Казачье подразделение спокойно проходило через немецкий городок Омулефоффен. Случайно попавшаяся навстречу немка с ребёнком внезапно впала в истерику, упала на колени вся в слезах и воплях. Казаки в недоумении остановились: в чём дело? Знавший немецкий язык офицер, перевёл женские крики на русский язык. Оказывается, немка умоляла казаков... не есть её ребёнка живым, а если им всё же хочется кого-то сожрать – пусть, так и быть, едят её. (По материалам Станислава Козлова) 

И это ведь после Парижа, где не был-таки съеден ни один француз… Однако… Очень созвучно с тем, что я наблюдаю сейчас в западных СМИ в отношении России, Новоросии и просто русских. Ох, не Путин тому виной и не комиссары в пыльных шлемах, на которых так любят ссылаться неолибералы, обосновывая своё отвращение к гадкой Рашке. Всё началось гораздо раньше: 

У Фрауштадта 13 февраля 1706 года состоялась битва, в ходе которой шведские войска разбили Августа II, захватив в плен 4000 русских гренадеров, воевавших вместе с французами и швейцарцами на его стороне. 

«Швейцарцев и французов, - пишет современный шведский историк Питер Эслунд, - тотчас поставили на довольствие, велено было накормить и саксонских солдат, предложив им выбирать, расходиться ли по домам или записаться в шведскую армию, но русским не приходилось ждать никакой милости». 
В соответствии с приказом графа, солдаты генерала Карла Густава Рооса, назначенного ответственным за экзекуцию, окружили пленных. Затем, согласно воспоминаниям очевидца, «около 500 варваров тут же без всякой пощады были в этом кругу застрелены и заколоты, так что они падали друг на друга, как овцы на бойне, так что трупы лежали в три слоя». 

После прибытия на место самого Рёншильда, акция стала более упорядоченной, - солдаты Рооса уже не стреляли и не кололи наобум, а укладывали обреченных на землю «сэндвичем» и прокалывали штыками по трое зараз. Только небольшая часть «объятых ужасом русских, укрывшись среди саксонцев, попытались избежать такой судьбы, выворачивая мундиры наизнанку, красной подкладкой наружу». Но их хитрость была разгадана, и, как рассказывает еще один очевидец, «генерал велел вывести их перед строем и каждому прострелить голову; воистину жалостное зрелище!». 

Вместе с солдатами были убиты и офицеры, в том числе несколько немцев, в ответ на предложение Рёншильда отойти в сторону и перекусить ответивших по-немецки: «Нет, среди нас нет немцев, мы все – русские». Точное количество перебитых пленных неведомо, оценки исследователей колеблются на уровне 4000 плюс-минус, но известно, что шведские офицеры, съехавшиеся поглазеть, оживленно комментировали происходящее, аплодируя особо удачным ударам. (Лев Вершинин) 

А теперь переберемся опять в 1914. И попадем в концентрационные лагеря. Оказывается – это отнюдь не изобретение Шикльгрубера. Они в Германии существовали и во время Первой мировой для военнопленных. Эти лагеря ещё не были в буквальном смысле лагерями уничтожения. Но условия содержания в них уже стали уничтожающими и унижающими человеческое достоинство. Особенно и прежде всего для русских. 

Те, кому удалось бежать из концлагерей Германии (их охрана ещё не была усовершенствована), рассказывали о том, что им пришлось пережить. При перевозке военнопленных к месту назначения представители «образца культурной нации» загоняли их в «телячьи» вагоны, утрамбовывая так, что люди не могли ни сесть, ни тем более лечь. Стояли, плотно прижавшись друг к другу на полу, покрытом слоем навоза. За несколько суток такой езды не давали ни пить, ни есть. Когда же, наконец, решали «накормить», то выдавали на день кусок хлеба с отрубями и желудями весом в 100 граммов и жиденькую баланду из картофельной шелухи. 

На русских пленных пахали землю, впрягали в телеги и заставляли везти груз, подгоняя палками и штыками. За малейшее нарушение «орднунга», то есть порядка в «цивилизованном» понимании, наказывали с изощрённой жестокостью. Рядовой 22 Нижегородского полка Артемий Шнейер рассказывал, что его две недели ежедневно привязывали к столбу за то, что он в письме написал об издевательствах в концлагере. А привязывали не просто так: проволокой или верёвками с расчётом, чтобы ноги едва касались земли. Или вниз головой, отчего кровь начинала течь из носа и из ушей. 

Рядовой лейб-гвардии стрелкового полка Сергей Сафонов свидетельствовал о том, что немецкий солдат из охраны тесаком отрубил русскому пленному пальцы на правой руке только за то, что тот вышел из строя, чтобы обойти лужу. 

Рядовой 255 пехотного полка Василий Кобяков видел, как в лагере «Стендаль» (красивое название, созвучное с псевдонимом французского писателя), пленного избили до смерти палками за то, что он, не выдержав мук голода, прогнал собаку и съел её еду. 

В лагере Шнейдемюльде 70 русских военнопленных, работавших на кухне, по очереди растягивали на бочке и избивали палками так, что на следующий день 25 из них скончались. Провинность: один из кухонных работников дал пленному кусочек мяса… 

Подобных, документальных, свидетельств множество. Так жестоко обращались только с русскими. Англичанам и французам жилось в лагерях гораздо лучше. Питались они и из продовольственных посылок, получаемых через Красный Крест. Русским посылки тоже приходили, но их содержимое предпочитали жевать сами охранники лагерей. Вероятно, русская еда оказалась самой вкусной… 

И вот 2014. Уже нет императорской державы. Уже отцвели и завяли красные флаги, а я открываю газеты и будто не было этих 100 лет. Всё повторяется в мелочах. И опять казаки-людоеды угрожают цивилизованным эуропейцам, и опять просвещенный Запад заполошно орет о правах человека, когда дело касается его прав и совершенно спокойно взирает на попрание прав русских. Да и не только взирает, но и с удовольствием организует это попрание, вплоть до физического уничтожения. Ничто не меняется в этом мире. И знаете почему? 

Потому что русские очень виноваты перед Западом. Русская вина – это обладание огромными природными ресурсами и связанная с этими ресурсами дикая зависть, нежно выпестованная в папских монастырях, усиленная феодальной вольницей, заботливо ограненная англосаксонскими неоконкистадорами, переродившаяся в стойкую генетическую русофобию из-за неоднократных неудачных попыток переделить все «по-честному», которая имеет уже более чем тысячелетнюю историю и исчезнет только с исчезновением самих ресурсов.