Лина Ивановна Прокофьева (урождённая Каролина Кодина Немисская) — испанская певица и первая жена русского композитора Сергея Прокофьева родилась в 1897 году в Мадриде. Ей довелось пережить крушение семьи, арест, тюрьму и сталинские лагеря, но она не прогнулась и вышла победительницей. Однако до самых последних лет мы ничего не знали о ней: советская цензура вычеркнула Лину Прокофьеву и из жизни гениального композитора Сергея Прокофьева, и из истории.

Их история любви началась в 1919. Во время триумфального концерта в Карнеги-Холл 27-летний Сергей Прокофьев познакомился с испанской певицей Каролиной КодИной. Это была миниатюрная стройная брюнетка с безупречными и тонкими чертами лица. Натура честная, прямая, наивная, послушная и строптивая, одаренная в музыке и языках, остроумная, робкая и искренняя, горячая, верная. Она обожала и умела красиво одеваться и кружила всем головы. В дневнике Сергея Прокофьева появилась запись, где он называл Каролину на французский манер Линет: «Я кокетничал с Linette, моей новой поклонницей, впрочем, сдержанной, несмотря на свои двадцать лет….» За испанской певицей Каролиной ЛюберА- это творческий псевдоним Каролины КодИны, ухаживали Артур Рубинштейн, Эрнест Хемингуэй, Рахманинов. Однако именно Прокофьеву удалось добиться расположения испанки. Сам Прокофьев был высокого роста- под метр девяносто, очень худощавый и узкоплечий; и по описанию современницы «на первый взгляд лицо его казалось некрасивым, зато светлые серые глаза поражали пристальностью взгляда и каким-то особенным блеском». Он пользовался успехом у дам и его возлюбленной на момент встречи с Линой КодИной была блистательная американская актриса Стелла Адлер. В его дневнике появились такие записи:«Вечером была Linette. Кажется, давно меня никто так не любил, как эта милая девочка». А про Стеллу он пишет - «Стелла живёт своей жизнью и по словам сестры «веселится как бабочка». Несколько лет Прокофьев метался между "милой девочкой» Линетт и жестокой «бабочкой» Стеллой. В этом соревновании победила «ласковая, робкая, а потом пламенная» Линетт. Цитирую дневник Прокофьева: «Через час после этого я встретил Linette. Linette была так проста и влюблена, что вскоре тень Стеллы покинула нас, и вечер прошёл нежно и безмятежно».

Вскоре русский пианист и испанская певица стали давать совместные концерты. Теперь Сергей стал называть её «пташкой» в своем дневнике. В 1923 в Германии состоялось бракосочетание влюбленных. На этот момент Лина была в положении. Вскоре на свет появился первенец Святослав, через 4 года родился второй сын Олег. После рождения второго сына она завершила сольную карьеру, занялась детьми, домашним хозяйством, была личным секретарем мужа, вела все переговоры, касающиеся его концертов, организовывала гастроли, вела переговоры на разных языках. Поездки на гастроли и весь мир был открыт для супругов. Цитирую: «Шла праздничная, радостная, трудовая жизнь в Париже, с разъездами, концертами, новыми сочинениями. Летом снимали дачу. Там частыми гостями Прокофьевых были Мейерхольд с Зинаидой Райх, Серж Лифарь….» Лина царила в артистических кругах Парижа, Лондона, Нью-Йорка. Сама Коко Шанель преподносит в дар Лине уникальное белое пальто со словами:" Когда я смотрю на тебя, то не понимаю, почему некоторым женщинам так трудно понять концепцию природной элегантности. Мне будет приятно, если ты его будешь носить» Ее рисовал ПикассО, РавЕль посвящал ей свои музыкальные этюды. Пройдет время и парижский период жизни с Прокофьевым Лина назовет самым счастливым в своей жизни. Она безумно любила мужа. «Это было головокружительно сильное чувство, не оставившее ее до самой смерти» Отделять от этой любви мировую славу и гениальную музыку композитора-пианиста-дирижера Прокофьева было бы фальшью. Лина и не отделяла. Семья жила весело и богато.

А в 1927, 1929, 1932 Прокофьев побывал на гастролях в Советской России, Грузии, Армении. Прием там ему оказали роскошный- водили в рестораны с рябчиками и показывали огромный выбор мехов для Лины в Госторге, когда в стране была разруха и голод. Наобещали ему высокие гонорары, свободу в музыкальных сочинениях, постановки его сочинений в главных театрах страны и лучшими режиссерами, поддержку правительства. Хорошо понимали, какой роскошной жизнью он живет на Западе, и убедили, что "дома" ему будет лучше. Гений тот же ребенок: поманили – поехал. Из воспоминаний его сына Святослава: «Идея возвращения в СССР принадлежала, конечно, ему. Как истинно русский человек, он скучал по России. Я не думаю, что причиной возвращения был только триумф концертов в СССР. Незадолго до этого он получил прекрасные предложения из США. Мамино слово было решающим, и если бы она побоялась совершить этот шаг, мы остались бы за границей. Он сам колебался до последнего момента». Могла ли Лина предположить, что на новой родине её ждёт предательство мужа и ГУЛАГ? В самом страшном сне не мог присниться такой исход событий. С деньгами и атрибутами красивой жизни не обманули - у Прокофьевых был личный автомобиль Форд синего цвета с шофером, квартира в престижном доме на Чкаловской. Сергей Прокофьев стал лауреатом шести сталинских премий, а это - пол-миллиона рублей. Но всё-таки это была золотая клетка. Без зарубежных гастролей и с необходимостью сочинять музыку по правительственным заказам. Иностранные паспорта при пересечении границы были отобраны. Каролина КодИна- Прокофьева стала Линой Ивановной Прокофьевой. Композитор творил, жена занималась детьми и бытом. Из воспоминаний жены: «Сергея Сергеевича мы старались никогда не беспокоить.

Лина Ивановна Прокофьева с сыновьями

Дети ходили на цыпочках, и мы всегда вешали тяжёлую занавеску на дверь его кабинета. Когда он работал, никто не переступал порог нашего дома. Он не переносил этого.» Конечно, супруги жили насыщенной светской жизнью- концерты, спектакли, приемы в посольствах, на которых царила Лина Прокофьева. Стоило Сергею Сергеевичу уехать в другой город, как по семейной традиции немедленно летели от него письма милой Пташке. Но эти письма как-то со временем потускнели. На лето супруги разъехались: Сергей – в санаторий в любимый Кисловодск, Лина – к любимому морю. На курортах обычно заводили романы, и даже появилось такое выражение: «курортный роман». Так и Прокофьев в Кисловодске встретил молодую женщину с музыкальной фамилией Мендельсон и красочным именем – Мира -Цецилия. Ему -47, Мира на 24 года младше и всего на 10 лет старше его сыновей.

 Прокофьев и Мира

Сохранилось его письмо, в котором он рассказывает жене: «За мной увивается сейчас одна симпатичная девушка, но не бойся, в этом нет ничего серьезного». Лина и не боялась. Но в этой оценке была фатальная ошибка. Мира бесцеремонно вторглась в безоблачную двадцатилетнюю семейную жизнь Прокофьева с Линой. Ему было приятно общество молоденькой женщины, а та была поражена его знаменитыми знакомыми, когда ей делали комплименты не кто-нибудь, а сам Константин Симонов и Михаил Матусовский. Но в тот момент роман с ней еще не нанес ущерба семейному кораблю Прокофьевых. А вот дальше… На следующий год Мира и Прокофьев опять встретились на курорте. В их отношения вмешались родители Миры, с которыми она приехала. Отец ее был крупный экономист, старый большевик, и он очень волновался из-за странного романа дочери. Но тем не менее их отношения переросли в сожительство. Лина никогда не любила жаловаться, но тем не менее написала: «Я думаю, что в его случае – это был вопрос возраста (седина в бороду, бес в ребро), а для неё – амбиции. Я была так ранена, так потрясена тем, что происходит: Как это возможно?! Можно сравнить с ампутацией. Моя жизнь была так переплетена с его жизнью, с его музыкой, с его карьерой, с нашими детьми. Я не могла себе представить такого. Я думаю, что её молодость привлекла его. А она… Если бы он не был тем, кем он был, разве она на него посмотрела бы?» Мира Мендельсон считала, что с осени 1939 Лина знала об их отношениях. А Лина напишет: «Я была последней, кто узнал об этом. Я была сражена. Это было как болезнь. Для меня с детьми это было кораблекрушение в этой стране. Он был очень инфантильным, вёл себя как ребёнок, потому что так же, как я, был совершенно неопытным. Он был таким ребёнком, у него была ужасная проблема страсти в тот момент. Он был неумелый, неуклюжий». Мира тем временем жаловалась на тяжёлые сцены, которые происходили в доме Прокофьева, «трудные разговоры», когда «с одной стороны, Лина Ивановна убеждала Сергея Сергеевича в том, что это чувство – блажь, с другой, требовала прекращения наших отношений. Как это всё было тяжело!» Чтобы спровоцировать Прокофьева к уходу из семьи, Мира пригрозила, что повесится. Боялась его потерять, потому что видела, что он сомневается. Драма разыгрывается февральским вечером сорок первого года: композитор стоит на коленях перед Линой, оба плачут. Он просит развод. Лина даже и слышать об этом не хочет. Она отвечает не только за себя, но и за детей. А как иностранке - без защиты именитого мужа - её место в Сибири. Ещё недавно любимая Пташка стала оскорблённой женой и матерью. Сын Святослав рассказал: «Уход отца оставался для мамы тяжелейшей травмой до самой ее смерти. Мама не любила вслух предаваться воспоминаниям об их совместной жизни, только изредка вдруг вспоминала какие-то эпизоды» . Сама она была абсолютно верной женой, потому что это входило в число её внутренних принципов. И всё-таки Прокофьев покидает их квартиру на Чкаловской. Они уезжают с Мирой в Ленинград, и он поселяется в Камергерском переулке, дом 6, в коммунальной квартире ее родителей, где им принадлежали две комнаты из трех. Сейчас там располагается музей Сергея Прокофьева. Софья, жена Олега Прокофьева, свидетельствует: «Они жили с Сергеем Сергеевичем в Камергерском переулке, квартирка была очень скромная. Кухня без окон выходила в гостиную, и туда шёл чад от готовки. Сергей Сергеевич был достоин жить по-другому, но то ли он боялся, то ли это его не интересовало. Квартирка была скорее убогая».

Грянула война, а следом эвакуация. Прокофьев предлагал ехать в Алма-Ату Лине с сыновьями вместе с ним и Мирой. Лина отказалась наотрез ехать в одном поезде с Мирой. Она осталась вместе с детьми в Москве, дежурила на крыше, тушила зажигалки, делила вместе со всеми все тяготы войны. С её слов: «У всех оставшихся в Москве была обязанность носить на крышу песок и вёдра с водой, чтобы тушить зажигательные бомбы. Надо было в перчатках или щипцами бросать их в ящик с песком. Детей научили делать это. Некоторые тревоги быстро заканчивались. Небо было очень красивым. Я видела, как бомбы падали на другие крыши. Наш дом был очень близко от центра». Однажды к ней пришли и сказали, что их автомобиль нужен для фронта. В другой раз реквизировали рояль. Для клуба. Лина выживала, как могла. Сыновья учились, она подрабатывала переводами в Совинформбюро. Прокофьев в Алма-Ате, где проходили съемки «Ивана Грозного», сочинил много потрясающей музыки, в том числе балет «Золушка», оперу «Война и мир». Он по мере сил помогал бывшей жене и сыновьям деньгами. 9 мая 1945 года праздновали День победы. Жизнь потихоньку входила в мирное русло. Лина продолжала брать переводы, встречалась с друзьями, советскими и иностранными, ходила на приемы в посольства, посещала театры, музеи. Сергей Сергеевич без устали работал, но уже много болел, жил в основном на даче. Старший сын Святослав рассказывает, что процедура посещения отца в это время была довольно сложной. Мальчики звонили по телефону. Отец обещал «иметь в виду» их визит. Через некоторое время день назначался, и тогда Олег и Святослав приезжали, не вместе, а по отдельности, чтобы не утомлять отца, как распоряжалась Мира Александровна. Потеряв надежду на возвращение мужа, Лина решила вернуться во Францию. Она собрала все необходимые документы, но получила отказ. Справиться со всем случившимся Лине помогал её счастливый жизнерадостный характер, - она обладала способностью отбрасывать от себя всё тяжёлое.

Лина Ивановна (фото из личного дела)

В 1948, меньше чем за два месяца, на Сергея и Лину Прокофьевых обрушились одно за другим три события, круто изменившие их жизнь. В 1947 вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами», где все прошлые подобные браки объявлялись недействительными. В том числе и брак Прокофьевых, который был заключен в Германии. 15 января 1948 был официально оформлен брак Сергея Сергеевича Прокофьева с Мирой Александровной Мендельсон. С этого момента Мира Мендельсон стала Мирой Прокофьевой. А ведь Прокофьев и Лина не развелись, и она оставалась его законной женой. Сергей Сергеевич женился во второй раз, будучи женатым. Так Лауреат шести Сталинских премий стал единственным легальным двоеженцем на территории Советского Союза! Сын Святослав Прокофьев рассказал: «Когда отец решил оформить свой новый брак, в суде ему, к его огромному удивлению, сказали, что разводиться вовсе не нужно: брак, заключённый в октябре 1923 года в Германии, сочли теперь недействительным, так как он не был зарегистрирован в советском консульстве». 10 февраля 1948 грянуло постановление Политбюро ЦК ВКП(б), заклеймившее Прокофьева и Шостаковича как врагов народа, наносящих вред своей музыкой. Прокофьев жил в основном на даче и боялся ареста. Он потерял своё богатырское здоровье. Мучили его головные боли, гипертония. Мира была ему верной подругой, любила его. Она была действительно тем, что ему было надо. Это была подруга, а чем дальше, тем больше – сиделка.

Мира Мендельсон и Сергей Сергеевич Прокофьев

20 февраля 1948 была арестована по обвинению в шпионаже и приговорена к двадцати годам лагерей строгого режима Лина Ивановна Прокофьева по статье 58 с конфискацией имущества. 8 лет она провела в находящемся за полярным кругом посёлке Абезь близ Воркуты. Причиной ареста послужили её посещения приёмов в западных посольствах, где она продолжала быть центром внимания. Со всех сторон ей советовали прекратить отношения с иностранцами. Вот как она рассказала про свой арест: «Меня повезли прямо на Лубянку, в огромное серое здание в центре Москвы. Старая женщина меня раздела, отрезала все крючки, оторвала все пуговицы. Потом меня заставили идти под душ, сняли отпечатки пальцев и запихнули в бокс, где могли стоять только два человека. Я была заперта как в шкаф. Не было даже стула. Там меня оставили. Я слышала, как снова и снова звенел звонок, шли ещё люди, забирали много людей. Бросали им на пол матрацы. Мне дали кислый чёрный хлеб, немного воды и позже ужасный суп, как настоящему заключённому. Я была в состоянии шока, в ужасе. Стала звать кого-нибудь. Я должна сказать что-то детям. Мне ответили: „Им сообщат“.» Все эти страшные события так осели в самой глубине души Лины Ивановны, что много лет спустя, перед смертью в почти бессознательном состоянии она боялась, страшилась санитаров в больнице, считала их переодетыми охранниками и надзирателями, не доверяла, старалась не подпустить к себе, считала, что её хотят убить. Кричала, что ни в чём не виновата. На следующий день сыновья поехали к отцу на дачу, чтобы сказать ему об аресте матери. Телефона на даче не было. Февраль. Было холодно. Они прошли тринадцать километров пешком от станции. Дверь открыла Мира, обалдела при их виде, глаза у неё расширились, она молча захлопнула дверь и пошла за мужем. Тот пришел через минут 15. Он выслушал сыновей, потом сказал: „Подождите, мы пойдём – погуляем.“ Втроём они какое-то время ходили по дороге, рассказывали про арест и обыск. Он задавал им вопросы, очень коротко. Больше молчал. Видно было, что известие оглушило его. Он не смог помочь Лине. В 1949 году Лине- 52 , младшему сыну Олегу – 21 год, старшему Святославу – 25 лет, Мире – 35, а Сергею Сергеевичу остаётся четыре года жизни, и он очень болен. Младший сын Олег так рассказал об их отношениях с отцом: «В последние годы, когда начались проблемы со здоровьем, он хотел только заниматься музыкой. Ничего его больше не интересовало, – ни семья, ни дети. Он и вообще был отцом прохладным, но с возрастом это усилилось, и определённую роль, в этом, конечно, сыграла и Мира Александровна». Тем временем, знойная испанка, родившаяся в Мадриде и привыкшая к тёплому морю, Каролина Прокофьева-Кодина находится в лагере в зоне вечной мерзлоты, за 67 параллелью. Зима длится там восемь месяцев, с октября по май. температура опускается до минус 50 градусов по Цельсию, почти ежедневная пурга. Высота снежного покрова достигает двух метров. Но Лина не пропадет там, среди бараков, за колючей проволокой. В лагере, как принято, поощрялась художественная самодеятельность и она пела в хоре. После работы давали мороженую картошку, утром овсянку, одеты были соответственно: стёганые ватные штаны, огромные валенки, бушлаты. Её подруга по несчастью писательница Евгения Таратута вспоминала: «Она как будто попала в ад. Но не сосредоточивалась на этом. С ней было легко общаться. Лина Ивановна была очень радушна, общительна, доброжелательна ко всем. Нередко, страдая от одиночества, она шла туда, где можно было общаться – в индивидуальную кухню, где разрешалось вскипятить присланный из дому чай, в библиотеку – чтобы с кем-нибудь поговорить. Особенно хотелось ей поговорить по-французски. Очень любила вспоминать Париж, свои путешествия с Сергеем Сергеевичем…»». По понятиям Лины любая жизненная трудность, любое страдание, любое несчастье должно быть преодолена силой человеческого духа. Единственный человек в её жизни, с которым она не могла и не хотела примириться – это была Мира. Единственный во всей её жизни человек. Когда у тебя уводят мужа и отца двух сыновей, то это простить трудно. Она ни на кого – даже на своих мучителей в лагере – зла не держала. Пребывание в ГУЛАГе Лины сократилось до 8 лет только по одной причине: 5 марта 1953 умер Сталин. Сергею Прокофьеву суждено было умереть в один день с ним. Лишь две недели спустя Лине о его смерти рассказала одна женщина, которая услышала по радио слова о том, что « две недели тому назад умер Сергей Сергеевич Прокофьев…» Сыновья ездили к ней в лагерь. В мае 1956 года ее реабилитируют за отсутствием состава преступлений, она вернется домой, к детям. В дальнейшем она никогда не рассказывала о том, что пережила в лагере, называя это "временем, проведенным на Севере». Когда Лина увидит своих мальчиков на вокзале в Сыктывкаре, зарыдает и потеряет сознание. Тогда она была ужасно одета и очень плохо выглядела. А всего через два дня это уже была элегантная женщина и выглядела совершенно очаровательно. Она снова станет всегда при параде, всегда весёлой, очень подвижной, как заведённая. Знаменитые Светланов и Плисецкая стремились к ней, чтобы полюбоваться ею, поговорить с необыкновенной блистательной умной женщиной. До своего освобождения в 1956 Лина не знала о регистрации брака Сергея Сергеевича с Мирой. В 1954 отменили указ о недействительности браков с иностранцами. В 1957 Лина по суду вернула себе статус жены и наследницы. Однако, и Мира в 1958 смогла выиграть суд и доказать, что она тоже официальная жена и наследница. Суд признал оба брака действительными. В советской юридической практике этот случай получил название «казус Прокофьева». Теперь у Прокофьева было две вдовы, и его состояние было поделено между двумя его женами и двумя сыновьями. За Мирой Прокофьевой остался архив композитора. У неё никого не осталось. Конец её жизни был чрезвычайно печален и одинок. «Вдова № 2» скончалась в возрасте 53 лет от сердечного приступа. На что Лина сказала: «Человек расплачивается за то, что делает неправильно. Я уверена, что она за это расплатилась». Согласно записке Сергея Прокофьева, заверенной им лично, Мира была захоронена рядом с композитором на Новодевичьем кладбище. Сыновья композитора выехали за рубеж, а в 1974 за ними последовала и «вдова № 1» Лина Прокофьева. Лине неоднократно отказывали в разрешении на выезд. Помогло письмо с просьбой о выезде главе КГБ, самому Юрию Владимировичу Андропову. Её ждала впереди интересная, относительно спокойная пора жизни в Париже и Лондоне, поездки в Швейцарию, Германию, США, в другие страны, где она будет жить как полноправная вдова Сергея Прокофьева, всеми уважаемая и любимая женщина. Больше всего на свете она обожала путешествовать, становилась счастливой, молодела и продолжала путешествовать до конца жизни. И каждый раз она расцветала. Работа с архивом Прокофьева, встречи с друзьями, путешествия, посещения концертов, оперы, – всё это составляло содержание её жизни. По воспоминаниям внука- холодильник был всегда пустой и она не тратила время на бытовые хлопоты. Оставшись жить в Лондоне, Лина сохранила советский паспорт, предпочитая громко с родиной мужа не ссориться. Она часто посещала советское посольство с целью продлить визу и боялась ходить в посольство одна, боялась, что её схватят и вернут обратно в Москву. Москва ее долю наследства перечисляла регулярно и не препятствовала ее деятельности по продвижению творчества супруга за границей. В 79 лет возраст всё ещё не властен над ней, и она по-прежнему ходит на высоких каблуках. Она прожила девяносто лет, и за три месяца до смерти голова её была совершенно ясной. Свой 91-первый день рождения она тихо отпраздновала с сыновьями - Святославом и Олегом, пригубив бокал шампанского.

Последние недели жизни она провела в хосписе. Когда к ней пришли и католический и протестантский священники, она задала им несколько вопросов, но в ответах они не во всём согласились друг с другом. Поэтому она сказала им, чтобы они пошли прочь и возвратились разговаривать с ней только когда сами сойдутся во мнениях. Умерла Лина Прокофьева в 1989 в Лондоне. Ее похоронили под Парижем, рядом с матерью Сергея Прокофьева. Она прожила долгую и трудную жизнь. Главным для неё всегда была вера в реальность высшего духовного мира, и её она пронесла через все годы, никогда ей не изменяя.

Источник...