Я стою перед витриной табачной палатки и смотрю на десятки разных видов жвачки Orbit. Ягодные, цитрусовые, фруктовые вкусы. Яблоко-корица. Ананас-дыня. Мятная земляника. Если не думать о том, что это всего лишь различные комбинации ароматизаторов, усилителей вкуса, стабилизаторов, загустителей, красителей и консервантов, то кажется, что это безумная фантазия какого-то долбанутого фермера. Овощной Франкенштейн. Огородный алхимик.

Чтобы сделать кусок резины привлекательным производители не жалеют самых разных добавок. Для выбеливания серой резины используется краситель Е171. На усиленную работу слюновых желез влияет подсластитель Е951. Антиоксидант Е320 – ну это вообще дань эпохе. Этот номер, предваряющийся буквой «Е» таит в себе много сюрпризов и побочных эффектов.

Опасен для здоровья. Вреден для кожи. Повышает уровень холестерина.

Туда же – способствует образованию раковых клеток.
Туда же – нарушает артериальное давление.

Это все неважно на самом деле. Не думаю, что во время прохождения курса лучевой терапии и цитостатических препаратов кто-нибудь помянет недобрым словом компанию Ригли. Когда через вену в шее пересаживают костный мозг, никому и не придет в голову, что это из-за того, что кто-то жевал слишком много резины.

Даже какой-нибудь завалящий гипертонический криз не ассоциируется с мерным чавканием и мятной свежестью. Разве что больные фенилкетонурией могут заподозрить неладное. На пачке ведь полужирным кеглем указано, что в кусок резины добавлен фенилаланин. Так что если у вас проблемы с обменом фенилаланина – сюрприз – вы можете стать идиотом. Дело в том, что неправильно работающая фабрика из костей, кишок и мяса, которую принято называть сосудом души, производит на основе этого ингредиента фенилэтиламин и ортофенилацетат. Редкие гости в организме здорового человека. И эти ребята не любят шутить. Так что липидам в головном мозге приходится горячо. Судороги, сухость во рту, бессонница, расстройство кратковременной памяти.

Туда же – тошнота и головокружение.
Туда же – паранойя.
Туда же – недееспособность.

Впрочем, мы потребляем столько этого дерьма из других продуктов в ярких упаковках, что это не имеет значения. Я думаю об этом только потому, что смотрю на витрину табачной палатки. На десятки разных видов жвачки Orbit. На свое отражение в стекле, собранное мозаикой маленьких прямоугольных пачек.

***

В окошке выдачи появляется пачка облегченного парламента. Нет, все-таки слово «лайтс» совершенно дебильно звучит на русском. Я курю эти сигареты уже чертову дюжину лет. По году на каждого апостола и их шефа. На каждое архимедово тело. Пять тысяч раз я говорил продавцам «пачку парламент лайтс». Втянул в свои легкие больше ста тысяч сигарет. Если бы только мне давали по доллару за каждую затяжку.

Говорят, что люди успешно отсуживают у табачных компаний крупные суммы, когда их врач со скорбным видом расшифровывает результаты рентгеновских снимков. И тут уж начинается. Я жертва маркетинговых акций. Я жертва сокрытия информации о влиянии курения на здоровье. Я жертва алчности табачных магнатов. Если бы не. В случае если. Рассуждая гипотетически.

Нет, серьезно, я читал о таком дерьме в газетах. И эти люди получают компенсации. Им выплачивают миллионы долларов, которые пойдут на оплату счетов за химиотерапию, стационарное содержание, переливание эритроцитной массы и, конечно же, нивелируют страшный моральный ущерб.

Кто компенсирует мне моральный ущерб от таких новостей? От ежедневной декларации того факта, что мир давно свихнулся, что все сущее – это великий круг мастурбации. Бедные дрочат на богатых. Богатые на властьимущих. Властные дрочат на популярных. А те в свою очередь – на моральные ценности, единственную собственность нищих. Допускаются вариации и перекрещивания.

***

Я выхожу из подземного перехода и выискиваю глазами прохожих с сигаретой в руке. В Москве не проблема купить сигареты, но если у тебя нет зажигалки, все становится чуть более сложным. После теракта в одном из подземных переходов, выпустили целое постановление, запрещающее к продаже все огне- и взрывоопасное в ларьках ниже уровня тротуара. Можно купить женские чулки, фигурку из фальшивого хрусталя или пачку гондонов. Зажигалку вам никто не продаст. Даже свою собственную. Даже за десять баксов. Я пробовал.

Наконец объект оказывается в поле зрения, и я решительным шагом направляюсь к нему. В мегаполисах не принято внезапно останавливать человека фразой «извините» или там «добрый день». Тут все – чертовы параноики. У всех недиагностированная финилкетонурия. Если выдернуть их из своей скорлупки слишком резко, то они могут впасть в ступор или даже поддаться панике. Большой город – это муравейник, с тем отличием, что тут каждый муравей сам за себя. Никто не хочет, чтоб у него отобрали кусочек гусеницы или капельку нектара. Никто не хочет, чтоб его вообще трогали. Вторжение в личное пространство обозначает угрозу. Делает вас хищником.

Поэтому когда дистанция сокращается до 3-5 метров принято всем своим видом показывать, что вы обращаетесь именно к этому человеку. Это язык тела. Взгляд, походка, пересекающаяся траектория пути. Фактически, тебе надо не дать пройти этому муравью, только тогда он будет подыскивать обходной путь: дать прикурить, подсказать дорогу или время. Если нестандартно сформулировать запрос – тоже ступор. У каждого есть свои автоматические реакции на клише. Не курю. Не знаю этот район. Без пяти десять. Попросите посоветовать хорошую кафешку и услышите кучу вариаций «ммм» и «эээ». Действительно, кому нравится брать на себя ответственность? Какого черта ему от меня надо? – думает муравей. Здесь что-то неладное, - начинает паниковать он. Скажи первое, что придет в голову, - убеждает он себя.

Так что я не делаю резких движений. Я ясно даю понять, что мне нужна зажигалка и ничего больше. Я даже готов не заметить, что роющийся по карманам индивид втайне жалеет, что у него в руках сигарета, не позволяющая свести контакт к минимуму – извините, не курю. Вот такой я великодушный.

На сегодня у меня большие планы. Это их, планов, вечная особенность. Они всегда большие. Маленькие планы – это как маленький член. Таких стесняются. Такие не принято обсуждать. Если на каком-нибудь собеседовании на вопрос «где вы видите себя через 5 лет» ответить «надеюсь, не в тюряге», то тебя не поймут. Небольшие улучшения по сравнению с текущим положением вещей тоже не прокатят. От тебя всегда ждут, что через полдесятка лет ты хочешь стать королем сраного мира. Потому что плох тот солдат, который не мечтает. И все такое.

Так вот, мои большие планы на сегодня – хорошенько напиться. Набраться. Нахлестаться. Залить в себя столько, чтоб начали неметь щеки, а сознание стало кристально ясным. В такие моменты кажется, что ты немного ближе к первопричине. К своему настоящему я. К deus ex homo. Поговаривают, что такого же состояния можно достичь путем специальных дыхательных упражнений. Но в этом как-то мало саморазрушения. На фоне всех остальных поступков, которые я делаю себе во вред, дыхательная зарядка смотрелась бы неуместно.

Я иду по тротуару, обходя припаркованные машины, вылезшие на него рылом, и думаю, как это лучше сделать. В одиночку или в компании. Проблема в том, что если я пью один, то мне тут же нужны люди вокруг. А если накидываюсь в компании, то начинаю еще сильнее ненавидеть людей. Хотя вру. Проблема в том, что я думаю.

Как всегда в таких случаях выбор основывается на случайностях. На чем-то, что не может быть проанализировано, выписано на листок и разложено на плюсы и минусы. Как игровая кость с миллионом граней: бросок – и чаша весов склоняется в какую-то сторону. Сегодня это будет звонок. Когда телефон начинает подвывать из моего кармана, я еще об этом не знаю. Но посмотрев на определившийся номер делаю фирменную рожу «ну что ж, поборемся». Этакая смесь самоуверенности и затаенных комплексов. Еще одна надежда на самореабилитацию.

Я говорю «алле». Потом я вру «не ожидал услышать». «Конечно, почему нет» соглашаюсь я.

Я знаю, где я буду через пять лет. И я знаю, где в это время не будет тебя.