Иногда он принимает меня за младшее поколение, которое пришло на все готовое и радостно влилось во всеобщую попсу, не задумываясь о том, как это было без файлообменников mp3 и цифровых фотоаппаратов. А я думаю, он для своего возраста безнадежно инфантилен. Он слушает ту же музыку, что и я, и мои друзья-ровесники, но точно не ту, которую слушают мои знакомые - ровесники ему... Ну разумеется, это ирония, и его вкусы - вовсе не признак инфантилизма. Но мне становится ужасно смешно, когда он удивляется, что я знаю Курехина или Ману Чао. В конце девяностых, когда формировался мой музыкальный вкус, это была самая модная музыка для особо продвинутой молодежи. Возможно, и для него тоже... Да, и ему нравится Depeche Mode. Это своеобразный знак эпохи: людей, чья молодость или сознательное детство пришлись на перестройку, так или иначе коснулась мода на, как говорит один мой друг-металлист, "пидорский отстой восьмидесятых". А мой теперешний товарищ, он ну совершенно ничем не напоминает танцора диско: судя по возрасту и складу личности, я бы скорее подумала, что он слушает Deep Purple или ДДТ. Но нет, как оказалось, он любит то, что считалось ультрамодным в те годы, когда ему было лет двадцать пять, а я так вообще была невинным депрессивным подростком. И, честно говоря, тогда такая музыка куда больше шла депрессивным подросткам, чем сформировавшимся юношам, выпускникам художественных институтов!

И даже жаль, что это безнадежно и ничем не кончится. Ведь это такие ностальгические отношения - то я вспоминаю свою самую неудачливую влюбленность в человека, которому ничего не было надо ни от меня, ни от кого-либо еще, то - своего самого долговременного мальчика, с которым нас объединяли регулярный экстремальный секс, благодушный цинизм, уверения в (ложном) взаимопонимании и ноль эмоций. Так и здесь: вначале у нас было свидание с трепом и сексом. Две недели мы почти не общались. Потом было еще одно свидание с трепом и сексом, а после секса мы, словно престарелые хипстеры, показывали друг другу наши любимые ролики на YouTube. А еще через две недели вдруг оказалось, что я для него в первую очередь собеседник, а потом уже сексуальный объект. Мне, если честно, оба раза показалось, что наоборот. И вообще: собеседники нужны, чтобы с ними беседовать, сексуальные объекты - чтобы заниматься с ними сексом... Позвольте, а мы чем занимаемся? Экстремальный секс. Ноль эмоций. И никому ничего не нужно.