Художник Дмитрий Кустанович

Воскресенье, 30 Марта 2014 г. 18:36 + в цитатник

Владимир Набоков

О нет, мне жизнь не надоела,

Я жить хочу, я жить люблю,

Душа не вовсе охладела,

Утратя молодость свою…

Блуждая по запущенному саду,
     я видел, в полдень, в воздухе слепом,
     двух бабочек глазастых, до упаду
     хохочущих над бархатным пупом
    подсолнуха. А в городе однажды
     я видел дом: был у него такой
     вид, словно он смех сдерживает; дважды
     прошел я мимо и потом рукой
     махнул и рассмеялся сам; а дом, нет,
     не прыснул: только в окнах огонек
     лукавый промелькнул. Все это помнит
     моя душа, все это ей намек,
     что на небе по-детски Бог хохочет,
     смотря, как босоногий серафим
     вниз перегнулся и наш мир щекочет
     одним лазурным перышком своим.

     Милая, нежная - этих старинных,
     песенных слов не боюсь, и пою...
     О, наклоняйся из сумерек длинных
        в светлую бездну мою!
     Я подарю тебе солнечной масти
     рьяных коней, колесницу в цветах,
     ибо сейчас я не пристальный мастер,
        я - изумленье и взмах.
     Милая, нежная, я не ошибся,
     часто мне женские снились черты.
     Все они были из ломкого гипса,
        золото легкое - ты.
     Это, пойми, не стихи, а дыханье,
     мреющий венчик над страстью моей,
     переходящий в одно колыханье
        неизмеримых зыбей.

Зовешь, - а в деревце гранатовом совенок
        полаивает, как щенок.
     В вечерней вышине так одинок и звонок
        луны изогнутый клинок.
     Зовешь, - и плещет ключ вечернею лазурью.
        Как голос твой, вода свежа,
     и в глиняный кувшин, лоснящийся глазурью,
        луна вонзается дрожа.

При луне, когда косую крышу
     лижет металлический пожар,
     из окна случайного я слышу
     сладкий и пронзительный удар
     музыки; и чувствую, как холод
     счастия мне душу обдает;
     кем-то ослепительно расколот
     лунный мрак; и медленно в полет
     собираюсь, вынимая руки
     из карманов, трепещу, лечу,
     но в окне мгновенно гаснут звуки,
     и меня спокойно по плечу
     хлопает прохожий: "Вы забыли",-
     говорит,- "летать запрещено".
     И, застыв, в венце из лунной пыли,
     я гляжу на смолкшее окно.