Часа через полтора или два я уже была у больницы. В лабораторию было идти рано, поэтому я сразу направилась в травму. Честно сказать, мне почему-то было страшно туда идти, а еще я боялась, что меня не пропустят, но охранник меня пропустил свободно, предупредив о том, что мне необходимо будет подойти к сестрам и взять у них халат. Однако до сестер я не добралась — по дороге меня перехватил Веньяминыч и сразу потянул в лабораторию.

— О, привет, как хорошо, что ты пришла пораньше, — он встречал меня прямо как старого друга.

— Пойдем сразу в лабораторию, все сделаем и пораньше начнем терапию, кстати, наш пациент сегодня не в духе.

— А ничего, что я час назад поела, — вдруг ни с того ни с сего начинаю сопротивляться я.

— Ерунда, — тянет он меня за собой, в нашем случае это ни на что не влияет.

И тут я поняла, что отчаянно трушу. Еще вчера я устроила истерику, мол хочу сдавать кровь и дальше, а сегодня с ужасом думаю об этом. Вчера это казалось логичным и правильным поступком, а сегодня очень хочется смалодушничать и отказаться. Я то думала, что у меня еще будет время подготовиться, собраться с духом, а тут на тебе. Хотя, может быть оно и к лучшему? А то, глядишь, к четырем часам я и правда бы сбежала и только пятки бы сверкали.

Перед лабораторией Веньяминыч дал мне медицинскую пижаму и попросил переодеться, теперь последний мост был сожжен. В пижаме было прохладно, я быстро замерзла и уже трудно было понять колотит меня от страха или от озноба. Две пробирки это всего пара минут, которые сегодня показались мне целой вечностью. После забора крови меня забрал к себе местный врач и еще раз проговорил со мной аспекты моего дальнейшего питания. Мне обязательно нужно было как следует кушать и не забывать про свежие овощи и фрукты. Собственно сейчас моя диета с учетом вегетарианства сильно смещалась в сторону сырых овощей и фруктов, салатов и орехов. Для меня это был настоящий праздник. Было бы хуже, если бы меня заставили кушать гематоген, хотя ела бы его я очень не долго, он у меня в организме не приживается вообще. Хе-хе, я бы пол отделения бы им тут заблевала.

Оказалось, что Веньяминыч ждал меня у кабинета врача, в который меня проводили после забора крови.

— Вот твоя одежда, ты иди в отделение сама, дорогу найдешь?

Киваю.

— Вот и хорошо, а я дождусь пока все приготовят. Да и вот еще что, ты не переодевайся, иди в пижаме, так тебя и пропустят тут быстрее и халат у сестер просить не надо будет. Переоденешься потом у сестер в ординаторской.

Надо ли было меня упрашивать?

— Привет Тим.

Он лежал с закрытыми глазами и наверное дремал, но я заметила это слишком поздно, поторопилась и сначала влетела и достаточно громко поздоровалась. Мне показалось, что я его напугала и он даже вздрогнул.

— Привет, ты мне снишься?

— Ты спал, я тебя разбудила? Прости, мне не стоило так врываться…

— Ага, ага, в палату к больному человеку, — слегка язвительно закончил он за меня.

— Мне говорили, что ты сегодня не в духе, — сказала я, понизив голос до шепота и попытавшись выпучить глаза.

— Это наглая ложь, — ответил он мне в тон и мы оба рассмеялись, — ты меня не разбудила, я просто лежал с закрытыми глазами. Как здорово, что ты пришла! Давай, рассказывай, как у тебя дела. А то я тут уже плесенью почти покрылся.

И мы болтали обо всем подряд, я рассказывала про школу, про дом, про кота. Тим иногда комментировал мои рассказы небольшими репликами, но получалось очень смешно. Приходил Максим Борисович, угощал чаем с сушками, Веньяминыч менял свои пакеты с биоматерьялом, а мы все болтали. Тим держал меня за руку — это уже стало своего рода традицией, и подробно расспрашивал меня про учебу и про новый год. Я жаловалась на свой несметный список хвостов, он меня утешал, рассказывая истории из своей студенческой жизни.

— Не переживай, — подбадривал меня он, — ты обязательно справишься, ты ведь немного занималась, когда была тут, всякие задания делала, я помню, да и пропустила чуть меньше месяца, не паникуй, впереди каникулы, да и в конце концов, — делая страшное лицо, —кто мне все время читает нотации о положительном настрое, а сам впадает в панику? Это никуда не годиться, девушка, — продолжает он слегка копируя интонации Максима Борисовича, — Вы подаете дурной пример пациенту.

Я начинаю смеяться и только в этот момент понимаю, что меня наконец, отпустило нервное напряжение дня: суета школы и словесные тычки одноклассников, страх перед больницей и даже холод. Я согрелась и перестала трястись, мне спокойно, я в равновесии.

По больничной привычке мы заболтались до поздна, до того момента, пока меня не хватились и не начали искать по телефону. Маму я конечно днем предупредила, что поеду в больницу пораньше и что ей нет необходимости меня сопровождать, но никто не ожидал, что я задержусь там так надолго. Естественно, о том, что бы мне добраться до дома самой уже и речи быть не могло.

— Вот теперь меня точно убьют, — констатировала я факт, — оказывается уже поздно.

— Я тебя заболтал, а в палате нет часов. Что будем делать?

— Ждать, когда папа за мной приедет, они уже в пути, после вчерашнего, мне похоже несдобровать.

— Давай, я с ними поговорю, — предлагает мне Тим, — это все из-за меня заварилось и будет не справедливо, если я останусь в стороне, а тебя накажут. В конце концов, я взрослый человек, пусть уже и не самостоятельный, но должен же нести ответственность. И мне следовало подумать, что тебе надо ехать домой, а уже поздно, на а улице темно и маленьким девочкам одним там делать нечего.

Было и смешно и грустно.

— Ну ты скажешь тоже, — грустно заметила я.

Тим помолчал, буд-то подбирая слова.

— Я ведь могу быть с тобой честным, правда? — сказал он немного тихо.

— Ты меня пугаешь, — попыталась пошутить я.

— Да нет, не пугайся, — он слегка сжал мою руку, — я не ждал, что ты сегодня приедешь, думал, может как ни будь еще забежишь минуток на пять, не больше. Так что твой приход для меня, как подарок и мне не хочется, что бы для тебя это закончилось проблемами. По-хорошему тебе вообще могут запретить меня посещать, а мне бы этого не хотелось. Я не рассчитываю, что ты будешь часто приходить, это было бы уж слишком. А еще, — он не дает мне вставить и слово, — ты вчера уехала, а я даже телефона твоего не спросил, не успел. Правда, у меня пока нет телефона, старый разбился тогда… Мне отец обещал привезти завтра новый, можно я тебе тогда позвоню? Слишком это будет нахальным с моей стороны?

— Тим, ну ты чего, я приеду к тебе завтра, мы же друзья! — от его слов мне становится как-то неловко, — и я оставлю тебе телефон, звони, когда захочешь. Только тебе еще есть тяжело, ты сможешь им пользоваться?

— С голосовым набором я справлюсь и трубку не придется держать у уха, ну и будет стимул тренироваться, как считаешь?

— Точно справишься!