова кронпринцессе. Мать Вильгельма была удивлена этому факту, поскольку давно присматривала для сына совсем другую партию. Однако, несмотря на то что вскоре уже вся семья знала о влюбленности её Вилли, которую она совсем не поощряла, кронпринцесса все ещё полагала, что Гессенское семейство может служить для него положительным примером, и надо лишь сократить количество этих визитов. Нужно ли говорить, что принц Вилли поступил с точностью наоборот (заручившись поддержкой кайзерины Августы, своей бабушки, и равнодушием другой бабушки, королевы Виктории, по отношению к стенаниям, боящейся скандала старшей дочери), пропустив даже Пасхальный визит к своей баденской тетушке.

Вильгельм приезжал в Дармштадт каждое воскресенье. Играл с кузинами в спортивные игры, читал им, и особенно он любил читать вместе с Эллой Библию. Об одном из таких визитов та писала королеве Виктории: "Вилли Прусский был здесь в течении нескольких дней... Мы наслаждались его приездом - мы ездили с ним, что было мило. В воскресенье он читал нам очень приятную книгу <юмористические рассказы о мичмане, английского писателя Ф. Марриета>, которая чрезмерно развеселила нас." Она вообще относилось к нему тогда со снисхождением, вместе с сестрами придумывала различные забавные прозвища для кузена, потешалась над его проделками.

Принц Эрнст-Людвиг, брат Эллы, в своих воспоминаниях, заявляет со всей ясностью: "Мой кузен, Вильгельм Прусский влюбился в мою сестру Эллу. Он был ещё очень юн, но действительно любил её. Наши матери были против этого, из-за близости родства".

Действительно, причина расставания была в крови Эллы Гессенской, по всей видимости, кронпринцесса Вики с трудом, но смогла убедить своего старшего сына в катастрофической опасности гемофилии для трона. Вильгельм, в качестве примирения, в открытую заявил тете Алисе, что относится к её дочерям с сестринской любовью, хотя и выделяет их среди прочих кузин. В начале 1880 года, он, как и хотела его мать, помолвился с Голштинской принцессой. Хотя ещё совсем недавно навязывание этих родственников, совсем не радовало его, он даже писал, что с ними, в отличии от дармштадтских родных, чувствует себя не ровней, а ребенком.



Вильгельм в более поздние годы сторонился Эллы. Говорили, что стыдился того, что потратил свои студенческие годы на сочинение романтических поэм в её адрес.Некоторые биографии Вильгельма II сообщают, что среди множества фотографий на рабочем столе кайзера, был портрет лишь одной кузины - разумеется, Эллы. В год свадьбы гессенской кузины принц посещал Россию, но решил уехать всего за два дня до церемонии, что удивило даже его друга-компаньона, Герберта фон Бисмарка. Если опираться на слова того же Эрнста-Людвига, то получалось, что кузен Вилли ничего не забыл. Он ревновал её к официальному жениху, в последствии мужу, русскому Великому князю, Сергею Александровичу. Брат принцессы пишет: "Теперь Элла вышла замуж за Сергея. С того дня Вильгельм ненавидел его и подвергал всяческим гонениям. Так как он не мог повлиять на его карьеру, он дурно о нем отзывался. Каждую маленькую сплетню, которую ему рассказывали, он во много раз преувеличивал".

В 1918 году, через шведского посланника, а затем через фон Мирбаха, он безрезультатно пытался убедить Эллу, теперь Елизавету Федоровну, бежать в Германию. Он не мог понять того, что она больше не считала себя немкой.

Уже после своей эмиграции экс-кайзер, с запоздалым сожалением, писал старшему внуку Вильгельму, вознамерившемуся вступить в морганатический брак: "В моей молодости я был в похожей ситуации, когда мои родители были против моего брака с моей кузиной Эллой Гессенской, отношения с которой полностью поддерживались моей бабушкой, императрицей Августой. Я всем сердцем умолял родителей разрешить этот брак. Моё сердце было разбито, я принял решение повиноваться долгу."

Но история, как всем известно, не имеет сослагательного наклонения, а сердцу не прикажешь.



Изначально авторский текст опубликован по адресу:http://die-retrospektive.diary.ru/p204261871.htm