Выехал на автобусе в 20 часов. Автобус на остановках наполнялся прифуфыренной молодежью. Ну как же-с - пятничный вечер, да еще и Хэллоуин.

В концертный зал прибыл через 20 минут. Располагался он в бывшем здании мэрии, в зеркальном зале, том самом, где наша компания рождественнский стол проводила и где я был на день национальный. Купил билет, прошел в бар. В баре сидело, стояло, ходило человек 20. Кто пиво пьет, кто лимонад, кто вино и коктейли. Я купил бокал белого столового отменнейшего вина. Маааленький такой бокал. В одиночку не люблю это дело. Просмотрел диски на стенде - продавались диски самой Софии Зелмани, ее гитариста Халапи и группы, что у Софии на разогреве была.

Вскоре стали запускать, однако никто из бара не ломанулся. Охранник лениво самодовольно едва смотрел на билеты предъявляемые. Похож немного был на напыщенного мальчишку, упивающегося своим положением и всячески пытающегося это скрыть. Зал заполнялся постепенно. Места шли рядами от сцены, было два ряда боковых мягких скамеек старинных, обитых красным бархатом, что спинками к стене шли. Были места и на балконе. Я сел на боковую скамейку, ближе к сцене. Времени еще много было - рассматривал пришедших. Долго смотрел на папу-маму-дочь. Это очень часто интересные сочетания. Они или карикатурны часто бывают или "почти идеальные люди с красавицей дочкой". Те, на кого я смотрел, скорее были смесью и того и другого. Дочка - красавица, но с бездумным взглядом и быстро ходящими от жеваниями скулами. Папка у ней - в дорогом костюме, дорогих очках, умноглазый, хлопал ее по плечу. Мама же затравленно немного по сторонам озиралась. Потом я смотрел на дядьку с шевелюрой таких полувьющихся темнорусых волос, усами средней густоты, бородкой империал и ленивыми глазами. Похож был он на одного из певцов "Армии любовников". Еще у него был замшевый пиджак и остроносые туфли. Потом пришли две - шерочка с машерочкой. Я так и не понял, зачем они пришли - весь концерт болтали, хихикали и звенели пивными бутылками - одна невысокая, худенькая, в очках, как воробушек, похожа на тетку из мульта, где у ее дочки варежка стала собачкой. Подруга ее - высокая здоровая, в жилете и белых брюках, с низкой челкой, похожа на лошадку была. Рядом со мной сели люди, которые показались мне знакомыми - блондинка в очках, юбке на лямках, муж ее (или друг) - лысенький, добренький, в сером пиджаке и джинсах. Потом пришла женщина беременная. В кофточке во всю длину, сапогах темных с белым отворотом - такие очень сейчас модны. Или точнее уже год как модны. Глаза - сверкающие, настроение у нее приподнятое. Ну как же, Софи поет о любви, а в такой период жизни это очень нужно. Особенно. Много пришло интересных девушек, стильно одетых и подстриженных. Университетки, наверное. Не на хип-хоп пришли. Зелмани пришли послушать. Про любовь, красивое. Из боковой двери вышли вдруг пожилые дядьки - штук 5 - и одна тетька. Они огляделись, осмотрелись, задумались. Один был похож на лидера народной партии Швеции, один - на нашего актера Жженова, только если ужать его на процентов 20, голову - на процентов 30 ужать - и вылитый Жженов. Он губками двигал - от недопонимания, видать. К ним подскачил охранник, тот, самодовольный - отсюда нельзя заходить, товарищи, с моей стороны надо. Вроде даже как обиженно это сказал. Увел их за собой. Был "Маликов" - тип пьяненький гламурный, которого веселило то, что его покачивало и он каждый раз витиевато и хихикающе извинялся перед соседями, через которых пробирался в бар и из бара.

Зал успел заполниться наполовину (всего мест 250-300 было), как на сцену зашли двое - девушка в белом довольно облегающем платье до колен, материал - вроде как из простыни сделано. Бант в темных волосах, глаза хищные. Стройная испанка вроде. Еще был при ней гитарист - плотный дядька, высокий, с косичкой, начинающей уже седеть, заплетенной сзади в култун, с усиками. Они запели, включилась машина-дымовик, люстры громадные погасли, зажглись прожекторы. Пара пела на испанском. Я сразу впал в особое настроение - тоски, грусти, волнения душевного и восторга. Как давно я не был на живых выступлениях! Пара пела, а я смотрел то на них, то на клубы дыма, что красиво и задумчиво извивались в лучах разноцветных прожекторов, выдавая бесподобные фигуры. Пара представилась, спела еще и еще и еще, в том числе и на английском. Я же все более волновался от их испанссих мотивов. Унесся мыслями в ночные летние вечера приморских городов юга Испании. Хоть я там и не бывал, мне кажется, то там - именно такая атмосфера. Люди прибывали в темноте. Расслышался обрывок - "... да сядем же давайте наобум..." Хлопали мы им обильно. Потом они ушли и мы стали ждать Софи и компанию. Они появились минут через 10. Вот она, София. Вот она, эта таинственная женщина, робкая и тихая, чувственная и нежная. В белом платье, с пуговицами на спине. Белые колготки в тонкую красную полоску. Музыканты - забавный нескладный лысыватый дяька с длинным носом - задумчивый, порой стесняющийся, но играющий как Бог - Халапи. Очень известная в Швеции фигура. Должно быть лучший гитарист в этой стране. Очкарик один - уверенный в себе, умный на лицо, играл на клавишный (изредка), на гитаре и странном инструменте щипковом. Такие он кренделя выделывал на последнем! Что-то среднее между терминвоксом с гуслями и синтезатором с маримбой. Был клавишник - малопримечательный лысый дядько. Бас-гитарист - Аксельссон - белый шевелюристый увалень в тельняшке. Барабанщик - лысый и брутальный, больше бы по типажу Металлике подошел. 

Они играли, а Софи пела. Своим вкрадчивым убаюкивающим голосом. По-детски поджимала губы и смотрела доверчиво на своих музыкантов. Пила воду и одергивала платье, проводила ладонью по своим иссине-черным длинным волосам и задумчиво всматривалась в зал. Голос, ее голос... Уносит вдаль и берет за живое. Халапи играет просто отменно - даже охранник раскрепостился и притопывал ногой и коленями изредка сучил. Шерочка с машерочкой болтали все и хихикали.  "Маликов" все за пивом шмыгал.

Потом Софи сказала, что она нас совсем не знает, но хотела бы - с этими словами протянула тетрадь и ручку в публику. Публика рриняла и начала писать. Первый ряд писал долго и задумчиво - весьма долго и весьма задумчиво. Я боляся, что до меня никогда очередь не дойдет. Дошла, с некоторыми моими ухищрениями. Написал по-русски. Успокоился и стал дальше слушать. Гитара Халапи и голос Софи продолжали разрывать сердце. Я заскучал по Даше. Музыка, особенно живая и такая красивая прочищает каналы душевные и через них идет свободная циркуляция чувств. Я бы обнял ее и держал крепко, смотрел ей в глаза и вдыхал аромат ее волос, а музыка бежала бы сквозь меня, как вода в реке или ток по проводам. А мы бы стали одним целым и мурашки по нам провели бы свою главную рабочую магистраль в 10 полос в каждом направлении. Песни-то все такие.... душевыворачивающие.

Кто-то с балкона крикнул в паузе между песен - Как нахрен здорово-то! Софи лишь смущенно улыбнулась. Говорила она тихо-тихо, торопилась, словно жутко стесняясь. Спела одну песню Дилана, подыгрывая себе на гармошке. Прожекторы тогда были красными, зал стал очень интимен и тепл. Долго ей хлопали. Халапи мы долго хлопали посреди песни, после его соло - он играет, нос свой длинный повесит и самозабвенно шпарит, неистовствует по струнам, выдавая такое!

Потом Софи и компания ушли в боковую комнату. А мы хлопали, хлопали, хлопали. Все громче. И они вернулись, довольные и улыбчивые. Сыграли-спели хиты с прошлых альбомов. Самые-самые их вещи. На душн совсем потеплело. Потом музыканту поклонились и ушли вроде насовсем, но мы их апплодисментами назад вытащили и тогда они нам напоследок сыграли тихую красивую песню о мечтателях. Потом все вместе, обнявшись, они поклонились и уже точно ушли. А мы апплодировали долго и потом разошлись. Настроение было - поднебесное. Очень проняло, понравилось. Эх, с любимой бы на таком концерте побывать.!

На остановке отодрал афишу с Софи и довольный поехал домой.