Цитата сообщения lj_igpetr Новая дискуссия о Сталине



В связи с высказыванием архиепископа Волоколамского Илариона о Сталине в православном сегменте Интернета поднялась новая волна дискуссии. Внесу в неё и я свой вклад. Вот моя статья двухгодичной давности, опубликованная в Церковном вестнике летом 2007 года.

ВСПОМИНАЯ 1937-й

30 июля 1937 года был подписан, а 5 августа начал исполняться приказ НКВД № 00447 (два нуля перед номером приказа означают, что он исходил лично от Сталина), положивший начало самой кровавой странице отечественной истории. Конечно, неверно ограничиваться только этой датой: целый период с 1917 по 1953 г. – время массовых репрессий, которые унесли жизни миллионов наших соотечественников. Тридцать Седьмой – лишь самый пик кровопролития, поэтому эта дата стала знаковой. Как мы осмысляем трагические страницы нашей истории? какие выводы нами сделаны (и сделаны ли)? Некоторые размышления об этом предлагаются вниманию читателя.

I.

В июне этого года в Москве прошла всероссийская конференция «Актуальные вопросы преподавания новейшей истории и обществознания в общеобразовательных учреждениях». 21 июня состоялась встреча её участников с Президентом России В.В.Путиным. На этой встрече Президент, в частности, сказал:

«Давайте вспомним события, начиная с 1937 года, давайте не будем об этом забывать. Но и в других странах было не менее, пострашнее еще было. Во всяком случае, мы не применяли ядерного оружия в отношении гражданского населения. Мы не поливали химикатами тысячи километров и не сбрасывали на маленькую страну в семь раз больше бомб, чем за всю Великую Отечественную войну, как это было во Вьетнаме, допустим. У нас не было других черных страниц, таких как нацизм, например. Да мало ли чего было в истории каждого государства и каждого народа! И нельзя позволить, чтобы нам навязывали чувство вины, – о себе пускай подумают!»

Г-н Путин пользуется чрезвычайным доверием и поддержкой большинства населения нашей страны. Столь высокий рейтинг основывается, в числе прочего, и на том, что Президент, будучи талантливым политиком, умеет ясно и концентрированно выразить мнение, которое разделяется народом. Приведённые слова В.В.Путина – не исключение: такого же взгляда придерживаются очень многие жители России. С другой стороны, высказывания Президента у нас по традиции воспринимаются директивно – следовательно, озвученный им взгляд получит ещё большую поддержку. Рассмотрим поэтому вышеприведённую цитату, абстрагируясь от личности и должности произнесшего её, а относясь к ней именно как к популярной общественной идее.

Первое, что здесь видится – какая-то прямо-таки подростковая безответственность. «Конечно, не будем забывать; но у других-то хуже! В сравнении с другими мы прямо ангелы: и нечего нам навязывать чувство вины!»

Второе. В качестве иллюстрации тезиса, что «другие хуже», перечислены злодеяния этих самых «других». Все названные злодеяния – военные преступления. Безусловно, они ужасны. Но ещё ужаснее – массовое истребление своего народа, которое было вовсе не у «других», а у нас в стране. Всякое нормальное непредвзятое нравственное чувство не может не рассудить, что убийства и издевательства над собственными детьми и родителями гораздо преступнее, чем жестокость, бесчеловечность и превышение меры насилия на войне. Массовый, искусственно вызванный, голод в 20-х и 30-х годах. Уничтожение русского крестьянства. Непрестанные репрессии. ГУЛАГ. Отказ государства от военнопленных. Депортация народов. Тоцкий полигон, на котором, под командованием маршала Жукова, испытывалось действие ядерного оружия над ничего не подозревающими регулярными воинскими частями… и многое, многое другое, по сравнению с чем, пожалуй, побледнеет и Вьетнам. В ХХ веке только г-н Пол Пот в Кампучии так же целенаправленно и интенсивно уничтожал свой народ. Действительно, «давайте не будем об этом забывать».

Третье. Да, у нас не было нацизма. Нацизм – бесчеловечный и преступный режим, человеконенавистническая идеология. Но у нас был большевизм – режим не менее бесчеловечный и преступный, который, вдобавок, сформировал такой народный менталитет, от которого нам многими десятилетиями придётся (если, конечно, захотим стать нормальными людьми и нормальной нацией) болезненно избавляться. Наконец, общая методологическая постановка вопроса неверна: ведь речь идёт об отечественной истории. Конечно, она должна рассматриваться в контексте общемировой. Но было бы странно, если бы, скажем, учебник истории России подробно описывал детали той же войны во Вьетнаме, и очень кратко, обтекаемыми словами, на полстраничке, упомянул бы о ГУЛАГе, с обязательным примечанием, что на фоне зверств американской военщины наши лагеря – прямо дома отдыха: очень гуманны, и исторически необходимы.

Далее. Президент Путин позиционирует себя как православного человека. Общество наше тоже православное – во всяком случае, мы всячески убеждаем себя в этом. Президент, как я уже сказал, блестяще чувствует и выражает народное мнение. Посмотрим на нашем примере, какое в оценке разбираемых исторических событий у нас получается «общественное православие». Увы, весьма своеобразное: оно начисто лишено покаяния. По сути, вместо него выступает чистое самооправдание и перекладывание вины на других, которые мало того, что хуже нас, так ещё и навязывают нам что-то! Пусть о себе подумают!

Но подумаем и мы о себе. Что такое «покаяние» в данном контексте? Конечно, это вовсе не истерическое «винение» себя в том, что я не совершал, наподобие того, как некоторые «ревнители» призывают сегодняшних людей каяться в личном грехе убийства Царской семьи. Согласитесь, нелепой будет ситуация, когда человек на исповеди будет приносить покаяние за массовое истребление своих соотечественников в то время, когда его и на свете-то ещё не было. Общественное покаяние отличается от личного, от церковного Таинства; оно начинается с того, чтобы, как неоднократно говорил Святейший Патриарх Алексий, назвать вещи своими именами: грех – грехом, убийство – убийством, мерзость – мерзостью. Такого покаяния не может быть без осмысления народом – как ни крути – общественной вины. Этому осмыслению не нужно быть, конечно, «комплексом» вины, но трезвым и правдивым взглядом на свою историю. Общество должно ясно осознать, что период с 1917 по если уж не 1980-е, то во всяком случае по 1953 г., нравственно преступен для всего народа (верующие люди употребят слово «греховен»); что никакие победы и достижения не оправдывают братоубийства; что возглавители народа в то время – величайшие преступники в истории; что восхваление их и их дел должно являться не только нравственно, но и уголовно наказуемым деянием. Учебникам истории надлежит описывать события именно с такой точки зрения; политики, не только славословящие советское время, но даже и просто согласные с тем, что к нему могут быть применимы слова «нравственная норма», не должны быть политиками. Все памятники палачам должны быть демонтированы; города, посёлки, улицы, станции метро и проч., в изобилии носящие их имена, переименованы. Необходима соответствующая воспитательная работа, начинающаяся со школы, подобная той, какая была в постнацисткой Германии. Только когда в каждой российской семье будут с такой же степенью достоверности, как то, что трава зелёная, а небо синее, знать, что Сталин – людоед, и оценивать его положительно – это всё равно, что восторгаться, скажем, умению Чикатилло красиво повязывать галстук, – у общества появится шанс не бояться своей истории, не переиначивать её, не лгать себе, но нравственно оздоровиться и двигаться вперёд… Но – всем, я думаю, очевидно, что это утопия. По данным социологических опросов, до 40% населения считают роль Сталина в нашей истории положительной, а «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына не купишь в книжных магазинах – его не переиздают много лет… (См. примечание.)

Стало быть, на вынесенный в начало вопрос – какие выводы сделаны обществом по отношению к событиям 1937 года – ответ неутешительный. Общественное сознание всё более и более склонно осмыслять эти события с анти-этической точки зрения, умалять их масштаб, оправдывать их какими-то «экономическими необходимостями» и «политическими целесообразностями». И даже такая ужасная народная трагедия даёт повод к нашему излюбленному занятию – поиску «врагов», которые, оказывается, и навязывают нам всякие неполезные размышления о нашей истории не в парадно-барабанном стиле, а в совершенно чуждом и ненужном России «чувстве вины»…

II.

Но оставим общество. Меня гораздо более волнуют процессы, происходящие в нашей Церкви. Как сегодняшняя церковная действительность относится к рассматриваемому периоду отечественной истории?

У нас принято считать, что, прославив сонм новомучеников, Церковь своё отношение выразила. Дерзну сказать, что такое «заявление позиции» весьма опосредованно и пассивно, и его явно недостаточно. На мой взгляд, прославление новомучеников обязательно надо сопровождать активным пастырским усилием (ныне совершенно отсутствующим), направленным на то, чтобы дать честную нравственную и евангельскую оценку времени, которое убило новомучеников, и – главное – причинам и последствиям этого времени, которые до сих пор не только сказываются на нас, но и во многом определяют многие стороны нашей (в том числе и церковной) жизни. Без этого получается: новомученики – отдельно, сами по себе, а Церковь (то есть мы) – сами по себе. Без этого известный миссионер может говорит в передаче православного радио: «со временем облик Сталина всё более и более просветляется». Без этого почтенный, ныне уже покойный, протоиерей (получивший, кстати говоря, от советской власти «по полной программе») мог писать: «я, как православный христианин, низко кланяюсь Сталину»… Многие в нашей Церкви разделяют эти чудовищные взгляды. Кажется, уж православным-то должно быть за них как минимум стыдно перед памятью миллионов безвинно погибших людей… но с нами происходит какая-то аберрация совести. Немало даже и священников (а вслед за ними и их паства) возвеличивают Сталина как национального, а то и церковного «героя», а репрессии чуть ли не оправдывают, говоря: ну да, несколько десятков тысяч уничтожено (про миллионы – это, конечно, враги придумали…) – но так ведь было надо, ничего не поделаешь, иначе бы Россия не выстояла… Я думаю, если провести среди русских православных людей опрос – положительно ли они относятся к Сталину и его делам, то он покажет результаты и повыше тех 40%, которые насчитали социологи в российском обществе.

Прямым следствием этого является и то, что новомученики (пожалуй, за исключением Царской семьи, но это отдельный разговор) мало почитаются церковным народом. Разовые акции (такие, как недавно состоявшийся крестный ход от Соловков до Москвы) здесь не в счёт. Для примера – сравните отношение в православной среде к дивеевской канавке и бутовскому полигону: канавка преимуществует в почитании, она значимее, важнее. Сравните количество заказываемых в любом храме молебнов блаж. Матроне Московской, и, скажем, свв. патр. Тихону, митр. Петру Крутицкому или Кириллу Казанскому. Новомученикам не составлена служба, до сих пор мы пользуемся достаточно бездарным РПЗЦ-шным последованием, которое автор этих строк в середине 90-х приспособил для употребления в тогда ещё разделённой Русской Церкви. Отдельным новомученикам служб почти нет, дни их памяти мало где совершаются; пример их жизни – не самое частое назидание с церковных амвонов… Мало того, в последнее время уже и самый подвиг их начинает подвергаться переосмыслению, каковое переосмысление, не побоюсь этого слова, уничтожает самое христианство.

Так, в этом году на весьма представительном круглом столе в «Литературной газете» одним церковным лицом было заявлено, что новомученики первого времени советской власти пострадали не за Христа, а потому что они были монархистами. Из этого тезиса вывелись ещё два: что отсутствие уважения к личности в нашем менталитете – это правильно и хорошо, и что в общественном бытии есть ценности, ради которых можно жертвовать чужой жизнью… И это вовсе не какой-то случайный эпизод. Сегодня в нашей Церкви идёт энергичный (эх, эту энергию, да на решение бы внутрицерковных проблем…) поиск «ценностей», конструирование «традиций» и создание некоей новой «национально-церковной» идеологии. Если это ценности, традиции и идеология – те самые, о которых сказал уважаемый участник упоминаемого Круглого стола, то налицо опасная тенденция: на наших глазах рождается мировоззрение, содержанием которого является православие без Евангелия, Церковь без Христа, «традиционные ценности» без этики.

III.

Читатель может подумать, что я уклонился от темы статьи в постороннюю полемику. Отнюдь нет. Что такое был 1937-год (и все многолетние репрессии советского времени)? Во-первых, с библейской точки зрения – попущение и вразумление Божие русскому народу, который вместо Евангелия избрал себе (или позволил «элите» избрать за себя) другие жизненные идеалы. А во-вторых – реализация на практике только что озвученной идеологии, что ради неких ценностей можно (а значит и нужно, здесь грань всегда бывает очень тонкой) жертвовать чужими жизнями. Мне возразят: но всё дело в том, какие это ценности. Вот именно. Ценности на земле только и исключительно одни – Евангельские; а Евангелию совершенно чужда мысль о том, что даже за Самого Христа можно жертвовать чужой жизнью. Сам факт того, что современные православные в массе своей не видят и не чувствуют чудовищного, вопиющего противоречия вышеназванной (и становящейся всё более и более популярной) «идеологии ценностей» с евангельским учением Церкви, свидетельствует о том, что истинное церковное осознание 1937 года ещё впереди.

Это отнюдь не умозрительная проблема. Церковь постоянно декларирует, что она призвана оказывать нравственное влияние на общество. Такое влияние должно проявляться прежде всего в том, что Церковь даёт всему беспристрастную евангельскую оценку, невзирая на то, «наше» оно или «не наше». Если общество всё больше и больше склонно оправдывать злодеяния советского периода, то Церковь в данном случае обязана не просто говорить, но даже уже и кричать: люди, одумайтесь! Нельзя, грех оправдывать братоубийственное кровопролитие ни в какой форме, ни ради каких «великих» целей, ценностей и идеалов! Но как может прозвучать такой голос Церкви, если сам наш церковный организм сегодня очевидно нуждается в уяснении для себя, что суть Церкви составляет Евангелие Христово, а не скоромимопреходящее «величие» земного отечества, что нельзя быть христианином и распоряжаться, пусть мысленно, чужими жизнями, что Христос заповедует нам совсем другое…

Самый существенный урок 1937-го года для нас, нынешних российских православных христиан – что мы не извлекли из него урока. Вместо того, чтобы быть «солью земли», повести за собою общество в осознании нашей народной трагедии, в подлинном покаянии за неё и обновлении жизни – мы, наоборот, «подстраиваемся» под оправдывающие преступления и позор нашей истории общественные и властные настроения, рождая в ответ на них «идеологию ценностей», в которых нет места Христу, Его правде, состраданию, уважению к людям… Иногда даже складывается впечатление, что от нас отходит благодать Божия, Дух Истины – уж больно мы склонны подменять Его земными выгодами и сиюминутной конъюнктурой…

А это значит, что в будущем вовсе не исключён ещё один 1937 год. Господь печётся о Своей Церкви: если в ней, вслед за обществом, все ослепнут, если соль Церкви потеряет силу, то она будет больно и горько вразумляема от Бога. Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святого Израилева, – повернулись назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? (Ис. 1, 4-5).

Я хотел бы, чтобы мы начали задумываться об этом. Уже пора. Как бы не оказалось поздно.

Примечание. Так было на момент написания статьи, в настоящее время книга переиздана.

http://igpetr.livejournal.com/13822.html