Владимир Высоцкий. "Театральный мемуар".

  В нынешней дате, помимо печали, есть для меня ещё и радость, как ни странно это звучит. Радость, что Высоцкий у всех нас, живших в его время, был, радость и в том, что был - в моей! Встречались мы с ним совсем немного: Алёша дружил с Севой Абдуловым, большим другом Высоцкого, мы бывали у Севы, видели Володю с Мариной, видели, как счастливы они были, как всё вокруг озарялось и согревалось лучами их любви. Но говорю я о другом, самом главном своём достоянии: привилегии петь Володины песни при его жизни! Сразу же оговорюсь: никогда бы не только не решилась их петь от своего имени, исполнять то есть, ни тогда, когда он был жив, ни тогда, когда Володи не стало. Для меня они навсегда остались принадлежащими только ему, никого другого в них не вижу и не слышу, хотя и не оспариваю права тех, кто петь их осмеливается.

Песни Высоцкого я пела в спектакле «Там, вдали» по повести Шукшина, точнее, пела их героиня спектакля, Ольга.. В спектакль они вошли почти случайно, хотя случайность эта- из разряда «подарок судьбы». Однажды раздался в нашей с Алёшей квартире в Сокольниках звонок. Звонила Катя Еланская, отношения с которой у меня, после совместной работы над «Маленьким принцем» и «Робин Гудом», уже после моего ухода из театра Станиславского, остались дружескими и доверительными. Попросила встретиться со мной и Алёшей. По телефону обсуждать предмет встречи не захотела. Мы приехали к ней в знаменитый театральный дом на Немировича - Данченко, и она, не без волнения, вручила нам сделанную ею инсценировку по «Письмам к незнакомке» Моруа и рассказам Моравиа.

Диалог Актрисы и Писателя о любви, о её месте в жизни людей, о парадоксах взаимоотношений перемежался рассказами женских персонажей, почти все они были остро-комедийными почти на грани фарса. Я к этому времени почувствовала "вкус» к этому жанру и откликнулась на предложение сделать спектакль с энтузиазмом, удвоенным тем, что быть моим партнёром Катя предложила Алёше.

С этим спектаклем мы с ним и вошли в труппу Литературно-драматического театра ВТО, который возглавила Катя. Следующей нашей совместной работой с ней стал спектакль по шукшинской повести. В инсценировке было две сцены, где Ольгу просят что-нибудь спеть. В связи с песнями Окуджавы, предложенными Катей, я очень мучилась: по-моему глубокому убеждению, они никак не вязались ни с характером героини, ни со всей фактурой шукшинской повести. Но мучилась я молча и только откладывала под разными предлогами репетиции песен на попозже: мне нечего было предложить взамен. И вот однажды, в жаркий летний день, на выходе из станции метро Краснопресненская я услышала голос Высоцкого «И дожить не успел, мне допеть не успеть» - неслось из магнитофона, водружённого на лоток каким-то предприимчивым парнем, чем- то торговавшим. Песни я не слыхала прежде, её рвущаяся из нутра мольба «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее» буквально пригвоздила меня к месту, это был знак свыше - спектаклю нужны Володины песни!

На следующий день я пришла на репетицию и сказала: Катя, кажется, знаю, что за песни должна петь Ольга. Я пока не могу показать какие, дай мне пару денёчков, ладно? Эти два дня мы с Алёшей переслушали наши собственные записи Володиных песен, а Сева Абдулов не только принёс нам запись «Коней», но и сообщил о великодушном разрешении Володи: «Хорошая актриса, Жанна, да, пусть поёт», Это «Да, хорошо, пусть поёт!» из его уст было для меня высшим комплиментом. Сомневалась ли я в том, смогу ли их спеть? Не знаю. Думаю, восприняла услышанную на улице песню как знак и указание и думала в основном о том, чтобы получить согласие Кати. Первой мы показали ей «Коней». Песня явно произвела на Катю впечатление, но она справедливо возразила, что для сцены гулянки она никак не годится. И тогда мы включили Цыганочку. "Это - другое дело,- обрадовалась Катя. Но – Кони! Причём здесь Кони?" Я начала излагать ей пришедшую мне идею, на первый взгляд смурную. «Что, если Кони станут зачином спектакля, его лейтмотивом? С них можно начинать и заканчивать первый акт, начинать второй, а в конце….

- Подожди, Жанна,– оторопела Жанна,- зачем так много? Всё кони да кони"! Я этого возражения ожидала и успокоила Катю, сказав что речь идёт не о песне целиком, что мы разобьём её на три части. « С Цыганочкой ты согласна- продолжала я.- А ещё могут прозвучать «Здесь лапы у елей», - в деревенских сценах.. «Несла свою беду» – как откровенный песенный монолог, по куплету в двух разных местах, «В жёлтой жаркой Африке»- в ответ на просьбу родичей в деревне спеть что-то, как шуточная иллюстрацию взаимоотношений Петра и Ольги и отношению к ним родственников . А в конце должен петь Пётр «Но вот исчезла дрожь в руках. Теперь- наверх» Послушай, Катя, просто послушай. Не согласишься - значит, так тому и быть!»

И мы включили магнитофон опять. Пауза, после того как песни отзвучали, была долгой. Но я видела, что у Кати уже вовсю заработала мысль, что она прикидывает, осуществимо ли предложенное нами. Сейчас, по прошествии стольких лет, я понимаю, что готовность воспринимать чужие идеи, какими бы странными они ни были,- это качество было одним из самых прекрасных Катиных достоинств. У неё не было комплексов, которыми страдают порой режиссёры во взаимоотношениях с актёрами, она была человеком открытым, а в данном случае ещё и хозяйкой положения: автором инсценировки и режиссёром спектакля. Идея была принята, определилась структура спектакля: на сцене, вместе с музыкантами, присутствовали все актёры, занятые в спектакле, свидетели происходящего и его участники.

   Действие нанизывалось на песни – зонги, словно этого только спектакль и ждал: они стали его пружиной, повествование разворачивалось стремительно, а в ту секунду,когда вроде бы останавливалось песней, на самом деле выходило на новый виток, обретало дополнительную глубину, смысл, перспективу, драматизм. Кстати, финальной песни у нас в записях не было, и когда мы сказали Севе Абдулову, какая песня нам нужна, он, вместе с "Конями привередливыми" принёс и" Ну, вот исчезла дрожь в руках.

" Всего в спектакле было шесть песен, Высоцкий, в сущности, стал его со-автором, а на афише- официальной афише!- стояло: Музыка и текст песен Владимира Высоцкого. Премьеру " Там, вдали" мы сыграли сорок лет назад, в 1976 и играли вплоть до нашего с Алёшей отъезда из страны, 22 марта 1981. Последний играли в Тольятти в феврале. Боже, как я любила этот спектакль, и что за приём он встречал! Всюду: и в Москве и в Ленинграде, в средней полосе России, на Урале, в Украине, в Сибири и в Прибалтике. Как правило, нас долго после спектакля не отпускали зрители, и когда приём был особенно горячим, Алёша пел не проходившую цензуру песню на смерть Шукшина: «Ещё ни холодов, ни льдин».

Театральный сезон 80- 81 года Литературно - драматического театра ВТО, когда Володи уже не было в живых, открывался выездным спектаклем на сцене Дома железнодорожников, на Площади у трёх вокзалов. Атмосфера в зале и на сцене была наэлектризованной, ещё была жива боль утраты. Нас долго не отпускали со сцены. Алёша спел на смерть Шукшина" Ещё ни холодов, ни льдин". С нашими гитаристами мы выучили, решивши ничего никому не говорить, Володину " Он не вышел ни званьем, ни ростом ". Я вышла на сцену после Алёши и только сказала: А это - памяти Владимира… Высоцкого договорить не успела, весь зал встал. Спела: «Он по жизни шагал по канату, натянутому как нерв». Была убеждена, что если не всех, то меня точно ждёт скандал.

  За кулисами меня поймал директор театра Галилов, человек не из сентиментальной породы. Вижу - заплаканное лицо. Сгрёб меня в охапку: «Спасибо, говорит ребята, спасибо! Великий был человек! Меня же летом не было в Москве, не сумел проститься. Вот, простился с ним сейчас. Спасибо, Жанна Аркадьевна, спасибо!" Я была на панихиде Володи, простилась с ним, пожала и поцеловала спокойно сложенные на груди его натруженные руки, отыгравшие своё. В этот день, в сентябре, я простилась с Высоцким ещё раз его песней, песней – о нём, шагавшим всю жизнь по канату, натянутому как нерв, всем нам, в несвободной стране, преподавшим своей трагической жизнью урок независимости и свободы.