Елизавета, императрица Австрии и Венгрии. Части 3-4 |
Читайте начало: Части 1-2
Бесспорно, у венгров есть особые причины сохранять о ней благодарную память, но помимо них существовало еще множество людей, на которых она производила неизгладимое впечатление. В Вену частенько приезжали любопытствующие в надежде хоть краем глаза увидеть легендарную красавицу и убедиться в том, что многочисленные художники, писавшие ее портреты, руководствовались отнюдь не желанием польстить августейшей особе.
Чувства сыграли с Францем Иосифом злую шутку: женившись по любви, император обрек себя на одиночество. Он писал Елизавете - на Корфу, в Италию, в Англию, в Швейцарию, всюду, куда влекла ее страсть к бесконечным и бессмысленным перемещениям, и сквозь привычную сдержанность прорывалась страшная тоска мужчины, который был обречен даже не на несчастную любовь, а на еще большую муку - обладать, не обладая:
Портреты эти обычно заказывал Франц Иосиф, постоянно находившийся под магией ее обаяния и красоты, не только физической, но и душевной. В кабинете императора, прямо перед глазами до последнего дня его жизни висел портрет любимой им женщины.
Сама же Елизавета позировать художникам и фотографам, мягко говоря, не любила. Но, как правило, дело улаживалось, если изображение допускало наличие любимой ею лошади или собаки.
Постоянным предметом беспокойства Франца Иосифа стало всевозрастающее желание жены как можно реже бывать в Вене, которая была для нее подобием тюрьмы. А он тосковал без нее безумно. Открытость и доверие между ними было несомненным. Тому свидетельство - огромное количество нежных, ласковых писем, в которых он старался успокоить и обнадежить ее томящуюся душу.
«Мой дорогой ангел, я снова остался один на один со своими печалями и заботами, при этом я опять чувствую, как мне тебя не хватает, я по-прежнему люблю тебя больше всего на свете и совсем не могу жить без тебя…», «Мне так трудно и одиноко без твоей поддержки… Мне больше ничего не остается, как терпеливо сносить ставшее уже привычным одиночество…» В подписи обычно значилось: «Твой печальный муженек» или «Твой верный Малыш». В 1872-м умерла эрцгерцогиня София. Елизавете начало казаться, что она еще сможет обрести столь желанный ею покой и гармонию жизни. Но неумолимая Судьба продолжала ее испытывать…
Отрешившись еще в первые годы брака от роли императрицы, Елизавета постоянно путешествовала. Ее излюбленными местами были замок Геделле в Венгрии, и позднее вилла «Ахиллеон»на острове Корфу. А вот в Вене она бывала редко.
Путешествия были одним из основных способов императрицы заглушить мучившую ее душевную тоску. Разочаровавшись в жизни после раннего не сложившегося брака она все-таки отстояла свое право жить так, как она хочет, и заниматься тем, чем хочет: отныне все ее внимание занимают путешествия и изучение других языков и культур, верховая езда, написание стихов и фанатическая забота о сохранении собственной красоты (которая на сегодняшний день уже стала легендой). Она добивается блестящих успехов в верховой езде, которая с детства была одним из ее любимых занятий, нередко выполняя опасные трюки с риском для жизни.
Она ревностно старается сохранить свою красоту: мысль о предстоящей старости приводит ее в ужас. Самая большая ее гордость – это ее длинные густые каштановые волосы, доходившие почти до пят. За ними ухаживают средствами по специальному рецепту (например, смесью яичных желтков и коньяка). Каждое утро прическа занимает по два-три часа, и парикмахер непременно должна быть в белых перчатках.
Во время утреннего туалета Елизавета занимается языками: венгерским, древне- и новогреческим. После завершения прически выпавшие волосы показывают Елизавете на серебряном подносе, и каждый выпавший волосок вызывает укор со стороны императрицы.
Она постоянно пробует новые рецепты для ухода за лицом, применяет уксусные обертывания, чтобы сохранить стройность. При росте 172см она весила всего 45-47кг, а объем талии составлял всего 50 см (конечно, не следует забывать корсет). Чтобы сохранить стройность, Елизавета занимается спортом, в ее покоях в Хофбурге создан специальный гимнастический комплекс.
Помимо гимнастики и верховой езды она занимается плаванием и фехтованием. Со временем, перестав ездить верхом, Елизавета заменяет это занятие на долгие прогулки. Она пробует разнообразные диеты и режимы питания, однако, вопреки сложившимся представлениям, не изнуряет себя длительным голоданием. Тем не менее свой вес и содержание спортивной программы она ежедневно записывает в специальную книжечку.
Францу Иосифу было тогда 23 года, из них 5 лет он уже правил империей, Элизабет - 16. Элизабрт родила императору 4 детей. В 37 лет была бабушкой, а в 58 - прабабушкой. При этом до 48 лет сохраняла хорошую спортивную форму и основные параметры своей изумительной фигуры: рост 172 см, талия - 50 см, вес - 50 кг. На Корфу в ее вилле и в Вене в замке Хоф-бурге у нее были спортивные комнаты, в которых помещались шведская стенка, брусья, штанга и «груши» для боксирования. Были также залы для фехтования и манежи для выездки.
Вот расписание, по которому Элизабет жила до 1885 года: подъем в 5 утра. Холодная ванна из дистиллированной воды, завтрак, 3 часа для укладки волос, 3 - для одевания, обед, верховая езда и фехтование, прогулка - бег трусцой, ужин. На ночь - непременно маска из сырой телятины на лицо и грудь Диета у императрицы тоже была особенная. На завтрак - 6 сырых яиц с солью и апельсиновый сок. На обед - вытяжка из сырых цыплят, куропаток или косуль, сырое молоко от коров, которых она сама выбирала и даже возила с собой в особом вагоне, когда путешествовала. На ужин - вновь сырые яйца и апельсиновый сок. Слабость Элизабет имела только к венским пирожным (которые взвешивали для нее на аптекарских весах) и баварскому пиву. Эта диета позволяла ей не только постоянно держать себя в спортивной форме, но и переносить огромные физические нагрузки. Так, раз в три недели Элизабет совершала десятичасовые пробежки. Она любила непогоду: в шторм заплывала далеко в море, а в бурю карабкалась на верхушки холмов.
Чтобы остаться в истории молодой и красивой, после того, как ей чуть за тридцать, она запрещает себя фотографировать. Настоящих фотографий императрицы сохранилось не так уж много, большинство поздних изображений - это ретушь по более ранним фотографиям.
Несколько подлинных фотографий молодой Елизаветы:
Почти нет и семейных фотографий императрицы: она редко фотографируется с детьми да и просто редко видит семью, и практически все изображения императорской семья в полном составе - монтажи, сделанные для того, чтобы создать в глазах общественности впечатление о нормальной семейной жизни.
. Элизабет отвернулась. Она не одобряла свадьбу.
"Если бы ты приехала, я был бы бесконечно счастлив... Милый ангел, сейчас я снова наедине со всеми своими заботами и скучаю по тебе. Приезжай навестить меня, если позволит здоровье... Я очень люблю тебя... Будь осторожна, особенно при поездках верхом, ведь я очень о тебе беспокоюсь...".
Будучи обыкновенным, хоть и коронованным, мужчиной, Франц Иосиф, конечно, находил себе "утешения" во время долгих разлук с Сиси. Примерно 10 лет продолжалась его связь с Анной Наговски - молодой женой железнодорожного чиновника, родившей двоих детей, которые были, скорее всего, детьми Франца Иосифа. Император косвенно сам признал свое отцовство, подарив Анне после рождения дочери Елены в 1883 г. очень большую сумму в 100 тысяч флоринов. Однако в 1886 г. встречи с Анной прекратились: у императора появилось новое увлечение - Катарина Шратт, остававшаяся подругой Франца Иосифа до конца его дней.
Порой она просила свою приятельницу Катарину Шратт - актрису и любимицу Вены - хоть как-то отвлечь мужа от невыносимого для него одиночества. Одна из дочерей императрицы - Гизела была крайне недовольна постоянными прогулками отца с этой милой женщиной и откровенно сказала об этом матери. «Мои крылья сгорели. Я хочу лишь покоя, - отвечала ей Елизавета. - Знаешь, дитя мое, слово «счастье» давно не имеет для меня никакого смысла. Но отец твой не виноват в этом. Если бы Господь призвал меня к себе, он был бы свободен...»
Редкое фото: Катарина Шратт и Франц-Иосиф на прогулке.
Катарина, происходившая из зажиточной мещанской семьи, родилась в 1853 г. - в год, когда молодой Франц Иосиф влюбился в Сиси. В юности она избрала театральную карьеру и к середине 70-х гг. стала одной из самых известных венских актрис. Император впервые увидел ее на сцене Бургтеатра в конце 1873 года - в шекспировском "Укрощении строптивой". Шесть лет спустя Катарина, которая не отличалась ослепительной красотой, но была чрезвычайно обаятельна, а потому имела множество поклонников, неожиданно вышла замуж за одного из них - сидевшего по уши в долгах венгерского барона Николауса Киша фон Иттебе. Спустя год она родила сына, и вскоре брак распался, хотя формально Катарина оставалась супругой Киша еще долгие годы. В конце 1883 года госпожа Шратт (она предпочитала называть себя девичьей фамилей) подписала выгодный контракт с венским придворным театром. Как полагалось в таких случаях, актриса испросила аудиенции у императора, чтобы поблагодарить его за высокую честь быть членом придворной труппы. Судя по всему, именно во время аудиенции симпатичная и раскрепощенная, но в то же время почтительная Катарина произвела сильное впечатление на Франца Иосифа. Он все чаще стал появляться в театре на спектаклях с ее участием.
С 1886 г. их отношения перешли в новую стадию: император начал наносить актрисе частные визиты. В них не было ничего фривольного - просто разговоры за чашкой кофе, театральные и городские слухи и сплетни в живом изложении фрау Катарины, вообще жизнь с той ее стороны, которая оставалась закрытой для Франца Иосифа, погруженного в мир государственных дел, официальных мероприятий и рутинной чиновничьей работы за письменным столом. Елизавета не имела ничего против отношений своего мужа с молодой актрисой и даже "маскировала" эти отношения, так как мадам Шратт официально считалась подругой императрицы, и они действительно достаточно тепло относились друг к другу. Сиси не только не приходило в голову ревновать - наоборот, она была очень довольна тем, что во время ее продолжительных вояжей муж не чувствует себя одиноким и брошенным. Франц Иосиф же был просто счастлив: в доме Катарины Шратт в венском Хитцинге он нашел домашнее тепло, уют и спокойствие - все то, чего за 44 года брака так и не смогла дать ему его обожаемая Сиси.
В возрасте примерно пятидесяти лет Елизавета вновь возвращается к стихам, одному из любимых занятий юности. По мнению критиков, ее стихи не являются выдающимся литературным памятником, но зато они представляют уникальную историческую ценность. Ее стихи того времени - это трехтомный поэтический дневник, отражающий внутренний мир уже немолодой и разочарованной в жизни женщины. Многие ее стихи - тонкие, трогательные и печальные, в них часто слышен мотив отрешенности от этой жизни, тоски по утерянной свободе и стремления вновь ее обрести. В поэтическом дневнике Елизавета часто сравнивает себя с чайкой, парящей над морем.
Первая трагедия потрясла семью Франца Иосифа в 1867 году, когда в Мексике республиканцами был расстрелян его родной брат Максимилиан, провозглашенный императором Мексики.
В 1872 умирает мать Франца Иосифа София, оказывавшая большое влияние на сына, через шесть лет - его отец Франц Карл.
Но если тогда жизнь уже тяготила Елизавету, то последние десять лет превратились в годы еще большего отчаяния и горечи. 30 января 1889 года покончил с собой ее единственный сын кронпринц Рудольф. Последствия воспитания не могли не сказаться: взгляды Рудольфа полностью находились в разрезе с официальной консервативной политикой двора, он так и не смог достичь понимания отца, поэтому так и не смог реализовать себя в карьерном плане
А в 1881 году крон-принц женится на дальней родственнице, 16-летней Стефании, дочери короля Бельгии.У Рудольфа и Стефании родилась единственная дочь, Элизабет.Крон-принц был недоволен правлением отца, Франца-Иосифа, прежде всего его внешней политикой и союзом с Германской империей (которую Рудольф ненавидел). Крон-принц поддерживал отношения с либеральными венгерскими дворянами, политиками, журналистами. Конечно, эта оппозиционность была далека от государственной измены. Но Рудольф имел пылкую и страстную натуру. Он был скорее не Габсбург, а Виттельсбах, с болезненным воображением, как у Людвига II Баварского, «короля из сказки».
В семейной жизни он тоже не был счастлив. Если сначала все, казалось, было хорошо, то вскоре выяснилось, что они слишком разные: Стефания была консервативно воспитана и любила придворные церемонии. И Рудольф убегает от этой жизни в непринужденную атмосферу венских ресторанчиков. В 1888/1889гг. его физическое и душевное здоровье резко ухудшились: постоянные ссоры с отцом, давший трещину брак, бесконечные любовные приключения, алкоголь и наркотики превратили его в отчаявшегося и сломленного человека. При до сих пор не выясненных обстоятельствах и по до сих пор не выясненным причинам 30 января 1889 года в охотничьем замке Майерлинг близ Вены произошло двойное самоубийство: Рудольф застрелился вместе со своей тогдашней любовницей семнадцатилетней баронессой Марией Вечера.
Трагедия в Майерлинге
...В минуты невыносимого горя только что получившая известие о гибели сына Елизавета выказала нечеловеческую выдержку. Именно она сделала то, на что не решился никто другой — сообщила мужу, что их сына больше нет. Она первой увидела Рудольфа в гробу, укрытого по грудь белым саваном. На мгновение ей показалось, что он просто заснул со странной улыбкой на губах. Только в эти страшные минуты, пока муж еще не появился, она дала волю своему отчаянию, упав на колени перед мертвым телом сына.
В эти часы, наполненные траурными церемониями и скопищем по большей части чужих ненужных лиц, Елизавета старалась держаться из последних сил, и ей это удалось. Под густой черной вуалью никто не видел ее лица, превращенного в скорбную маску. Франц Иосиф, постоянно держа в поле зрения ее окаменевшую фигуру, умолял ее не присутствовать на церемонии погребения.
После того кошмарного дня глубокой ночью Елизавета незаметно вышла из дворца. Первый фиакр, встреченный ею в этот глухой час, отвез ее к монастырю капуцинов, где только что похоронили Рудольфа. Отказавшись от услуг монаха, она медленно спустилась в склеп, освещенный тусклым светом факелов и, сдерживая нечеловеческий крик, тихо произнесла: «Мальчик мой, скажи, что же с тобой случилось?..»
Но Бог не лишил несчастную женщину разума. В своем неутолимом горе она продолжала думать о муже. Одна из ее дочерей писала: «Она опасается, что ее постоянно растущая боль будет супругу в тягость и приведет к недоразумениям в их семейной жизни». Франц Иосиф, по-своему переживая смерть сына, топил свое горе в работе - государственные дела требовали его постоянного присутствия в рабочих апартаментах. Елизавета же отчетливо осознавала, что своей скорбью угнетает мужа.
Хоть Елизавета и не была близка с Рудольфом при жизни, она винила с трагедии себя. С тех пор и до конца жизни она носила черное (за исключением единственного кремового платья, которое она надевала несколько раз в особых случаях, таких, как день рождения императора или помолвка младшей дочери) и еще больше отдалялась от мира. Ее постоянными спутниками стали зонт от солнца и веер, за которыми она скрывалась от тяготящих ее взглядов посторонних.
После этого несчастья она начала одного за одним терять близких: утонул ее любимый кузен Людвиг Баварский, тот самый непрактичный король-романтик, который построил сказочный «лебединый» замок Нойшванштайн, умерли отец, старшая сестра Хелена и мама, трагически погибла при пожаре младшая сестра Софи. Поэтому неудивительно, что Елизавета постоянно думает о смерти. В последние годы жизни она говорила, что ее душа уже давно умерла. Тем не менее, она продолжала путешествовать, причем не хаотично скитаясь по свету, как это может показаться: все ее поездки были заранее тщательно спланированы. Чем дольше поездки и чем дальше она была от Вены, тем лучше она себя чувствовала. Больше всего Елизавета любила морские путешествия. Во время таких путешествий непогоду эксцентричная императрица заставляла привязывать себя к стулу «как Одиссея» объясняя, что бушующие волны манят ее. Между тем, долгие поездки и прогулки были не только физически, но и морально изнурительными для сопровождавших ее людей, но сама Елизавета этого не замечала.
Последующий год Сиси проводит в Австрии, одеваясь во все чёрное и не снимая траурной вуали. Она ведёт закрытый образ жизни и старается не появляться в обществе.
Не найдя успокоения, императрица вновь прибегает к своему старому лекарству - пускается в странствия. Переезжая из страны в страну, она долго ходит в одиночестве по безлюдным полям и горам.
Элизабет погибла так же необычно, как жила, в результате нападения террориста. Когда-то, в феврале 1853 г., подобное покушение пережил Франц-Иосиф. Тогда его, склонившегося над каменным ограждением во время прогулки, ударил в спину кухонным ножом ученик портного Ян Либени, родом из Венгрии. Нож задержала застежка на одежде, император отделался легкой царапиной. Его супругу Провидение не спасло.
9 сентября 1898 г. она приехала в Женеву в прекрасном настроении. Цель поездки была неясна, возможно, предполагалось и посещение находившейся неподалеку фермы Лазарева. Завтрак показался ей превосходным, против обыкновения она выпила даже шампанского и написала тут же императору, что такого мороженого не ела никогда в жизни. Последовала длительная прогулка, а вечером в гостинице ее настроение резко изменилось. Томимая неясным предчувствием, она решила отъехать на следующий день на пароходе.
Утром 10 сентября местные газеты сообщили, что Елизавета Австрийская остановилась в отеле "Бо Риваж". Это сообщение имело для императрицы роковые последствия, поскольку вывело на нее убийцу. Днем все было готово к отъезду. Перед посадкой на пароход она еще успела зайти в музыкальный магазин, а затем, никем, казалось бы, не узнанная, отправилась на пристань. До пристани было 100 метров, она пошла туда пешком в сопровождении только графини Старэй.
О террористах Елизавета всегда беспокоилась не больше, чем о плохой погоде, и запрещала себя сопровождать, чем приводила в отчаяние своих фрейлин и полицейских.
Судьба в лице анархиста Луиджи Луккени подстерегла её утром в субботу 10 сентября 1898 года, когда Сиси в сопровождении одной из своих фрейлин, графини Ирмы Старэй, шла по набережной Женевы.
Удар заточки (заострённого трёхгранного напильника) анархиста сбил её с ног, оставив крохотную колотую ранку в области сердца.
Однако Елизавета не почувствовала раны и не поняла истинный смысл случившегося.
Решив, что нападавший просто хотел вырвать её украшения, она поднялась и попыталась продолжить прогулку.
Лишь спустя несколько минут она почувствовала острую слабость, опустилась на землю и потеряла сознание.
Императрица упала, человек побежал. За ним погнались случайные прохожие и вскоре настигли.
Ирма Старэй склонилась над Элизабет, но та уже открыла глаза и, опираясь на руку фрейлины, встала.
"Ничего не понимаю, - сказала она. - Кажется, у меня немного болит грудь. Но смотрите, пароход отходит, надо спешить".
Ее окружили свидетели произошедшего, на разных языках она отвечала, что все в порядке.
Потом дамы быстро прошли на корабль. По дороге Элизабет спрашивала, где тот страшный человек, который ударил ее. Уже на борту, когда корабль стал отходить, она вдруг побледнела и стала валиться на колени. Старэй, едва удерживая ее, закричала, прося помощи, стакан воды, еще полагая, что у императрицы сердечный приступ. Все было гораздо хуже. После врачи обнаружат крохотную рану в груди.
Обыкновенный трехгранный напильник длиной 16 см, которым был вооружен нападавший, пронзил ее сердце. С таким жутким ранением она разговаривала, двигалась и прожила еще около получаса.
Исполнилось её желание, произнесённое после смерти сына:
«Я тоже хотела бы умереть от небольшой раны в сердце, через которую улетит моя душа, но я хочу, чтобы это произошло вдали от тех, кого я люблю».
Корабль вновь причалил, хрипевшую Элизабет успели донести до отеля, и только там прибежавший врач констатировал смерть.
Когда о смерти любимой жены узнал Франц Иосиф, он сказал только такие слова: «Вы не представляете, как я любил эту женщину».
А Лукени не удалось далеко убежать: его задержали буквально чрез пару минут. Нашли и орудие убийства: заточенный трехгранный напильник, у которого откололось острие, когда Лукени, пытаясь скрыться, бросил его на землю. На допросе выяснилось, что изначально целью Лукени было убить принца Орлеанского, но последний неожиданно изменил свои планы. Тогда Лукени быстро переключился на Елизавету. По его словам, она была достаточно знатной и богатой, чтобы заслужить смерть.
С мертвого тела императрицы сняли две вещи, с которыми она не расставалась, - обручальное кольцо, носимое ею не на пальце, а на цепочке под одеждой в виде кулона, и медальон с прядью волос сына. По результатам обследования выяснилось: острие напильника проникло в тело на 85 миллиметров и пронзило сердце. Рана в виде V-образного отверстия была едва заметна, ни единой капли крови из нее не вытекло.
Через пять дней ее торжественно и пышно похоронили в Вене, в вековой усыпальнице Габсбургов.
На гроб Элизабет были положены четыре ее короны, которые при жизни она игнорировала, и три венка: от императора и двух дочерей.
У гроба веки Франца-Иосифа дрогнули, но он тотчас совладал с собой.
Убийца императрицы, итальянец Луиджи Лукени, через месяц был приговорен к пожизненному заключению, поскольку в кантоне Женева смертная казнь была отменена.
Ему в это время было двадцать пять лет, он приехал в Швейцарию в поисках работы, но примкнул к группе анархистов, которые выбрали его для совершения громкого убийства.
Террористический акт нужен был для создания в обществе паники, а Лукени было все равно, кого убивать. Когда его вели в зал суда, он демонстративно улыбался, после объявления приговора кричал "Да здравствует анархия!", а после 12 лет заключения повесился у себя в камере
Спустя неделю Елизавету похоронили в склепе Капуцинов, где покоились другие Габсбурги. Поскольку при жизни Елизавета не была особо популярна, люди сочувствовали прежде всего «старому доброму императору», которого один за другим преследовали тяжелые удары судьбы. Однако именно с трагической смертью началось бессмертие Елизаветы. Осталось воспоминание о прекрасной и неприступной императрице. Елизавета умерла, но родилась легенда о ней.
В 2005 году в венском дворцовом комплексе Хофбург был открыт музей Сиси, создатели которого также стремились показать настоящую Елизавету, отделив ее от легенд, и им это хорошо удалось. Выставка начинается с конца: с темного коридора, где стоят фигуры дамы в черном, с посмертной маски и орудия убийства, ведь именно со смерти началась легенда. Потом, после описания «мифа Сиси» и фильмов начинается история настоящей Елизаветы, и в этой истории слышно ее настоящий голос: ведь повсюду использованы ее стихи. И несмотря на то, что многие предметы в экспозиции (такие, как платья, портреты, фамильные драгоценности и купе ее легендарного вагона, в котором она объездила всю Европу) - не оригиналы, а тщательно выполненные копии, присутствие Сиси ощущается повсюду, за час в музее можно с ней познакомиться, понять ее и захотеть узнать о ней еще больше.
СЕРЕБРЯНАЯ ПАЛАТА МУЗЕЯ СИСИ
Читая перед поездкой материалы о музеях Вены, наткнулась на такую фразу: «Музей Сиси - просто посудная лавка. И что вообще все там с ней носятся? Лишь для пиара и привлечения туристов».
Мы пошли в музей Сиси. И ни на секунду не пожалели об этом. Да, на первом этаже музея собрана, в основном, посуда императорского дома. Но, дамы и господа, какая там красота! Я нигде не видела такой удивительной коллекции. Руки сами тянулись к кнопке фотоаппарата и камеры, чтобы запечатлеть настоящие произведения искусства - ювелирных и посудных дел мастеров. Снимать в этой части музея Сиси разрешалось, некоторые туристы даже применяли фотовспышку, хотя все экспонаты были за стеклом, и она должна была пятном отразиться от них.
Этикету в еде, точнее, церемонии принятия пищи в императорском доме Австро-Венгрии уделяли большое внимание. В 17-веке за обедом подавались около 30 разнообразных блюд(!) И 28 на ужин. Во времена императрицы Марии Терезии (18-й век), количество немного сократилось, но зато большее значение приобретали сладкие блюда. Йозеф Второй в начале 19 века для снижения расходов еще раз сократил количество блюд: на обед подавалось 15 блюд, а на ужин - восемь. Император Франц Иозеф, муж Сиси, угощал гостей обедом из 13 блюд. Сюда входили: закуска, в основном из устриц, суп, рыба, пироги, говядина, птица, жаркое, салат, овощи, сладкое и десерт. Но когда император обедал в одиночестве, то его рацион состоял лишь из булочки и стакана кефира.
Вообще организация процесса питания во дворце была очень четкой, имелись несколько служб, которые отвечали за приготовление пищи, контроль вин, сервировку стола, освещение и обогрев комнат. Главным распорядителем во времена принцессы Сиси был лорд Стюарт. Под его контролем находились: хранилище провизии, кухня, кондитерская, винный погреб, серебряная и столовая палаты, хранилище столового белья, осветительная, хранилище дров и угля. Каждое отделение вело строгий учет средств, всё записывалось - сколько потрачено денег и каждый год проводилась тщательная ревизия. Так что - не забалуешь и не украдешь.
Не то, что ныне у нас.
Рассказ о посуде начну с главного сервиза коллекции. Называется он «Гранд Вермель». Является одним из самых больших в мире: рассчитан на 140 персон, состоит из 4500 предметов и весит более тонны!
Сервиз сделан из позолоченного серебра. Техника золочения серебряных изделий была изобретена во Франции в 18 веке. Позолота наносилась путем огневого позолочения, но ювелиры часто слепли из-за использования ртути в этом процессе. Поэтому вскоре французы запретили использование данной техники. В наше время всё осуществляется при помощи безопасного электролиза.
Сервис Вермель заказан в 1808 году, Евгением Богорне, для миланского двора. Его украшали гербы Наполеона, но после поражения французской армии сервиз был перевезен в Вену.
Вот зал, где хранится знаменитый "Вермель".
Отдельно хочется сказать о церемония омовения ног в Чистый Четверг. Император и императрица должны были в этот день собственноручно вымыть ноги 12 беднякам. Как когда-то это сделал Христос. Вот эта емкость и служила для омовения. Для церемонии отбирались 12 мужчин и женщин из Вены и окрестностей. Их готовили к омовению, кормили, переодевали в чистую одежду, и после этого начиналась торжественная церемония. Император преклонялся на колени перед первым бедняком. Служитель лил воду, и первое лицо государства должен был вытереть ноги бедняка полотенцем, затем переходить к следующему человеку.
После церемонии император вешал на шею каждому бедняку кошель с 30-ю серебряными монетами, символизирующими Иуду Искариота, предавшего Иисуса. Кроме того беднякам выдавались на дорогу домой по вместительной глиняной кружке или кувшину, наполненными белым вином, серебряной чаше, на которой были выгравированы двуглавый орел и год совершения обряда, сосуды с яствами. В общем, очень желательно было беднякам попасть на такое мероприятие.
Вот тот сосуд, в который опускали ноги бедняки, и куда служитель лил воду. Там и кружки для омовения, и золотые сосуды.
Еще об одной примечательной "фишке" отдела посуды музея Сиси.
Это - сложенные особым образом салфетки. Называются - «императорский стиль». Просто настоящий шедевр. Вот эти ниши в салфетках использовались для маленьких булочек. Секрет укладки тщательно хранился и передавался из уст в уста лишь избранным. Сейчас только два человека при дворе владеют данной техникой. И применяют ее при правительственных приемах во дворце Хоффбург.
В этой комнате в витринах - позолоченные украшения для стола. И предметы из серебра. А вот такую форфоровую вазу австрийцы считали очень хрупкой. И очень дорогим материалом считался тогда этот форфор.
Теперь о форфоре. Многие экспонаты являются просто шедеврами. Особой популярностью пользовался японский форфор. Его отличительной чертой было сочетание синего и белого цветов.
Десертный сервиз, созданный мастерами английской мануфактуры Минтон, был одним из многочисленных экспонатов, поразивших своим мастерским исполнением посетителей первой Всемирной выставки, устроенной в Лондоне в 1851 году. Королева Виктория приобрела великолепный столовый сервиз, состоявший из 116-и предметов и получивший первую премию за высокую эстетику исполнения, для своего двора. Часть сервиза в знак дружбы был преподнесен королевой в подарок императору Францу Иосифу I. Однако изысканный подарок с изящными чашечками для английского лимонного крема, украшенный пластичным декором из бисквитного фарфора, из-за излишней хрупкости материала так и не нашел применения при венском дворе. На этом позвольте завершить нашу экскурсию по залам Музея придворного столового инвентаря и декора и поднимитесь по Императорской лестнице на верхний этаж, где расположены Музей императрицы Елизаветы, а также исторические апартаменты императора Франца Иосифа I и его супруги.
А вот такие веселые тарелочки. Очень хорошо в них пошло бы блюдо из петушиных гребешков…
На эту красоту невозможно не обратить внимания. Читаем в путеводителе:
После провозглашения австрийского императора Фердинанда I королем Ломбардии и Венеции в 1838 году по случаю коронования был заказан грандиозный пладеменаж, представляющий собой самый обширный декоративный ансамбль, хранящийся в Музее придворного столового инвентаря и декора. Длина составленных в ряд фигурных зеркальных поддонов, на которые ставились многочисленные менажницы, канделябры и фигуры, достигает, в общей сложности, 30-и метров. В центре выстроенного в этом зале ряда стоят аллегорические фигуры Ломбардии со стенным венцом на голове и рогом изобилия в руках и Венеции с шапкой венецианского дожа на голове и крылатым львом в ногах.
Справа и слева от Ломбардии и Венеции фигуры танцующих гениев чередуются с канделябрами. Дополните картину пышными букетами благоухающих цветов, аппетитными композициями из фруктов и сладостей - и вы получите представление о великолепии императорских застолий. Разнообразие античных образов в предметах пладеменажа объясняется тем, что согласно широко распространенной со времен барокко традиции, в убранстве стола, в зависимости от случая, по которому устраивалось застолье, преобладали мотивы античных богов, темы военного искусства или любви.
В общем, мы получили огромное удовольствие, побродив по залам Серебряной палаты музея Сиси. Странно, как люди не могут отличить посудную лавку от собрания произведений искуства, шедевров, изготовленных руками самых лучших мастеров прошлого? Красота спасет мир, гласит известная поговорка. Вот эта красота, выставленая в залах музея, просто создает людям прекрасное настроение. Если мне еще раз доведется побывать в Вене, то этот музей будет одним из немногих мест, куда я снова приду.
И от "дома без бровей" начинается первая пешеходная улица. Это самая дорогая венская улица, там самые дорогие венские магазины. Но между ними находится очень известная кондитерская. Одна из самых известных - «Захер», вторая - «Демель» (фото из интернета).
"Демель" находится на улице Кольмаркт, это была самая любимая кондитерская императрицы Сисси. Сисси следила за своей фигурой, занималась спортом, пользовалась диетами, но она всё равно любила сладости. И если за сладостями посылала кого-то или сама приходила, то только сюда, в эту кондитерскую. И здесь так же, как и раньше, по старым рецептам пекут и штрудели, и выпечку, и то, что Сисси особенно любила: фиалки в сахаре.
| Рубрики: | Обо всем/это интересноэто интересноЖЗЛ ЖЗЛ |
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
