Дворец Лефорта

Фото: Олег Фочкин, "Вечерняя Москва"

Лично мне призрак танцующего Франца Лефорта не попадался никогда, хотя возле его дворца я не раз бродил в разное время года и суток. Но жители окрестных домов, да и работники двух архивов, что расположены на территории комплекса, упорно говорят: призрак есть!

Так ли это, я решил проверить побывав внутри дворца. А заодно вспомнил его историю и узнал, что именно в нем хранится.

Заросший парк

После тщательной проверки и паспортного контроля вполне доброжелательной Людмилы — сотрудницы Российского государственного архива фонодокументов (РГАФД) проходим на территорию дворца. Здесь полным ходом идет ремонт и реставрация, как флигелей, так и центральной части дворца, где раньше и проходили пышные пиры. Парк внутри дворца сильно разросся, и самого дворца, да и циркульных поздних пристроек почти не видно. Сирень наклонилась к мемориальной доске кинорежиссера Сергея Васильева. Он здесь жил в начале прошлого века вместе с отцом, управлявшим архивом. Чуть дальше — собачья будка, хозяин которой встретил нас ожесточенным лаем. Для порядка. В этом же флигеле во время войны жил и замечательный актер Лев Дуров, мама которого работала в архиве. Он описал этот период в своих мемуарах. Как с друзьями, еще мальчишкой гасил немецкие «зажигалки» на крыше... Дуров бывает во дворце почти каждый год. Приходит посмотреть и вспомнить детство. А сотрудники архива даже записали его вспоминания. Для истории...

Мы заходим в левую часть главного здания дворца, где и находится РГАФД. А правую и центральную часть занимает военно-исторический архив. Но о них немного позже.

О временах Лефорта внутри здания ничего уже не напоминает. Оно не раз перестраивалось, горело, меняло хозяев, было жилищем работников архива, ютившихся на маленькой кухоньке полтора на полтора метра. Да это и не кухня вовсе, а бывшая лестничная площадка. Закрытая со стороны пролета. Сейчас это место показывают скорее для того, чтобы мы понимали. Как раньше жили сотрудники архива. Зато сохранились камин XIX века и высокие печи того же периода. Даже действующие. Но вернемся к истории.

Подарок Петра

Любимец Петра Великого, генерал-адмирал Франц Лефорт получает от царя в подарок дворец, который был построен недалеко от его старого дома в Немецкой слободе, на улице Коровий брод, ныне 2-я Бауманская улица, 3. Название — улица Коровий Брод — происходит от брода через реку Яуза, через который в XVII—XVIII веках вели коров на скотопрогонный двор близ Красных Ворот.

Строительство началось в 1696 году, когда и Лефорт и Петр отправились с большой посольской миссией в Европу. Предполагалось, что к их возвращению строительство будет завершено. Но случился стрелецкий бунт, и Петр вместе с Лефортом спешно вернулись в Москву, чтобы вершить суд и расправу. Примечательно, что Лефорт, не боясь царского гнева, отказался самолично рубить стрельцам головы.

А через некоторое время авральным по нынешним меркам методом дворец был достроен. Венчали дворец высокие крутые черепичные кровли и затейливые железные гребешки.

Поражало воображение внутреннее убранство, отличавшееся небывалой роскошью. Одна зала оклеена кожею, тисненною золотом, другая обшита желтою камкою, в третьей – редкие китайские изделия, в четвертой – картинки с морскими видами и модели галер и кораблей. Главная зала дворца – «большая столовая палата» – имела десятиметровую высоту, была обита красным сукном, украшена парсунами и зеркалами в резных янтарных рамах. Подвешенный к потолку двуглавый орел напоминал о делах государственных, коими надлежало заниматься владельцу.

Поставил дворец «постельный истопник, каменных дел мастер» Дмитрий Аксамитов (сам царь рисовал интерьеры для помещений, подсмотренные в Голландии). Об Аксамитове известно только то, что он приехал из Малороссии и в Москве больше ничего не строил. По документам того времени, Дмитрий Васильевич именовался «каменных зданий художником» и «постельничьим истопником» – так звучало придворное звание мастера печного дела.

Это была первая в русской архитектуре попытка освобождения от допетровских форм зодчества. Во дворце находился огромный зал высотой 10 метров и площадью более 300 квадратных метров, украшенный портретом Петра, картинами и множеством зеркал. Этот зал мог одновременно вместить 1500 гостей.

Лефорт сообщает в письме своему брату: «В саду имеются пруды, которых здесь нелегко найти, и в них множество рыбы. По другую сторону реки у меня есть парк, где находятся разнообразные дикие животные. Мой дом самый красивый и самый приятный из всех в окрестности; люди этой страны приходят сюда, чтобы посмотреть его как редкость». Главный фасад дворца обращен не на улицу, а на реку, что, вероятно, было связано с представлением о Яузе как о судоходной реке. Вокруг сооружения на галереях должны были быть поставлены 50 небольших пушек.

Освящал дворец во имя Вакха - бога вина и веселья - Никита Зотов, «патриарх всея Яузы и Кукуя». Но меньше чем через месяц после новоселья 12 февраля 1699 года, продолжавшееся три дня, во время которых по приказу Петра никого из дворца не выпускали, а гости спали по очереди, потом ели-пили и снова водили хороводы — Лефорт умер. Пока Петр умчался строить корабли в Воронеж, Лефорт слег, заболев горячкою. И 2 марта в возрасте неполных сорока шести лет он скончался. Слухов вокруг этой смерти было много, и загадка так и осталась. То ли это действительно была болезнь, то ли злодеи отравили, то ли чрезмерные возлияния сыграли роль...

Говорили, что это Бог покарал еретика за то, что он привечал царя ко всему западному, свел с Анной Монс, из-за которой несчастная Евдокия Лопухина, жена царя, была сослана в суздальский Покровский монастырь.

Похороны и могила

Петр бросил все и примчался в Москву хоронить любезного друга. У гроба Лефорта он воскликнул: "На кого могу я теперь положиться? Он один был верен мне!"

В погребальной процессии Петр, в глубоком трауре, возглавил первую роту Преображенского полка, за которым шли Семеновский и Лефортовский полки с печальной музыкой. Отпевали Лефорта в реформатской церкви и похоронили недалеко от дворца. Говорят, когда гроб опускали в землю, с чердака грянул оркестр, а из подвала раздался хохот хозяина. Во время прощального салюта одному из плохообученных солдат оторвало ядром голову, что в народе сочли еще одной плохой приметой.

Всем участникам похорон были выданы золотые перстни с вырезанным днем кончины и «изображением смерти».

По преданию, его могила была покрыта мраморной доской с вырезанной на ней эпитафией: «Остерегись, прохожий, не попирай ногами сего камня: он омочен слезами величайшего в свете монарха»

И снова начинаются тайны и мистика. Говорят, что уже на следующую ночь после похорон могилу Лефорта пытались вскрыть. Или позарились на богатое облачение — все-таки главный фаворит императора, или решили обезопасить народ от еретика — связать ему в могиле ноги. Примета такая была. Но гробокопателей вспугнули.

В следующий раз могилу вскрыли через три года по настоянию сына Лефорта Анри. Его не было в Москве и он не успел попрощаться с отцом. Анри был поражен сохранностью трупа.

1812 году гроб увидели на месте сгоревшей реформаторской церкви. Непонятно почему Лефорта уже в XIX веке решили перезахоронить на Немецком (Введенском) кладбище. Вот как это описал в дневнике историк И.М.Снегирев: «В 1839 году гроб его находился в погребе, в доме Ямщикова у Госпитального деревянного моста в Лефортове». Но на Немецком кладбище могила Лефорта не найдена. Его имя встречается только в эпитафии на надгробии его старшего друга шотландца, генерала Патрика Гордона, перезахороненного здесь в 1877 году. Если он действительно был сюда перезахоронен.

В 1862 году говорят, что он перезахоронен на Лазаревском кладбище. Будто сама земля отказывалась принимать его прах. Говорят памятник Лефорту был очень похож на памятник его первого командира в России Патрика Гордона. И находился на 14-м участке Немецкого кладбища. Об этой находке даже писали газеты. В начале ХХ века памятник, говорят, еще был. Впрочем, по одной из версий, это был кенотаф — символический памятник без захоронения, как и у Гордона. В учетных книгах кладбища имени Лефорта нет.

А женевские биографы Лефорта убеждены, что его могилу следует искать возле усыпальницы Петра в Петропавловском соборе Петербурга. Но не исключают, что похоронили его и на территории дворца, вот он и не может найти успокоения. А пока постоянно приглашает своих жертв на танец. И музыка та, что Франц Лефорт слышал, когда умирал. По указанию императора квартет в соседней комнате играл мелодии, которые могли бы облегчить его страдания...

ДОСЬЕ "ВМ"

Франц Лефорт родился в 1656 году в Женеве в семье торговца. В 1674 году уехал в Голландию, а затем на военную службу в далекую Московию. Прибыл в русскую столицу в чине капитана и поселился в Немецкой слободе. Затем выучил русский язык, женился на дочери подполковника Сугэ Елизавете. С конца 1678 года был назначен командиром роты в составе киевского гарнизона, участвовал в военных походах и в стычках с крымскими татарами. В 1683 году Лефорт дважды получает повышение и становится подполковником.

Лефорт был человеком светским, с хорошими манерами, ловкий, веселый, собою хорош, никто лучше не устраивал праздники или пиршества. Да и в руках у него все горело. В Немецкой слободе Лефорт познакомился с Петром. Они очень сблизились. Швейцарец стал наставником юного царя. Кстати, у Лефорта Петр познакомился и с Меншиковым.

Эпоха Меншикова

Дворец перешел в ведение Посольского приказа, но фактически им распоряжался царь. Он нередко устраивал здесь ассамблеи и представления. В этом дворце Петр собственноручно укорачивал платья и брил бороды.

В декабре 1702 года в «большой столовой палате» Лефортовского дворца впервые состоялось выступление русских артистов. Удивленные зрители услышали со сцены не иностранную, а русскую речь. Премьера российского спектакля имела большой успех.

А в январе 1707 года «подарил Лефортов дом в Москве и 2000 рублей на постройки князю Меншикову», когда у него сгорел его прежний дом. Любитель дворцов, кои у него были в большом количестве и в Москве, и в Петербурге, Александр Данилович Меншиков с радостью принимает дар и решает перестроить дворец в европейском вкусе, для чего приглашается известный зодчий Джованни Мария Фонтана.

По его проекту в течение 1707 – 1708 годов к дворцу пристраиваются двухэтажные корпуса, образующие каре, замкнутое массивной аркой. С внутренней стороны на уровне второго этажа устраивается открытая галерея. Потом ее заложили, нарушив задумку архитектора и потеряв некую воздушность пространства. Это был первый в городе и России городской дворцовый ансамбль в стиле раннего классицизма.

К дворцу на берегу Яузы Фонтана пристроил ряды двухэтажных флигелей в виде незамкнутого квадрата, которые соединялись с главным зданием переходами.

Но Петр просто так подарки не делал, да и понимал, что Меншиков своего не упустит и в государственную казну руку запускает постоянно. Поэтому дворец использовался и для государевых нужд: дипломатических приемов и торжеств. Наслаждался житьем в Лефортовом дворце князь Меншиков целых 20 лет. Царь, бывая в Москве, тоже любил останавливаться именно в этом дворце, в близкой ему Немецкой слободе. Но Петр умер, Меншиков всячески помогал Екатерине. Однако и она в 1727 году тоже отошла, оставив духовное завещание. Трон переходил внуку Петра I – сыну убитого царевича Алексея, но с условием, что будущий император женится на одной из дочерей Меншикова.

12-летний Петр Второй, научаемый своими воспитанниками Долгорукими, решил все сделать по своему. А нареченную невесту Марию возненавидел. Князь Иван Долгорукий всячески старался раздуть это пламя ненависти к Меншиковым, и ему это удалось. И Меншикова сослали в далекий Березов, лишив всего. Домой не вернулся ни он, ни жена, умершая еще по дороге, ни Мария.

Проклятая свадьба

А двор, тем временем, перебирается в Москву. И Петр II въезжает все в тот же Лефортовский дворец. Уж очень он ему нравился.
Юный царь постоянно бывает на охоте, не жалея себя и не слушая врачей. Напротив, через Яузу, в Головинском дворце, где ныне Лефортовский парк, поселяются Долгорукие. Они задумали выдать за царя княжну Екатерину Долгорукую – сестру Ивана, ближайшего друга царя.

30 ноября в Лефортовском дворце состоялось торжественное обручение Петра II с его невестой. В большой столовой палате собрались гости. Охрану нес батальон гвардии – 1200 человек.

Беда пришла откуда не ждали. Когда золотая карета невесты, увенчанная императорской короной, въезжала в ворота, корона зацепилась за перекладину, упала на мостовую и разбилась на мелкие куски. Не учли Долгорукие высоту арки. В толпе зашептались: «Дурная примета!»

Император подвел княжну под роскошный балдахин из серебряной парчи с золотыми узорами, который держали шесть генералов. Архиепископ Новгородский Феофан Прокопович совершил торжественное богослужение и благословил обручальные кольца. Мария Меншикова, которую с царем обручал тоже он двумя годами ранее, только что умерла, как сообщили из ссылки.

6 января 1730 года, в день Крещения, Семеновский и Преображенский полки выстроились на льду Москвы-реки. Богослужение и парад длились около четырех часов. Был сильный мороз. На реке продувало насквозь. И на следующий день 14-летний царь слег. Но оказалось, что это не простуда, а оспа.

Над нелюбимыми народом Долгорукими нависла угроза опалы и изгнания. Они собрались на совет и сочинили царское завещание. Но для его воплощения свадьба должна была состояться. Государь умер ровно в день назначенной свадьбы в ночь на 19 января 1730 года.

«Разрушенная царская невеста» заперлась в комнатах, никого к себе не пускала. Ее отец оказался в меньшинстве в Верховном тайном совете, поставившем на герцогиню Курляндскую Анну, вдову, дочь царя Иоанна Алексеевича.

Разорванные кондиции и сундук золота

Но царедворцы решили подстраховаться и ограничить царскую власть. Для этого были составлены «кондиции» - проект ограничения власти самодержавия. Анна Иоановна сначала на все согласилась и подписала бумаги, а удостоверившись, что гвардейцы ее поддержат, на их плечах ворвалась во власть и прилюдно разорвала подписанные обещания.

Долгорукие отправились в Березов, в тот же острог, где умер Меншиков. На время в Лефортовском дворце стало тихо. Но тут появился слух, что перед ссылкой верные Меншикову люди закопали на территории дворцового комплекса под большим дубом два сундука.

8 июня 1733 года в дом каптенариуса Калины Выборова пришла женщина, вдова одного каменщика, Арина Елизарова. Она рассказала, что раньше проживала во дворце бывшего князя Александра Даниловича и «бутто видела по ссылке его в Ранибург (Ораниенбург), дому ево ж Меншикова дворецкай Никита Михайлов сын Фурсов в Лефортовском доме в казенной палате выкопав яму и закопал два сундука. Один с деньгами, а другой с посудою».

Капитан-поручик лейб-гвардии Преображенского полка Гурьев по указу императрицы с солдатами четыре дня искал сундуки. 14 июня 1733 года он пишет рапорт: «…по показанию объявленной бабы в том Лефортовском доме осматривали и в коем месте она показала раскопав яму искали и по исканию тех сундуков не нашли». Она под страхом смертной казни подтвердила свои слова, но тайна так и осталась тайной. Был ли клад?

Пожары и лейб-компания

29 мая 1737 года во дворце случился пожар. Выгорели почти все постройки. Их восстанавливал Бартоломео Растрелли с помощником Дмитрием Шаниным. Тогда и произошли первые большие изменения в архитектуре здания. Большая столовая палата была разделена перегородками на «меньшие палаты».

В 1742 году по восшествии на престол в Москву прибыла Елизавета Петровна со своим лейб-компанским корпусом. Ненадолго дворец над Яузой становится царской резиденцией, а затем передается в собственность лейб-компанейцев. Новые хозяева жили здесь до 1757 года, когда «во время пожара во дворце одни из них лишились всей своей движимости, а другие и жизни».

Виновниками пожара стали сами гвардейцы из ее личной охраны. Гвардейцы любили повеселиться и не особо следили за порядком в здании. Трубы нескольких печек оказались разобраны, да и сами печи пришли в негодность. Может быть искра попала, может поджог кто-то недовольный...

Погорельцев в спешном порядке (а их было почти полсотни) расквартировали по частному сектору все той же Немецкой слободы, то есть поблизости от дворца. А теперь их историю бережно хранит военно-исторический архив, который здесь разместился.
Дом несколько лет простоял без крыши, местами осыпался, порос травой.

В 1766 году в Москву прибывала императрица Екатерина II. И был отдан приказ восстановить некогда один из главных царских дворцов. Но веселиться в нем и самой императрице. И ее свите не пришлось.

В 1771 году на город напала моровая язва – чума. Дворец стал чумным госпиталем, хотя Екатерина о нем не забыла и отписала губернатору князю Михаилу Волконскому, заняться ремонтом здания, «…чтобы в нужном случае двора на Москве в нем можно было уместить». План переделки по указанию императрицы и при ее личном участии готовил Василий Баженов…

Однако, затем Екатерина построила новый дворец, решив, что Лефортовский для нее и двора маловат. И он снова остался заброшенным. Потом там жили театральные служители. Пока в конце восемнадцатого века его не перестроили по проекту другого именитого архитектора Матвея Казакова. При нем баррочный декор срубили и заменили на классический ампир. Тогда же построили и циркульные полукруглые флигели. Там размещались хозяйственные службы. Входы были со стороны боковых зданий двора, в которых располагалась и конюшня. Таким способом закрыли хоздвор от центральной площади возле главного здания дворца. А с января 1804 г. сюда перевезли из Кремля архив Военной конторы, находившийся здесь до 1812 года.

В Отечественную войну 1812 года в стенах дворца некоторое время располагался госпиталь, где были размещены доставленные с Бородинского сражения раненые.

Но проклятие Лефорта, видимо, висело над домом. Во время похода Наполеона и московского пожара 1812 года дворец опять сгорел и остался стоять в разрушенном виде. Там обитали только жулики, так что честным людям и проходить рядом было страшно.
С 1826 года Лефортовский дворец формально находился в ведении Московского военного госпиталя (проживавшие здесь инвалиды и являлись госпитальной прислугой).

Новая жизнь по уставу

В 1835 году здание дворца решено предоставить военно-учебным заведениям; в нем должны были быть устроены квартиры для офицеров, чиновников и учителей обоих Московских кадетских корпусов – 1-го и 2-го. Временные квартиры во дворце получили две роты неранжированного батальона 2-го учебного карабинерного полка. Только в конце 1840-х - начале 1850-х гг. дворец исправили, надстроили третьим этажом, переделали внутри и опять разместили в нем архивные дела: на этот раз Московского отделения архива Главного штаба

Но с учебой и досугом московских кадет дворец был связан до 1864 года, пока кадетские корпуса не были реорганизованы в военные гимназии. В 1865–1867 годах здание перешло к военным инженерам, в ведение Окружного инженерного управления Московского военного округа.

В 1925 году сюда перевели все крупнейшие военные архивы старой России: Лефортовский, Военно-ученый, Московский военно-окружной и Архив документов Первой Мировой войны. Так был создан Центральный государственный военно-исторический архив СССР, позже – Российский государственный военно-исторический архив.

Перед войной 1941–1945 годов дворец населяли более трехсот квартирантов, что существенно осложняло деятельность архивного учреждения). Последние жильцы покинули исторические «палаты» только в конце 1970-х годов. Примерно тогда же с территории архива были выведены лаборатории расположенного рядом МВТУ имени Н.Э. Баумана.

Сейчас на месте сада у самого дома - густая поросль деревьев и диких кустов, закрывающая здание, ближе к набережной - отгороженная сеткой асфальтированная площадка для машин.

Реставрация и сейчас идет полным ходом. Старые элементы декора выявляют, а потом восстанавливают. Сотрудники архива собрали предметы быта, связанные с различными периодами истории дворца. И стекло, и изразцы, и ковку. Например, были найдены печные изразцы еще додворцового дома Лефорта.

Нашли на территории дворца и печать одного из подразделений латышских стрелков. Они тоже здесь располагались после Октябрьской революции.

Призраки дворца

Колдовским местом Лефортовский дворец считали ещё при жизни Франца Лефорта. Ведь именно он основал и собирал по ночам «Нептуново общество», увлекавшееся, по слухам, астрологией, навигацией и магией. В общество входило девять человек и среди них – сам Петр Первый, Меншиков и Яков Брюс. Брюс после смерти Петра Первого возглавил общество.

Сам Брюс был потомком шотландских королей и, следовательно, автоматически входил в орден тамплиеров. Поэтому некоторые исследователи называют "Нептуново общество" первой русской масонской ложей.

Местные предания гласят, что по ночам дух покойного царя Петра II бродит по архивохранилищам, расположенным в залах дворца и жалобно стонет, призывая любимую сестру Наталью, умершую во дворце.

Мистика сопровождала Лефортово и в правление Анны Иоанновны. Однажды прогуливаясь по берегу Яузы она пожелала, чтобы на этом месте была тенистая роща. И на следующий день роща появилась. Придворные высадили её, посадив взрослые деревья за одну ночь. Но простояла роща недолго. Вскоре ураган начисто её уничтожил.

Работники архива, говорят, что Лефорт и сейчас живет во дворце. За девицами приглядывает, да архивные документы на время берет...

В 2006 году во время реставрации рабочие постоянно ощущали, что за ними кто-то наблюдает. На экране томографа появился силуэт человека, а наяву никого не было.
В соседнем доме №1, которое теперь расселили, тоже были постоянные необъяснимые события - силуэты людей, необычные показания приборов, голоса.

Когда здесь расположился кадетский корпус — мальчишки искали золото, которое, якобы спрятал перед ссылкой Меншиков. Кадеты даже спускались на поиски в подвал. Один из них потерял сознание, когда друзья ушли вперед. По его словам, он увидел призрака самого Лефорта, и тот пригласил мальчика на танец. Чтобы стать его партнером, нужно навсегда покинуть этот мир.

Кстати, в 1771 году, когда здесь был чумной карантин, многие говорили в предсмертном бреду о танцах, как будто в последний момент им кто-то предлагал пуститься в пляс... Музыка во дворце бывает слышна и в наши дни, как говорят сотрудники архивов.

Но звучат во дворце и другие голоса. В хранилище архива фонодокументов есть записи Луначарского, Шаляпина, Есенина, Троцкого, Сталина... И сохранили их сотрудники архива, несмотря на колоссальные сложности. Интересно, слушает ли эти записи Лефорт? Пока, хотя бы, ничего не стер...

Главный архитектор Меншикова

Джованни Мария Фонтанa (1670, Лугано - 1712) - российский архитектор итальянского происхождения. Происходит из тессинской семьи Фонтана. Первое письменное свидетельство о пребывании Фонтаны в России датировано 1703 годом. Фонтана мог участвовать в постройке и переделках различных триумфальных ворот в Москве. Первым серьезным проектом стала перестройка дворца Лефорта.

Согласно данным архивов, Фонтана переехал в Петербург около 1710 года, практически одновременно с Меншиковым. В начале 1710-х годов он продолжил строительство меншиковского дворца на Васильевском острове, участвовал в сооружении и Ораниенбаумского дворца.

Перевел на русский язык первую книгу об архитектуре (Виньола, «Правило о пяти чинах архитектуры», 1709).

Память под охраной

Во внутреннем дворе дворца Лефорта есть мемориальная доска выдающемуся кинорежиссеру Сергею Васильеву. В семье начальника военного архива Дмитрия Васильевича Васильева, жившего на казенной квартире, в 1900 году родился сын Сергей, будущий режиссер известного кинофильма «Чапаев». Первые 12 лет он прожил в дворовом флигеле, где и помещена мемориальная доска. С 1915 года Сергей Васильев воевал на фронтах Первой мировой и Гражданской войны. В 1924 окончил актерское и режиссерское отделения Ленинградского института экранного искусства. Все игровые фильмы снял совместно со своим однофамильцем Георгием Васильевым под общим псевдонимом — братья Васильевы. Соавтор сценариев к ряду своих фильмов. Творческой вершиной братьев Васильевых, несомненно, является фильм «Чапаев» (1934). В 1937 Васильевы по собственному сценарию поставили фильм «Волочаевские дни» о борьбе партизан Дальнего Востока с японцами, затем в 1942 — фильм «Оборона Царицына». Последней совместной работой братьев Васильевых был фильм «Фронт» по А. Е. Корнейчуку. В 1943 Сергей Васильев стал художественным руководителем Центральной обьединенной киностудии в Алма-Ате, в 1944—1946 — художественный руководитель «Ленфильма», в 1955—1957 годах был директором этой киностудии.

Башня была местом собрания сподвижников Петра I. И председательствовал в этом тайном «Нептуновом обществе» Франц Лефорт. Некоторые эксперты полагают, что именно это общество стояло за петровскими реформами. Известно, что в обществе состояло не менее девяти человек, оно имело строгую иерархию.

Владимир Назаревский в своей книге «Из истории Москвы» сообщает: «Председательствовал на этих тайных заседаниях друг Петра Первого масон Лефорт. Пётр был первым надзирателем «Нептунова общества», а архиепископ Феофан Прокопович оратором этого общества. Первый адмирал флота Апраксин, а также Брюс, Фергюссон, князь Черкасский, Голицын, Меншиков, Шереметев и другие высокопоставленные лица были членами этого общества, похожего на масонское». Ряд отечественных исследователей идут дальше, утверждая, что это «Нептуново общество» представляло собой первую масонскую ложу в России. Известный литературовед Александр Пыпин считает, что масонство в России ввёл Пётр, приобщённый к обществу самим Кристофером Реном, основателем английского масонства. Именно поэтому имя Петра пользовалось таким почитанием в русских масонских ложах XVIII века, где на собраниях пели «Песнь Петру Великому», написанную Гаврилой Державиным. Есть ещё масса подобных утверждений о том, что Пётр и Лефорт стали масонами в Голландии или Шотландии. В общем, съездили в Европу не без последствий.

После смерти Лефорта общество возглавил Яков Брюс, известный всей Москве своими магическими экспериментами. 

Дальше — сплошная мистика. Ведь сегодня точное местонахождение могилы Лефорта неизвестно.

Поговаривали, что могилу хотели вскрыть искатели ценностей в первую же ночь после похорон, но помешали  жители Немецкой слободы. И, судя по всему, потревожили мятежный дух великого авантюриста.

В Москве есть легенда о блуждающем призраке адмирала, приглашающем одиноких прохожих на танец под мелодию XVII века. Прохожие при этом в лучшем случае сходят с ума, в худшем бесследно исчезают из мира живых. Время от времени появляется информация об обнаружении остатков могильной плиты Лефорта на Введенском кладбище, но каждый раз эти новости оказываются ошибочными, и где же всё-таки упокоился прах Франца, остаётся тайной.

Одним из последних видел могилу Лефорта его сын Анри. Сохранилось его письмо в Женеву, написанное в 1702 году: «Я ходил туда, где похоронен мой отец. Гроб его стоит в каменном склепе. Я приказал открыть гроб и видел отца: он сохранился так хорошо, как будто не лежал там и недели, а уже прошло три года...» Так история о нетленном Лефорте пошла гулять по старой столице. А позднее в рассказах обывателей появились и флейта, и призрак танцующего адмирала.

Особо впечатлительные особы утверждают, что флейту Лефорта слышно не только на улицах одноимённого района, но и даже в Лефортовском тоннеле. Сегодня эта подземная транспортная магистраль протяжённостью 3,5 километра прочно занимает первое место по аварийности среди подобных себе. Ежедневно здесь разбиваются две-три машины, а водители утверждают, что слышат флейту, звучание которой усиливается по ночам.

Не всё ладно и во дворце Лефорта на 2-й Бауманской улице, в котором сегодня находится Военно-исторический архив. Утверждают, что с потолка одного из залов дворца периодически капает вязкая красная жидкость, а в самом здании спрятан подклад — некий предмет, заговорённый на смерть. И вроде как один из сотрудников этого архива умер от болезни, симптомы которой совпадали с недугом Лефорта. Последний постоянно посещает свой дом в виде призрака, и его не раз видели впечатлительные сотрудницы архива.

После Лефорта следующим владельцем дворца стал светлейший князь Меншиков. Отправленный в ссылку Меншиков, по слухам, спрятал все свои несметные сокровища именно в Лефортовском дворце. Кто только не искал золото Меншикова — всё безрезультатно. Похоже, что призрак Лефорта взял имущество Меншикова под свою опеку.