Привычка хотеть невозможного берет свое, и я хочу, чтобы законом этой жизни стала Искренность, Безумие, Бесстрашие и Красота (замечу в скобках, что одно неотделимо от другого и все вместе называется Призванием). Когда ты должен самому себе и Свету в собственной душе так много, что становится нелепым говорить о долге перед обществом или отдельными людьми - только тогда-то ты и начинаешь жить по-настоящему. Все, что ты делаешь, ты делаешь во имя своей веры и своей любви, и значит, то, в чем люди видят альтруизм и самоотречение, на самом деле самоутверждение. Единственное из возможных. (Да простят меня все те, кому такая мысль знакома так давно, что стала общим местом и банальностью).

Это на аверсе. На реверсе - литстудии, разъезды, тренировки, встречи с разными людьми, ночные бдения, отяжелевшая больная голова, больные перетруженные мышцы. Я продираюсь сквозь московский смог, я покупаю книги типа "De profundis" Уайльда и курю самозабвенно, с незнакомым прежде острым наслаждением. Я не меняюсь, просто довожу все до логического завершения и недоступной раньше полноты. Сегодня я прочел у Фромма риторический вопрос - "но сколько людей в современном мире действительно счастливы?" - и мне подумалось, что счастье вообще неизмеримо глубже и сложнее, чем считают те, кто видит его в недоступном им наборе благ и радостей (любви, успеха, благосостояния, признания...). Но об этом я, пожалуй, напишу как-нибудь в другой раз.