ты же знаешь, где это море, что совсем скоро загонит нас в свои границы. где прячут под крылья всех тех нелюбимых, где рвуться закатами птицы над целыми городами. где, боль не стреляет, а только под утро снится, тобой и мной прикормленная у порогов нашего рая. она больнее бывает насквозь, когда в нас больше необходимых деталей все не хватает, сутулые спины, зашитые раны, по привычке выворачивает тебя обманами, у каждой весны свои внутренние карманы, каждая по своему плещет туда соленой водой. и кто знает, кто меня первее переживет. ты или мама, не уж то все эти весны - капканы. что мотаються по городам, годами, без паспортов и загранов, завершают твои же недовыдуманные планы, всполосованы любовью, как дешевые однотипные романы, подают пустые сигналы, тонкими пальцами расплетают свитера грузных мыслей, пробелов и опечаток в белых тетрадях, чего ради? кого помесячно забирают, как будто заброшенная долгами, а весна все множит грусть под ногами, и плачет, сильно, отчаянно, моими слезами. визжит и ноет, скрипучими створками окон, где по ту сторону стынет и так сполна заваренный чай. и там одиноко, вбивает пальцами-спицами в клавиши, невзначай, когда я не вижу, в твою пустоту мою обветренную, знакомую до беспредела весну.

и ты не знаешь, как падают птицы, так и не взлетая. и ничем крепким эту весну более не заглушить. скажу тебе, я совершенно безпринципно умею любить людей и бесповоротно скучаю. безмолвно об этом помни, молчи. как будто немятые простыни смогут простить, за нечаянность холодных своих тканей. весна весне такая, не обьясняя, играет нервными окончаниями, и перьями забывшихся птиц. такое бывает и с нами. когда недосчитаешься единиц, сотен и миллиардов вздохов в родные плечи, и тогда не станет легче, не станет намного легче... и тогда весна милует и вдыхает жизнь аж до самых предплечий, но тогда уже не за чем.