Далеко за полночь пришел ополченец – мужчина лет 35, спортивного телосложения, в бандане, майке, штанах цвета хаки с армейским ремнем и соответствующих ботинках. На правом плече он держал гранатомет, который не был пуст. Я повернулась к нему на компьютерном кресле, явив перед собой луч – поближе к нему. Мужчина опешил, застыв перед лучом. Помешкав, он просунул свободную руку в свет и пошевелил там.
– Твою ж мать! – удивился он, убрав руку из луча, и о чем-то задумался. – Обалдеть! Это же, как в фильме… э-э-э… – на пару секунд он резко отклонился влево, выглядывая из-за луча, чтоб видеть меня. – Ну, там еще Патрик Суэйзи играл.
– «Привидение», – улыбнулась я.
– Ага, оно самое, – подтвердил он, всматриваясь в луч, пораженный осознанием происходящего.
– Ты можешь уйти.
Он отступил на пару шагов и, обернувшись на дверь комнаты, махнул свободной левой рукой, приглашая кого-то войти. В комнату вошло душ 50, с оружием в руках и почти все в белых защитных костюмах поверх зимней одежды.
– Прочему ты одет не так, как они?
– Так я в помещении был, оружие чистил, буржуйку топил. Возле нее возился, вот и жарко стало.
Он повел остальных мужчин за собой и, кажется, он единственный, кто понял то, что всех их уже нет в живых.

Днем я была в зале, когда появились две девчушки дошкольницы с небольшой разницей в возрасте. Стоя напротив друг друга, они держались за руки, образовав неразрывный круг. Хороводили, резвились, но рук почти не разнимали. Девочки были в нарядных платьях, и я терялась в догадках, ведь от них не исходило тех ощущений и страхов, как от детей войны.
– Что с вами случилось?
– Нас забрала испанка, – бодро ответили почти в один голос, не глядя на меня и не переставая резвится.
Я сразу поняла, о чем речь. Совсем недавно знакомая в сети упоминала о пандемии свиного гриппа – он же испанский грипп, который прозвали «испанкой». Наши СМИ скоро о ней забыли, но в России, как и в Украине, были те, кого забрала «испанка», и их было немало.
15.02.16г.


Когда легла спать, пришло душ 15. Выглядели они странно – черные, дутые фигуры, будто на них пуховики с капюшонами на несколько размеров больше. Лиц я не увидела, хотя капюшоны должны были скрывать только часть лица. Вместо лиц – темные пятна, сливающиеся с цветом одежды. Не было сомнений что они – военные. Они пошли в луч, особо не обращая на меня внимания. Сгоревшие напоминают обуглившуюся картошку, которая с виду объемная, но стоит только надавить и она легко сплюснется. Эти 15 мужчин сгорели, и смерть была такой внезапной, что они ничего не поняли.
21.02.16г.


Ближе к полуночи в комнату вполз тяжелораненый ополченец лет 40:
– Сестричка, сестричка, – стонал он, остановившись на пороге, – помоги.
Если бы он был жив, я бы сказала, что его силы были на исходе. Я решила не ждать, пока он доползет до компьютерного кресла, в котором я сидела, и пустила к нему луч, по наитию дав задание пройтись по всему коридору до входных дверей. Оказалось, не напрасно – он был не единственным тяжело или смертельно раненым, ползущим по коридору к моей комнате. Это были недавние, совсем свежие смерти.

Такое обилие военных, которых с каждым разом все больше, говорит только об одном – соглашения "Минск-2" нарушены, «нацики-хунтята» снова вступают в активную фазу войны. К моему глубокому сожалению, наше ТВ бессовестно молчит, будто кроме Сирии больше нигде нет войны.
22.02.16г.


Когда легла спать, в комнату вошли души. Их было около 200. Входили постепенно, по мере возможного. В свет шли парами и по нескольку сразу. В основном все в домашних или казенных пижамах, ночнушках, светлых халатах. Шли будто в забытьи – жертвы «испанки». Визуально количество детей и подростков ненамного превышало количество взрослых. Но среди чумных затесались немногие в гражданской одежде, и в военной форме. Их одежда была в пятнах крови, у некоторых – следы ранений, ссадин или иных повреждений. У одного ополченца перебинтована верхняя часть головы, со следами крови на повязке. Вели себя они так же, как большинство, ни на что не реагируя.
Я немного насторожилась, провожая их взглядом, вспомнив, как из похожей толпы на меня напала пара низкочастотных сущностей. История повторилась и в этот раз, с той лишь разницей, что две сущности ударились на подлете о неожиданно появившуюся у кровати световую стену и отрекошетили. Через свечение не очень хорошо было видно, но мне показалось, что их куда-то засосало, когда они подлетели к углу комнаты.
Я мысленно поблагодарила Архангела Михаила.
23.02.16г.


Я засыпала, когда ощущение присутствия заставило вернуться в Явь. На полу лежал ниц молодой мужчина в военной форме, весь в грязи и пятнах крови. Он держался из последних сил и не сразу смог присесть, опираясь на руки. Почти безостановочно кашляя, в какой-то момент начал харкать кровью. За обилием грязи и крови я не разглядела повреждений на лице, да и сел он ко мне вполоборота. Поначалу подумалось, что его легкие могло так спалить химоружие, но тогда бы это отразилось и на внешности, да и ощущения появлялись не те. Когда бедолага дополз до луча, который был в двух шагах от него, я все же решила задать интересующий вопрос. Он перестал кашлять и обернулся, посмотрев на меня. Я увидела ту часть лица, которая была отвернута от меня: левый глаз заплыл и вздулся, на коротко стриженой голове пролом с левой стороны. Образовался четкий угол, будто ударили прикладом или кирпичом. В ту же секунду у меня начала болеть голова, и достаточно сильно, чтоб отчасти ощутить, какие головные боли мучили этого молодого мужчину перед смертью. Он умер не от химоружия. Его забили – запытали насмерть.
Головная боль прошла через пару минут, после того, как он заполз в луч.
24.02.16г.


В полночь меня окликнули, и я обернулась, сидя в компьютерном кресле. У приоткрытой двери стоял лысоватый, солидных размеров мужчина в дорогом деловом костюме и не менее дорогих туфлях. Опершись правым плечом о наличник, поставив левый носок перед правой ногой, он явно появился не только что, и уже начинал скучать.
– Девушка, приемные часы у Вас когда? – переспросил мужчина.
– А Вы, наверно, Живаго? – задумчиво спросила я.
– Да, Живаго, – оживился мужчина, сделав шаг вперед. – Не тот, что был доктором, но тоже –
Живаго, – заявил игривым голосом, одергивая лацканы пиджака.
Возможно, подумал, что я его электорат. Знал бы он, что назвала его фамилию, только потому, что пару часов тому мне на глаза попался некролог с фото о том, что на днях убили мэра Старобельска Владимира Живагу.
– А Вы всегда такой пафосный? – улыбнулась я.
– Ой, милочка, – скривившись и показушно махнув рукой у себя перед лицом, – говори уже куда идти, – раздраженным голосом закончил фразу.
Я проявила луч, и он ушел, более ни разу не посмотрев в мою сторону. Вот и все его доброе отношение к людям.
25.02.16г.


Я ожидала в зале трехчасовых «Новостей», когда рядом появился щуплый средних лет мужчина в кепке, одетый как на парад с желто-голубой ленточкой на лацкане короткого пальто. Спросила, откуда он.
– С митинга. У нас сейчас часто митингуют, только мало об это пишут, потому что часто и жестко разгоняют. А менты стоят в стороне и берегут себя – "наша милиция СЕБЯ бережет", – произнес он, сделав выразительный акцент.
– А что за акция или партия?
– За единство… нет-нет, не за "єдину Україну", а именно за единство братских народов – России, Белоруссии и Украины. Только в единстве мы можем спасти свою умирающую страну. После такого предательства мы наверняка не нужны нашим братьям славянам, но надо ж во что-то хорошее верить.
– Много ли с Вами пришло?
– Я никого не видел, – задумчиво отвечал мужчина. – Когда молодчики нас начали разгонять, меня повалили и сразу стали лупить. Я заметил только, что лупили еще нескольких мужчин из наших. Возможно, их не успели забить до смерти и сейчас они лежат в больнице.
Мужчина не излучал никаких эмоций. Видимо, сказалась эмоциональная усталость.
Он остановился перед лучом, который я проявила в центре зала. Левой рукой снял кепку, правую приложил к груди и чуть заметно поклонился в мою сторону:
– Дякую (спасибо), – сказал так чувственно, словно он благодарил за все и сразу.
26.02.16г.


Под вечер в мою комнату вошел худощавый священник средних лет с пушистой бородкой в рясе и скуфье. От него исходила та светлая энергетика, которой невольно улыбаешься в ответ. Я сразу подумала о таких случаях, как рейдерский захват Киевской Софии самозваным патриархом с его паствой. Но священник, чего-то опасаясь, поспешил сообщить, что он из-под Киева, и к Киевским Соборам не имеет отношения.
– Если ты религиозный человек, то тебе не помешает молиться за предстоящий «Всеправославный Собор». Он даст импульс для дальнейшего развития церкви. Только так мир спасется от этой бесовщины и беззакония.
Я отрицательно покачала головой:
– Религиозные люди верят больше книгам, чем Богу, сомневаются в Нем, отрицают то одно, то другое Его создание. Именно поэтому я не могу считать себя религиозной. Я – верующая, ибо Богу, Его замыслу и дарам Его я верю больше, чем прописным истинам. Именно поэтому не вижу смысла молиться о предстоящем Соборе. Если это угодно Богу, то все пройдет идеально, а если – нет, то значит, религиозные люди снова не поняли Божий замысел и промысел.
Священник ничего не ответил. Прижал руку к большому распятию ниже груди и, опустив голову, ушел в свет.

Не стала я его расстраивать своими предчувствиями о том, что Собор этот не будет иметь ничего общего со святостью и бескорыстием.
Как только будут пересмотрены и изменены устои церкви, то это приведет к краху эгрегора, который и без того функционирует не так хорошо, как раньше. Как только захотят объединить хотя бы две, казалось бы, похожие религии – их эгрегоры начнут конфликтовать. Тогда или один эгрегор уничтожит другой, или они уничтожат друг друга. Это похоже на то, как две чашки из одного сервиза пытаться объединить, сделав одну большую.
Но это не сиюминутный катаклизм, который накрывает сразу и всех. Это длительный процесс "умирания". Сначала все будет казаться более чем хорошо – появится некоторая динамика и кажущийся подъем. Религиозных людей будут убеждать, что все замечательно, но придет время, и они увидят трупные пятна на теле религии. Неспроста патриарха, который созвал этот Собор, зовут Варфоломеем. Это уже знак для религиозных людей, доверяющих книжным истинам.
Мои предчувствия подтвердил Алексей Ильич Осипов. В ролике «О 8-ом Вселенском Соборе» он говорит, что Собор уже прошел в 2014-м году, о чем не распространялись на весь мир, а теперь на публику обсудят детали, по которым были разногласия. Принимать это за факт или нет, каждый решает сам. Я же отмечаю, что энергетика церквей начала изменяться именно около двух лет назад.

27.02.16г.
Сивилла.