Я не смотрю телевизор. Моя нервная система для этого совершенно не предназначена. Однако, чтобы быть "в курсе" (чего именно, скажу потом), я его периодически "включаю". Несколько минут просмотра новостей вполне заменяют классический американский триллер, а "аналитической программы" с каким-нибудь Леонтьевым - душераздирающую альтернативную психоделику. Иногда я ограничиваюсь даже не минутами, а секундами просмотра (нервная система-то не казенная) - но никогда не пропускаю рекламного блока.

Рекламу я смотрю исключительно внимательно и вдумчиво. Информация, почерпнутая в рекламных блоках, важнее той, что содержится в новостях (если в них вообще содержится какая-либо информация). Реклама, в отличие от новостей, никогда не врет. Она четко и внятно постулирует, кто, откуда и куда идет.

То же самое я делаю в каждой стране, в которой оказываюсь. Я всегда смотрю новости по национальному каналу и обязательно рекламный блок.

Так вот. Ни в одной стране (из тех, где я была, а была я много где) в телевизионной рекламе нет такого количества красивых людей, как в России. Героями рекламных роликов являются люди заурядной, обычной, нормальной, типичной внешности. В некоторых европейских странах очень часто можно увидеть в рекламе и вполне некрасивых людей (с неровными зубами, например, или с неправильными чертами лица, или очень морщинистых). Они рекламируют все - от автомобилей до лекарств - и отдельно нужно сказать о том, что антураж, в котором они находятся, тоже не блещет высокой эстетикой - обычные дома, квартиры, городские улицы, а иногда и просто на скорую руку сляпанные условные декорации.

Но в России даже средство для чистки унитаза будет рекламировать женщина изумительной красоты. Я уже не говорю о шоколадных конфетах, любая из каковых оказывается пропуском в удивительный мир, в котором красиво абсолютно все.

Об этом удивительном мире я и хочу поговорить. Точнее, о его непрерывной и неотвратимой самовозобновляемости в российской культуре.

Итак. Что мы имеем. Реклама на российском телевидении создает образ невообразимо (в буквальном смысле) прекрасного мира. Этот мир многообразен, в нем есть многое из того, что есть и в мире реальном, однако все это, включая похмельный синдром и проблемы с потенцией, освещено светом особой эстетики, сглаживающим все углы и ретуширующим все морщинки.

Очевидно, что ни одна женщина не надеется, что после покупки туалетного утенка ее сортир превратится в хрустальный замок - зачем же тогда в рекламе сортир изображен именно таковым? зачем несколько часов гримировать актеров, создавать декорации красивого кухонного интерьера, после платить дизайнеру за вылизывание видеоряда, чтобы отрекламировать быстрорастворимую лапшу (в народе "паек бомжа" или как-то так)?

Ответ "для того чтобы сделать лапшу более привлекательной для того же народа" - прост, и, как всегда с простыми ответами, не исчерпывающ. Потому что суть вопроса в следующем: почему лапша станет привлекательнее для народа, если будет отрекламирована так, как если бы рекламировалась утка по-пекински?

Моя версия ответа на этот вопрос такова. Лапша не имеет к этому ролику никакого отношения. Точнее, создатели ролика, может, и могли бы сделать ролик, в котором растворимую лапшу покупает бедный студент, у которого просто нет денег на другие продукты, но!

Но, уверяю вас, этот студент все равно будет выглядеть как кандидат в голливудские или, на крайняк, сериальные звезды, а общага, в которой он якобы живет, - как вполне себе милый домик для среднего класса.

Потому что мэйнстрим, доминанта, императив российской культурной реальности сильнее любых маркетинговых "идей".

А доминанта эта заключается в том, что российскому массовому сознанию без красивого мира, существующего параллельно реальности и эту реальность, вероятно, скрашивающего, жить невмочь. И чем хуже жизнь, тем красивее этот самый параллельный мир.

Кинематограф 30-х-50-х годов рисует удивительные картины (дурной каламбур, гы): красивые, очень красивые люди, чистейшая композиция (никакого тебе визуального мусора - да и просто мусора), ясная, чистая раскадровка, изумительные крупные планы, бездонные глаза и задорные белозубые улыбки. Мир, созданный важнейшим из искусств, очень красив. Даже если в нем показывается "плохое" (=похмельному синдрому или бактериям в унитазе) - оно показывается через специальную призму этой самой очистительной эстетики.

В этом смысле (разумеется, лишь в этом) тогдашнее кино и нынешняя реклама суть одно и то же.

Огромное наследие кинематографа 60-80-х годов мне известно плохо. Честно говоря, фильмы этого периода, не являясь чистой эстетической индульгенцией режиму (которой были и чем и интересны фильмы старые), не вызывают у меня такого интереса. Они стали действительно художественным кино, с историей, с актерами с "реальной" внешностью (красавиц и красавцев можно было пересчитать по пальцам), с довольно правдиво, хотя часто и приукрашенно, показанным бытом - в общем, для исследования годятся лишь как свидетельство того, что как только жизнь в стране стала "лучше", как только страх и ненависть перестали терзать народное сердце, и оно радостно погрузилось в обыденность - так сразу эта обыденность возникла и на экране.

Но!

Но тяга народная к эстетике иной, ирреальной, всеочищающей и всеоправдывающей, - была неистребима. Видимо, некая тревога оставалась. И на стенах учреждений висели портреты Алферовой, а не Муравьевой, Косталевского, а не Калягина. И такой популярности, которой пользовались в Советском Союзе "заграничные" журналы мод, жуткие глянцевые календари с девками или какими-нибудь мотоциклами, равно как и любые вещественные носители "другой" эстетики типа ручек или зажигалок - так вот, такой популярности ныне не светит ни одному брэнду.

Я хочу, чтобы меня поняли правильно. Речь не идет о том, что в широких массах было популярным вообще все заграничное, потому что был дефицит и все такое. Это понятно. Речь об эстетическом аспекте этой популярности. Я чувствую, что заграничные вещи были популярны не только потому, что они были качественнее ("втыкаешь - работает") или что они придавали владельцу некий особый статус. Это было, конечно, но кроме всех этих причин в импортных вещах мгновенно опознавался ДРУГОЙ эстетический код - не привычный, повсеместный, иначе говоря, реальный, а ДРУГОЙ. И этой своей инакостью они и были привлекательны. Что, разумеется, не осознавалось.

Наш сосед был моряком и частенько привозил маме всякую импортную шнягу. Я была еще маленькой и ничего не помню, но вот что запало мне в память. Мама любила вязать, а хорошая пряжа была таким же дефицитом, как и все остальное хорошее. Поэтому мама всегда "доставала" пряжу. Конечно же, у нее были подружки, которые тоже любили вязать. И вот что помнится мне покадрово: сидят у мамы такие подружки, самозабвенно обсуждают какие-то вязаные штуки, и вот мама выносит пару клубков пушистой желтой шерсти (которую сосед привез маме из Финляндии, кажется). И - сначала тишина, а потом общее "аааах!"

(С клубков уже были сняты этикетки, свидетельствующие о заграничном происхождении чуда; но оно было опознано безошибочно. В самом деле, эта пряжа была такой ладной, такой аккуратной, такой пушистой и такой мягкой, какой просто НЕ МОГЛА БЫТЬ пряжа отечественная. Эстетический код был распознан всеми присутствующими мгновенно.)

И вот эта пряжа появилась на любых прилавках в любом количестве. Я имею в виду лихие 90-е. Что там ручки, зажигалки, магнитофоны и календари с девками. Появилось ВСЕ. А в сердцах россиян снова поселились страх и ненависть. И тогда на помощь пришло новое важнейшее искусство. Место кинематографа заняла реклама.

Впрочем, если я могу судить, то и кинематограф не отстает. Я имею в виду уже нулевые. Картинка, рисуемая современным русским художником-постановщиком, изумляет своей ирреальностью. Снова вылизанный видеоряд, как в 30-е, снова красивые актеры, загримированные так, что им трудно говорить, снова четкая, чистая композиция без визуального мусора - каждая деталь на своем месте до такой степени, что начинаешь думать, что кадр компоновали, как 3Д-шную модель интерьера. В 30-е не было цвета, но если взглянуть на цвета современных российских картин - и они не такие, как в жизни.

Иными словами, волшебный мир, успешно создаваемый рекламой в 90-е, в нулевые распространился и в массовое кино.

Так в чем же дело? откуда эта страсть народная к ДРУГОЙ картинке? к любой, лишь бы не такой, какова жизнь? я имею в виду, что конкретные эстетические параметры могут меняться (вульгарность популярного в 80-е шокировала даже меня - ребенка; в 50-60-е, насколько я могу судить, запросы были все же изысканнее), но суть запроса остается одинаковой всегда - нужно нечто ДРУГОЕ.

И, насколько я понимаю, активизируется этот запрос именно тогда, когда народ ненавидит, когда он боится, когда плачет и хочет защиты.

И поэтому я, Кудряшка Сью, великия и малыя и белыя, ответственно заявляю: тот радостный подъем, который случился в народе на этапе вставания с колен - лишь другая сторона страха, неуверенности и злобы, которые случились в нем (народе) одновременно. Иначе ДРУГОЙ эстетический код не проник бы в кинематограф, иначе реклама не становилась бы с каждым годом все красивее и красивее, до ломоты в зубах.

Вот таким вот хитрым и извилистым путем я обосновала то, что и так всем прекрасно известню.

ПС. Термин "вылизанный видеоряд" позаимствован у Пелевина.
ППС. Вообще-то этот пост скорее для Северного парка, но я не хочу так уж забрасывать свой дневничок, поэтому подло размещу его здесь.
ПППС. Если ваш комментарий удален, значит, я посчитала его глупым.

ППППС. Блять! проститя! проститя меня все! я забыла поставить подкат (давненько я не писала длинных постов).