Отрывок из проповеди протоиерея Дмитрия Смирнова:   

"Вот обиделся человек на другого, разозлился. И что, как он себя ведет? Он пытается всем доказать, что тот, на кого он прогневался, плохой, поэтому он и прогневался. Да он-то плохой, это понятно, но ты гневаешься не потому, что он плохой, а потому, что ты гневлив. И все, и никуда от этого не денешься. И пока ты гнев свой не победишь, всегда найдется какой-то плохой человек, на которого ты будешь гневаться. А что такое гнев? Гнев - это смертный грех. Почему он смертный? Потому что он душу убивает. И человек ходит в церковь, читает Евангелие, слушает проповеди, целует иконы - и продолжает гневаться, продолжает быть в обиде, продолжает не прощать и продолжает быть уверенным, что он прав.  

Да, ты тысячу раз прав, пожалуйста, успокойся, ты во всем прав, но ты гневлив, поэтому Христа не увидишь ни в этом веке, ни в будущем, хоть каждый день причащайся, хоть выпей три тонны святой воды, хоть съешь все просфоры, которые выпекли сегодня в Москве, хоть объезди все монастыри, хоть живи в самом святом месте, с головой туда заройся - ничего не выйдет. Почему? Потому что гнев - это страсть, а ни одна страсть не пускает благодать Божию в сердце. Поэтому пока человек от страстей не освободился, благодать Божия к нему приблизиться не может. Следовательно, такой человек не может приблизиться ко Христу, потому что он сам Христа отгоняет. "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать". А Христа можно познать только благодатью Божией. Когда благодать Божия приходит в сердце, она наставляет человека на всякую правду и очищает от всякой скверны.

Поэтому цель христианской жизни, как преподобный Серафим говорил, есть стяжание Святаго Духа, чтоб человек водим был не страстями, а Святым Духом. А стяжается Святый Дух только борьбой со страстями. Духовную жизнь - конечно, условно, схематично - можно разделить на две части: сначала борьба со страстями, а потом благодатная жизнь во Христе. И без этой борьбы никак невозможно, без нее вся наша церковная жизнь бесполезна. И Хрис­тос, Своим словом засушив смоковницу, как раз имел в виду нас, потому что да, листья есть: люди пришли в храм, стоят молятся, празднуют праздничек, помазываются елеем - все замечательно, все благопристойно, никто не пьян, все ведут себя прилично. А что внутри? А внутри "тамо гади, ихже несть числа". Потому что как только мы оказываемся в ситуации, когда нам не надо лицемерить, когда мы оказываемся среди своих родственников, знакомых, которые нас видели во всех видах, мы уже распускаемся пышным цветом - ядовитыми цветами наших страстей, произрастающими на почве нашего сердца. Но нам даже и неохота себя сдерживать, мы, наоборот, весь мир вокруг считаем во всем виноватым, и прежде всего наших самых ближних, к которым мы, собственно, и должны учиться проявлять любовь. А мы нет, мы упорно настаиваем на своем, мы упрямы и поэтому никак не можем очиститься."

(14.02.1997, вечер)