Интересное мнение.Я почти такая же.Но не столь фанатичная.Иногда я сидела на кухне когда орал ребенок, дабы выпустить пар и избежать возможного убийства.
А также знаю, что существует крайность-бежать по каждому "вяку" ребенка и "спасать мир", затыкая его игрвшками, жрачкой и тт.д..Поорать тоже иногда полезно, но это года в три.Во всем должна быть мера.Но так как речь в статье о детях до года, я скорее соглашусь.Хоть и руки у меня были как у гориллы, первый год я мелочь не спускала с рук вообще)) А потом он сам ушел.


Я – обычная мама. Вика, двадцать девять лет, пятьдесят семь кг, 168 см, близорукость минус пять, Близнецы, интроверт, филолог, правша, брюнетка, технофоб, сладкоежка, киноман, животнолюб, одесситка. У меня не получается виртуозно совмещать материнство, карьеру, домашнее хозяйство и стремительный духовный рост. Мне ужасно не хватает сна и четырех нянь, личного времени и приличных анекдотов, круглых сумм и квадратных метров.Моя дочка: Майя, пятнадцать месяцев, десять зубов, двенадцать кг, семь сантиметров волос, три поломанные телефонные зарядки, двадцать восемь способов незаметно проглотить грязный несъедобный предмет, две прививки, сто бессонных ночей, необъятный космос счастья и любви. Аллергия на молочку, слово «нельзя», тишину и фотографов. Хобби: надевать правый ботинок на левую ногу, размазывать по обоям желток, отправлять пустые смс-ки папиному начальству, нажимать кнопку «стоп» на стиральной машинке, махать «пока-пока» каждому встречному, дергать за волосы участкового педиатра, воровать зубные щетки из стаканчика и рисовать цветными мелками на чистых колготах.За пятнадцать месяцев тесного общения мы с Майей прожили много разных периодов. Были плохие – когда новые зубы, случайные шишки, несбиваемая температура под сорок, неистовые истерики в коляске, дождь, дерматит, тревоги и неудобные ботинки. Были хорошие – утренние поцелуи в родничок, встречания папы на балконе, любимый цыпленок Шмяк из книжки, первые косолапые шаги, хохот, объятия, лето, персики, путешествия…Но все эти месяцы неизменным оставалась оно: я то и дело оказывалась в ситуации, когда в наше с дочкой личное, укромное, теплое пространство без спроса вмешивались посторонние люди. Одолеваемые одним рьяным желанием – объяснить, как мне лучше растить моего непутевого ребенка. Как его удобно любить. Как не дать сесть мне на шею.«Не приучай к рукам!»Дочку я впервые увидела на четвертый день после родов. Три дня, три бесконечных, необъятных дня я ощущала себя раненой касаткой, выброшенной на берег во время шторма. Все это время я сжимала в руке бирку с надписью «3700, 54 см», донимала врачей вопросами, будет ли молоко, звонила мужу, молилась, ныла, замеряла шагами палату интенсивной терапии, ждала. Ждала. Ждала.И вот, наконец, мою девочку принесли. Это было лавиной эмоций: несмотря на недавнее кесарево, торчащие из живота трубки, капельницы, дренажи, стремящийся к нулю гемоглобин, на всю слабость и боль. Невзирая на все, я никогда не чувствовала себя настолько бодрой. Мне казалось, сейчас я легко пробегу стометровку за десять секунд или отправлю в нокаут дочку Моххамеда Али – такой сильной я себя ощущала! У моей девочки были тонкие морщинки на лбу, прозрачные розовые пальчики, полопавшиеся на веках сосуды, мутно-зеленого оттенка глаза, пухлые, точь-в-точь как у папы, губы… Через пятнадцать минут я услышала грозный, будто тюремный приказ, голос врача: «Не приучай к рукам, потом будешь жалеть!». Соседка по палате согласно закивала – да, мол, совсем затаскала ребенка, сколько ж можно. Я прижимала Майю к груди и исступленно моргала: это вы о чем вообще? Это же моя малышка, моя виноградинка, я носила ее девять месяцев, рожала тридцать часов, ждала всю жизнь! Тогда я еще не подозревала, что сакраментальное «Не приучай к рукам!», услышу еще не один десяток раз. Как и следующую фразу…«Дай ей проораться!»До того, как стать мамой, я думала, что на свете нет звуков более труднопереносимых, чем скрежет пенопласта, скрип с усилием елозящего по доске мела или жужжание советской бормашины. Я крепко ошибалась. Пронзительный плач новорожденного малыша – вот от чего хочется с разбегу удариться головой об бетонную стену. К этому невозможно привыкнуть, это нереально перетерпеть.Когда плачет твой ребенок, ты перестаешь чувствовать вкус еды, откликаться на свое имя и реагировать на погоду. Для тебя больше нет других людей, событий, важных или не очень дел. Мучительная смесь жалости, бессилия, нежности и раздражения – все, что разрывает молодую маму в эти минуты. Ты готова плавать брасом в кипятке и танцевать дабстеп на гвоздях, лишь бы успокоить ребенка.Фокус в том, что именно в этот трудный момент на горизонте непременно появляются беспристрастные советчики. Им совершенно ясно видна общая картина: тебе надо немедленно удалиться на кухню, пить там кофе неспешными глотками, макать сырники в абрикосовый джем, листать фейсбук, наслаждаться материнством. В общем, абстрагироваться от того, что в соседней комнате захлебывается слезами твой малыш – злостный манипулятор двух месяцев от роду. Советчики настаивают, именно этим проверенным способом воспитывают «правильных» и «комфортных» детей. Детей, которые плачут только, когда режут лук и слушают гимн.  Ведь какой смысл до хрипа звать на помощь, если никто все равно не прийдет?«Перестань ее баловать»У вас слишком много игрушек, слишком много одежды, слишком много вкусностей. Ты слишком многое ей разрешаешь, слишком часто хвалишь, слишком легко прощаешь. Неужели ты не понимаешь, жизнь – чертовски сложная штука, твоя дочь должна быть готова к неприятностям! Приучай ее с пеленок к этому грубому миру: к хамству и безразличию, к несправедливости, лишениям, скуке, насилию, вранью, однообразию, лицемерию, немотивированным ограничениям. Пусть она знает, что если юла сломалась, новую ей уже не купят. Что уставшая от жизни женщина в супермаркете имеет полное право запретить ей веселиться: бегать между полок, давать смешные прозвища апельсинам и изображать Главного Водителя Тележки. Что мама больше верит участковому педиатру, воспитательнице в детсаду, интернету – кому угодно, но не собственному ребенку. Что все вокруг брать нельзя,а можно только смотреть и молчать, молчать и смотреть.И тогда, вне всяких сомнений, она вырастет адекватной социуму жизнестойкой особью. С атрофированным эмоциональным интеллектом и зудящим чувством вины вместо самооценки… Но это уже – днюансы, куда без них.
Вика Мальцева