История этого слова действительно началась со Льва Толстого. Представитель графской ветви дворянского рода Толстых, военный офицер, бонвиван и признанный гений, в какой-то момент Лев Николаевич отказался от прихотей и удобств богатой жизни.Он начал заниматься физическим трудом, стал вегетарианцем, полностью отказался от алкоголя и табака, одежду выбирал максимально простую и удобную — никаких костюмов, жилетов и часов на цепочке.Сам писатель называл эту концепцию «опрощением».Его длинная просторная рубаха с черным поясом стала символом «опрощения» — именно в ней Толстой и вошел в историю.                                                                                                      Поскольку Лев Николаевич был известным и популярным человеком, у него было много последователей. Которые тоже стали практиковать «опрощение» и носить такие же, как у Толстого, просторные длинные рубахи — однотонные, из простой ткани, без вышивки и узоров. Такие рубахи назвали толстовками, и мода на них добралась и до других стран — во Франции носили blouse à la Tolstoï, а в Англии — Tolstoy blouseСо временем толстовки становились короче и плотнее, в них фотографировались Максим Горький и Сергей Есенин, их полюбили художники и скульпторы — благодаря популярности Льва Николаевича толстовками вскоре стали называть любые простые рубахи, напоминающие крестьянские.                                                                                                     В восьмидесятых и девяностых годах, когда до СССР, а потом и до России дошла мода на традиционные американские спортивные свитера, которые назывались sweatshirts, для них потребовалось удобное русское название.                                                                                                                                                               И вот тогда у родного и уютного слова «толстовка» началась вторая жизнь — уже в новом качестве. В котором оно успешно существует и сейчас, мирно соседствуя с заимствованным «худи».