Цитата сообщения AWL-PANTERA
Никита Кирсанов. "Братья Беляевы" (часть 2).
Н.А. Бестужев. Портрет Петра Петровича Беляева. Декабрь 1832 г.
Наряду с земледелием братья Беляевы занимались и скотоводством, имели сенокосные угодья и "заимку" - остров на Енисее, недалеко от города. А.П. Беляев сообщал: "На острове мы устроили заимку с дворами для скота, с избой для пастухов и чистой комнатой для нашего приезда". Братья создали настоящую скотоводческую ферму, имели много голов мелкого и крупного рогатого скота, причём 20 коров доилось. Они разводили лучшие породы молочных коров и делали сливочное масло, что также было тогда новинкой для Минусинска.
Предприимчивость Беляевых не ограничилась одним хлебопашеством и скотоводством. В пяти верстах от города на реке Минусе они построили и пустили в ход мельницу, которая некоторое время "работала весьма успешно". Но это хозяйственное предприятие оказалось менее удачным и принесло немалые убытки. Несколько раз прорывало плотину, её восстанавливали, на что было потрачено много денег. "Мельница нам дорого стоит - писал Беляев. - Вообще мы довольно много поплатились приобретением сей главной пружины нашего хозяйства". Были и другие трудности. "В прошлом году мы не имели урожая... это нас порасстроило..."
Братья стремились поправить свои дела и с неутомимой энергией отыскивали разные способы к этому. Они вошли в сношения с золотыми приисками, поставляя туда муку, крупу и говядину. Закупки и поставки хлеба и мясных продуктов требовали частых разъездов по округу. Получив разрешение на это, Беляевы неоднократно отправлялись в кочевые улусы и некоторые сёла, а также в казённые поселения для ссыльных, где поселенцы "занимались хлебопашеством и скотоводством" и поэтому "у них хлеба на продажу было много".
Когда хозяйственные дела Беляевых улучшились, они обзавелись своим домом и огородом. "Теперь у нас, - сообщал Александр Петрович, - свой хорошенький огород под руками, тогда как прежде мы должны были всё сеять на заимке".
Братья Беляевы были полны хозяйственного энтузиазма. За всё они брались с неутомимой энергией и трудолюбием. Хотя в обширном хозяйстве были наёмные рабочие, но Беляевы и сами наравне с ними жили в полевом "стане" и работали на сенокосе и жатве. Когда работники обедали, братья садились с ними, слушали их разговоры, беседовали. "Несмотря на неразвитость нашего простого люда, - говорил А.П. Беляев, - беседы эти были очень занимательны. Проведя много лет моей жизни в близком общении с простым народом, я убедился в этом".
В письмах к декабристу Е.П. Оболенскому Беляевы подробно рассказывали о своих заботах, о хлопотах по хозяйству. Так, Пётр Петрович в письме от 9 июля 1835 года сообщал: "Теперь время рабочее: надо побывать на пашне, и на сенокосе, и на мельнице, и на заимке, где наш скот... У нас нынче посеяно 8 десятин, да приготовлено нови 9 с лишним десятин". Александр Петрович в письме от 6 апреля 1837 года указывал, что они с братом целыми днями заняты по хозяйству и что остаётся мало времени для переписки.
О неутомимой деятельности Беляевых в период минусинской ссылки сообщал Оболенскому и декабрист П.С. Бобрищев-Пушкин. "От Беляевых, - уведомлял он, - по сей почте получил письма. Как муравьи в своей норке трудятся. Выстроили мельницу, которую хоть прорывало раз или два, но теперь идёт. Посеяли хлеб, собрали и теперь питаются от трудов своих".
Братья Беляевы не были стяжателями. Целью их хозяйственной деятельности не являлось накопление богатства. "Мы должны хлопотать и трудиться не для богатства, к которому не имеем пристрастия, - утверждал Александр Петрович, - а для того, чтобы не быть в тягость другим... Мы должны были обзаводиться и заниматься хозяйством для своего содержания".
О бескорыстии Беляевых со всей очевидностью свидетельствует и такой факт. Уезжая из Минусинска на Кавказ, куда они были переведены по ходатайству обер-шталмейстера князя В.В. Долгорукова в марте 1840 года, братья передали всё своё хозяйство с лошадьми и скотом, "во всём объёме", своему многосемейному товарищу по изгнанию Николаю Осиповичу Мозгалевскому "из третьей части дохода". Эту часть дохода Мозгалевский пересылал им на Кавказ. После его смерти в 1844 году, Беляевы отдали вдове умершего всё своё имущество совсем без всякого вознаграждения. Сами люди небогатые, сидевшие на Кавказе часто "с 2-мя целковыми" в кармане и будучи в долгах, они спасли от голода семью своего товарища-декабриста.
Значение хозяйственной деятельности в Минусинске Александра и Петра Беляевых, как и других ссыльных декабристов, заключалось не только в том, что она давала им средства к существованию. Она являлась вместе с тем и большим общественно полезным делом, в значительной степени способствовала подъёму экономики края, развитию его производительных сил. Исследователь минусинского периода жизни ссыльных декабристов М.М. Богданова так характеризует их роль и место в истории города и округа: "Минусинские ссыльные декабристы очень много сделали для культурного развития и хозяйственного подъёма края. Они вводили более рациональные приёмы и методы земледелия, агитировали за его механизацию, прививали новые сельскохозяйственные культуры, до того ещё там неизвестные; проводили первые опыты посадки фруктовых деревьев, озеленяли свои приусадебные участки, устраивали сады, цветники, даже оранжереи. Они снабжали лучшими семенами местных жителей, давали им агрономические советы. Такие образцовые хозяйства, как "заимки" Беляевых и Николая Крюкова, безусловно способствовали поднятию земледельческой культуры края.
Декабристы умело подходили к насущным нуждам и запросам населения, искренне желая принести общественную пользу - оживить глухую окраину, облегчить и улучшить жизнь сибиряка-крестьянина и горожанина, в котором они видели прежде всего человеческую личность, уважали его человеческое достоинство".
Братья Беляевы, как и другие ссыльные декабристы, не гнушались никакой работы, брались за любое дело и стремились внушить сибирякам уважение ко всякой полезной работе, полезным начинаниям. Они начали с устройства своего личного хозяйства, своего быта, но это личное перерастало в общественное, становилось примером и образцом деятельности для менее культурного местного населения. Декабристы не кичились своей образованностью, наоборот, старались передать её народу, внедрить знания в самую гущу населения. Гуманно относились они к нерусским народностям Сибири - хакасам, бурятам, татарам и другим, видя в них способных, а иногда и очень одарённых людей, которым только недостаёт культурного развития.
Сибиряки доброжелательно относились к ссыльным декабристам, высоко ценили их деятельность, находились с ними в дружеских связях. Эти связи местного населения с "государственными преступниками" становились всё более прочными, так как их сближали общие интересы, совместный труд и взаимная поддержка. Некоторые из ссыльных минусинской колонии женились на сибирячках, и эти браки были прочными и счастливыми. После амнистии они выехали на родину со своими жёнами и детьми.
Братья Беляевы в период минусинской ссылки вели большую культурно-просветительную работу среди местного населения. До прибытия декабристов в Минусинск там не было ни одной школы. Беляевы по просьбе мещан, крестьян близлежащих сёл и некоторых чиновников устроили в городе первую частную школу, в которой обучалось до 20 учеников. Занимались братья по очереди: один в поле по хозяйству, другой - на уроках; чередовались по неделям.
Учили чтению, письму, географии, русской истории и арифметике. "Небольшое количество учеников, - указывал А.П. Беляев, - было у нас с собой". Из среды учеников вырастала потом первая минусинская интеллигенция, выходили первые общественные деятели. "Через несколько лет, - замечал он, - мы имели утешение видеть учеников наших, поступивших одного в казначейство, другого - в волостное правление писарем".
Об открытии в Минусинске школы стало известно высшему начальству, и генерал-губернатор Восточной Сибири предписал енисейскому губернатору "положить предел этому злу, допущенному местными властями, очевидно, по одной недальновидности". Однако это предписание осталось на бумаге: Беляевы обходили его всеми правдами и неправдами, продолжая учить и воспитывать местную молодёжь. Минусинские власти не запрещали им это, так как они сами пользовались их знаниями для обучения своих детей.
С отъездом Беляевых из Минусинска их школа распалась, и, несмотря на неоднократные ходатайства местных жителей об ассигновании средств на начальное обучение, первая церковноприходская школа в городе была открыта только через десять лет - в 1850 году. Правительство и церковь не спешили с просвещением населения, считая грамоту ненужной и даже вредной для простого народа.
Братья Беляевы не только были учителями и просветителями, но и внесли немалую долю труда в научное описание Минусинского края. Они серьёзно интересовались его историей, географией, этнографией, фольклором. В воспоминаниях А.П. Беляева, в письмах братьев имеется много данных о хозяйственном состоянии, жизни и быте Минусинска того времени, о местной природе, которая так восхищала изгнанников своей величавой красотой. Братья Беляевы, пишет М.М. Богданова, были первыми ботаниками в Минусинске - собирателями гербариев местной флоры; они вовлекли в эту интересную работу своих учеников и детвору, и этот обычай составлять коллекции передавался в Минусинске из поколения в поколение и очень помогал впоследствии при собирании материалов для краеведческого музея.
Беляевы являлись сотрудниками знаменитых учёных, приезжавших в Сибирь для астрономических и метеорологических наблюдений. "Всё, что приезжало в город из образованного класса людей, - подчёркивал Александр Петрович, - учёные, иностранцы, командируемые с какой-нибудь учёной целью, всё это группировалось около нас". Далее он рассказывал о деятельности астронома Фёдорова, посланного Пулковской обсерваторией для определения широт сибирских городов. Братья часто бывали у него во время его наблюдений, которые делались через каждые полчаса, смотрели в его огромный телескоп. Они помогали в работе учёного, выполняя различные поручения.
По словам А.П. Беляева, два года подряд посещал Минусинск берлинец Лессинг. Он ездил в Саянские горы для их барометрического измерения. При отъезде Лессинг оставлял Беляевым свой измерительный прибор и поручал им производить метеорологические наблюдения, что "исполнялось братом аккуратно, - указывал Александр Петрович, - записывалось и потом передавалось Лессингу".
Беляевы прожили на поселении в Минусинске семь лет. 8 декабря 1839 года было получено "повеление" царя о их переводе солдатами в действующую армию на Кавказ, где в то время шла война. Весть эта радовала и печалила. "Она радовала нас тем, - писал А.П. Беляев, - что подавала надежду увидеть милых родных и свою родину, но и печалила тем, что оканчивалась наша хозяйственная деятельность, совершенно изменилось течение жизни, к которой мы уже привыкли, и оставляли добрых друзей, нас полюбивших".
На Кавказ Беляевы уехали в марте 1840 года в сопровождении конвоя. Тепло распрощалмсь они с друзьями и знакомыми, по дороге встретились с поселенцами-декабристами Давыдовым и Спиридовым - в Красноярске, Тизенгаузеном и Матвеем Муравьёвым-Апостолом - в Ялуторовске.
А затем лежал долгий путь через Тюмень, Екатеринбург, Пермь, Казань, Симбирск. "Вот уже 16 лет прошло, как мы из Ершова выехали в Петербург, и с тех пор не виделись с родными", - указывал А.П. Беляев. Мать уже умерла, оставались сёстры: две жили в Самаре, - две под Москвой, а одна - в родном селе. В Симбирске произошло свидание с сёстрами, приехавшими сюда из Самары. 1 мая 1840 года Беляевы покинули этот город.
И вот Саратов. Здесь они встретились с родственниками некоторых декабристов, в частности с сестрой М.И. Муравьёва-Апостола. "Все родные товарищей наших, - говорил А.П. Беляев, - также были родными и нам, - так крепко связала нас общность идей, участие и братская любовь". От Саратова до Астрахани плыли по Волге на "дощанике", а там сели "на телегу" и отправились во Владикавказ и далее - в Тифлис, где тогда находился штаб армии.
Служба Беляевых проходила сначала в Кабардинском егерском, а с 27 октября 1841 года в Навагинском пехотном полках. Они участвовали во многих военных экспедициях в Чечне и Дагестане, не раз смотрели смерти в лицо, ибо многие сражения с горцами стоили больших жертв обеим сторонам...
В 1842 году за отличие, братья Беляевы были произведены в унтер-офицеры. Спустя два года "для участия в делах против горцев" были прикомандированы к Куринскому егерскому полку и 18 октября того же года за отличие были произведены в прапорщики (со старшинством с 2.11.1843).
В начале 1846 года Беляевы одновременно подали рапорт о предоставлении им отпуска в связи с болезнью Александра. Просьба была удовлетворена, и они сразу же выехали в Самару.
Этот город, по выражению А.П. Беляева, стал местом их пристанища, где жила и имела свой дом старшая сестра Екатерина Петровна, бывшая замужем за доктором Ф.П. Паулером, но в то время уже овдовевшая. С ней жили и две другие сестры.
19 июня 1846 года братья были уволены от службы из подпоручиков Навагинского пехотного полка и получили дозволение проживать в Самаре. Таким образом, после 21 года ссылки (семь лет каторги, семь лет на поселении, семь лет на Кавказе) район их проживания ограничивался, и от полицейского надзора они не освобождались. На выезд из Самары, даже по хозяйственным делам, нужно было "испрашивать разрешения" местного начальства.
Вернувшись в Европейскую Россию, Беляевы оказались без места, без дома, без средств к существованию. Чтобы обеспечить себя материально, братья, как бывшие моряки, решили заняться пароходством на Волге. По их инициативе знакомые и незнакомые люди "начали складчину" на приобретение буксирного парохода для перевозки грузов. Вскоре необходимая сумма была собрана, машина выписана, и её стали ждать.
В начале 1847 года Беляевы с разрешения начальства посетили Пензенскую губернию. "Мы в эту зиму, - свидетельствовал А.П. Беляев, - собрались навестить всех наших родных, товарищей детства и друзей отца и матери... Положено было ехать 8 января". Ехали через Симбирск. В Промзине - сурской пристани, где проживала их замужняя младшая сестра Варвара Петровна, провели две недели, а затем отправились в дальнейший путь. "Мы доехали до Пензы, - указывал А.П. Беляев в "Воспоминаниях", - и на нас повеяло воздухом родины". Здесь, в Пензенской губернии, в Чембарском уезде, провели они годы своего детства и юности. Здесь жили многие их сверстники и близкие друзья семьи. Здесь же покоился прах их родителей. Братья остановились в селе Каменке, повидались со знакомыми и поехали в Чембар (ныне г. Белинский). "Мы уже издали начали смотреть, не видно ли Чембара. И когда, наконец, увидели его, он показался нам очень красивым, может быть потому, что и дым отечества нам сладок и приятен". "Из Чембара мы уже ехали прямо в Ершово, - рассказывал Александр Петрович, - то Ершово, из которого, как из тёплого гнёздышка, все члены нашей семьи разлетелись по свету".
Повидавшись с сёстрами и прожив некоторое время в родном селе, братья посетили деревни Васильевку, Варварино и Вельможку, где жили друзья их детства и юности, знакомые родителей.
Последним пунктом путешествия Беляевых было село Блохино Балашовского уезда Саратовской губернии. Здесь жила с мужем и детьми их сестра Софья Петровна. Братья пробыли в Блохине три недели. "Время летело быстро для всех нас, а особенно для нас с братом после двадцатилетней разлуки, - вспоминал А.П. Беляев. - Цель нашего путешествия была достигнута, мы увиделись со всеми близкими сердцу родными... и наступил день отъезда". Беляевы выехали в Самару, куда прибыли весной 1847 года.
Весь этот год и следующий они занимались постройкой судна, а когда она была закончена, Пётр Петрович занял место начальника парохода и правителя дел товарищества. Судно назвали "Самара" и "выкрасили его белой краской в соответствии нашей фамилии", - замечал А.П. Беляев. В это время пароходство в России только начиналось, и "Самара" была вторым пароходом на Волге. Она успешно плавала от Рыбинска до Астрахани, доставляя грузы в приволжские города.
Александр Петрович сначала служил у тайного советника А.Е. Жадовского, управляя его делами по постройке барж и открытию судоходства на реке Белой и её притоках. В это время он жил за Волгой, в селении Анчисак Уфимской губернии. "Вывезши лес, мы по плану заложили основание нашим судам, и работа началась", - указывал он. Однако вскоре А.П. Беляев получил предписание симбирского губернатора возвратиться в Самару, указанное ему место жительства (в то время Самара входила в состав Симбирской губернии). Александр Петрович снова остался без занятий и средств к жизни. С горечью он писал: "Страшная ферула (гнетущий и бдительный надзор), злобно смотрящее за нами око, которому неусыпно повелено наблюдать за нами, лишение возможностей добывать трудом даже хлеб насущный, всё это... возмущало меня... Но, видно, смиренная доля наша ещё не кончилась, и мы всё ещё оставались под ферулой полиции".
После многих попыток найти место Александр Петрович в 1850 году поступил управляющим имением Кривцовых, родных декабриста С.И. Кривцова, в селе Репьёвке Балашовского уезда Саратовской губернии (ныне Ртищевский район Саратовской области). Здесь он прослужил полтора года. Опекун имения Р.И. Кривцов держался, как писал А.П. Беляев, "рутинного крепостного порядка, который был мне не по сердцу... Особенно мне не нравился сбор с крестьянских дворов кур, яиц, холста и прочего". Александр Петрович старался улучшить положение крепостных. Он добился того, чтобы крестьяне не привлекались на барщинные работы сверх установленных трёх дней в неделю, а также в праздничные дни; ввёл общественную запашку и посев пшеницы для оказания помощи обедневшим семьям. "Конечно, - свидетельствовал он, - за полтора года я не мог и не сумел бы много сделать для наших тружеников, но не знаю за что... я приобрёл их любовь, так что много времени спустя я имел утешение узнать, что они вспоминали меня с благодарностью..."
Не добившись согласия опекуна Р.И. Кривцова на проведение дальнейших мер по улучшению благосостояния крестьян, Александр Петрович в 1852 году отказался от службы управляющего имением.
В том же году оба брата вступили в брак. Александр 26 января (по другим сведениям 17 февраля), а Пётр 13 апреля. Венчались они в приходской церкви села Павловка Петровского уезда Саратовской губернии (не сохранилась). Имена жён декабристов неизвестны. У Петра Петровича в браке родилось трое детей: Пётр (р. 11.06.1853), Екатерина (р. 29.09.1855) и Елизавета (р. 1858). Спустя два года "от родильной горячки" умерла жена Александра Петровича, умер и ребёнок. Со своей второй женой Елизаветой Александровной Арнольди, А.П. Беляев был обвенчан 17 февраля 1856 года в сельской церкви села Вельможки (ныне село Вельможино Кирсановского района Тамбовской области), где находилось имение дворян Арнольди (деревянная церковь была разобрана на дрова в 1945 году). 16 июня 1859 года у Беляевых родился сын Александр.
Пётр Петрович Беляев шесть лет плавал на пароходе Самара", а затем служил управляющим конторой пароходного общества "Кавказ и Меркурий". Умер он Саратове между 20 и 30 декабря 1865 года на 62 году жизни (запись в метрической книге Троицкой церкви). Похоронен на Воскресенском кладбище.
После того как А.П. Беляев оставил службу у Кривцовых, он 16 лет управлял имением Льва Кирилловича Нарышкина в Саратовской губернии. Всё это время Александр Петрович жил в селе Пады (ныне Балашовский район Саратовской области), где находилось главное управление и контора обширных владений его доверителя. Здесь, в 1854 году умерли его первая жена и ребёнок. Здесь, 26 августа 1859 года в церкви Покрова Пресвятой Богородицы, крестили его сына от второго брака - Александра.
Как управляющий Беляев много сделал для улучшения положения крестьян. До его приезда в имении господствовала барщинная система - особая форма эксплуатации крепостных. "Барщина, - писал Александр Петрович, - была очень тяжела и выполнялась так сторго, что один из прежних управляющих, ездивши по работам, в ящике под дрогами возил пучки розг и немилосердно сёк за всякую провинку на месте, а сверх того, прихожая конторы по вечерам беспрестанно оглашалась воплями несчастных под розгами".
По просьбе крестьян и с согласия Нарышкина А.П. Беляев заменил барщину оброком. Кроме того, были отменены другие работы на помещика: устройство плотины, подвозка хлеба, рубка леса и дров для имения, работы на винокуренном заводе и прочие. "Когда я объявил крестьянам, что желание их исполнилось и барщина уничтожена, надо было видеть их радость и благодарность", - писал он.
В Падах А.П. Беляева застала крестьянская реформа 1861 года. Непримиримый враг всякого угнетения и произвола, он приветствовал освобождение крестьян и сам принял участие в реализации "Положений 19 февраля". Однако на первых порах он не понял сущности реформы, не понял действий Александра II, называя его "царём-освободителем". Декабрист Беляев, постоянной мечтой которого являлось достижение свободы и прав для человека, надеялся, что после "великого акта" положение крестьян коренным образом улучшится.
Но прошло время, и наступило разочарование. В своих "Воспоминаниях" А.П. Беляев с горечью отмечал, что положение крестьян после освобождения нисколько не изменилось к лучшему. Он писал: "Вот уже 25 лет прошло с того дня, в который провозглашена была свобода русскому народу... Но что же, исполнились ли желания, ожидания наши? Стал ли труженик-подвижник народ свободнее, богаче, счастливее? Обеспечен ли он в своих нуждах, развился ли умственно? Изменились ли к лучшему его домашний и семейный быт, его полевое хозяйство, его курные, подобные хлевам, жилища? Освободился ли он вполне от гнёта, в котором стонал?
К сожалению, на все эти вопросы приходится отвечать отрицательно.
Где были курные избы, там они стоят и доселе, вмещая в себя человеческие и скотские семьи. Та же бедность вообще и даже нищета, те же постоянные разрушительные пожары, разоряющие безнадёжно тысячи семейств... Небрежность, хищничество, подкупность начальников и судей, возмутительная грубость расправы. Словом, с глубокой грустью в сердце приходится сказать, что... всё остаётся в прежнем виде".
Одну из причин бедственного положения крестьян автор "Воспоминаний" видел в деятельности мировых посредников, которые в период проведения реформы "относились к своим обязанностям недобросовестно, не заботились о нуждах и интересах крестьян, притесняли их".
Другой причиной того, что благосостояние масс нисколько не улучшилось, он считал плохую работу земств, их должностных лиц, которые "мало думали" об интересах народа, его насущных нуждах, его внутреннем быте и его улучшении. А между тем, сколько среди крестьян "находится домов безлошадных, не имеющих ни коровёнки, ни овцы, питающихся подаянием или обращающих себя в работники".
Способы поддержания и улучшения быта крестьян А. Беляев видел в устройстве мирских вспомогательных касс, в попечительстве над крестьянами особых избранных лиц, в общественной запашке, "в страховании и выдаче сумм пострадавшим". Проведение этих и подобных мер должно было, по его мнению, "пробудить от сна дремлющие, но в действительности великие русские земские силы", и тогда "многомиллионный труженик-народ восстанет от бедности".
А.П. Беляев, как и его брат, был глубоким патриотом, любил простой и вместе с тем великий русский народ. Он был горячим сторонником освобождения крестьян, которое, по его словам, "было мечтой всей жизни". Но он не понял того, что "реформы", проводимые крепостниками, не могут не быть крепостническими по всему своему облику и не могут не сопровождаться "режимом всяческого насилия".
С 1871 года Александр Петрович Беляев обосновался в Москве, где и жил до своей кончины. В 1878 году несколько раз из Ясной Поляны приезжал в Москву Лев Николаевич Толстой и встречался там с декабристами, в частности П.Н. Свистуновым и А.П. Беляевым. Между ними завязалась переписка. Найдены и хранятся в архиве Л.Н. Толстого девять писем: четыре Свистунова и пять Беляева. Из писем А.П. Беляева видно, что писатель интересовался готовившимися тогда к изданию "Воспоминаниями декабриста о пережитом и перечувствованном", читал их в рукописи, делал на полях отметки и свои замечания. Согласно указаниям Льва Николаевича Беляев переработал и уточнил некоторые места рукописи, внёс необходимые дополнения. В письме к Толстому от 10 апреля 1878 года он указывал: "Относительно напечатания записок вполне полагаюсь на Вас. Если Вы найдёте их стоящими, то этого для меня довольно, а за содействие Ваше буду много и премного Вам благодарен".
Направляя "Воспоминания" в "Русскую старину" для опубликования, Александр Петрович сообщал редакции этого журнала: "Согласно с указаниями гр. Л.Н. Толстого, я сделал необходимые прибавления того, что мною было упущено. Он же и поощрил меня к изданию этих воспоминаний, начатых мною много лет тому назад".
Помещая их в "Русской старине", редактор-издатель журнала, известный историк Михаил Иванович Семевский, в "Примечании от редакции" подчёркивал: "Печатываемые ныне "Воспоминания" Александра Петровича Беляева указаны нам знаменитым нашим писателем графом Львом Николаевичем Толстым. Он читал эти "Воспоминания" и, как свидетельствует их автор, сделал на полях рукописи много отметок".
Первая часть "Воспоминаний декабриста о пережитом и перечувствованном" была напечатана в "Русской старине" в 1880-1881 годах, а затем в 1882 году вышла отдельной книгой. Вторая часть напечатана в "Русской старине" в 1884-1886 годах. Обширные "Воспоминания" А.П. Беляева до сего времени остаются важным источником при изучении истории движения декабристов и их дальнейшей судьбы. Особый интерес представляют заключающиеся в них бытовые подробности как о самом авторе, так и других декабристах, его товарищах.
Умер А.П. Беляев в Москве 28 декабря 1887 года и был похоронен на Ваганьковском кладбище.
В "Московских ведомостях" за 10 января 1888 года был помещён некролог, в котором сообщалось: "28 декабря скончался в Москве один из последних декабристов Александр Петрович Беляев. С его смертью из участников печального события 14 декабря 1825 года остались в живых, если не ошибаемся, только двое: Д.И. Завалишин и П.Н. Свистунов. Покойный А.П. Беляев оставил после себя интересные воспоминания о пережитом и перечувствованном. В последние годы своей жизни он печатал их в "Русской старине"... Ещё в рукописи воспоминания эти были читаны графом Л.Н. Толстым, интересовавшимся в то время эпохой декабристов, и его поощрению, главным образом, обязаны своим выходом в свет..."
