Федор Михайлович Достоевский

о воспитании детей

В своей собственной семье Достоевский был нежным и заботливым отцом, талантливым педагогом и воспитателем, внимательным ко всем проявлениям детской натуры. Он делал все, «что можно бы сделать трудом и любовью, неустанной работой над детьми и с детьми, все, чего можно было бы достигнуть рассудком, разъяснением, внушением, терпением, воспитанием и примером». «Главная педагогия - родительский дом», - был уверен писатель.

 

 

[От Матфея 18:1-6] В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?
Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них
и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;
итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном;
и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.

Вот что написал Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год: «У ребенка, даже у самого малого, есть тоже и уже сформировавшееся - человеческое достоинство».

Родителям, наставникам, учителям - всем тем, кому доверено воспитание юных душ, - необходимо постоянно заботиться о самовоспитании и самодисциплине: «Ревностный отец даже должен иногда совсем перевоспитать себя для детей своих». «Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже, - говорил писатель. - И если мы учим их чему-нибудь, чтобы сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними. Они очеловечивают душу нашу». Отцам семейства, которые «лишь откупились от долга и от обязанности родительской деньгами, а думали, что уже все совершили», Достоевский напоминает, что «маленькие детские души требуют безпрерывного и неустанного соприкосновения с вашими родительскими душами, требуют, чтоб вы были для них, так сказать, всегда духовно на горе, как предмет любви, великого нелицемерного уважения и прекрасного подражания».

В романе «Братья Карамазовы» выражена заветная мысль об особенной, словно «еще в ангельском чине», природе ребенка: «Дети, пока дети, до семи лет, например, страшно отстоят от людей: совсем будто другое существо и с другою природой». Все это обращает к Евангельской: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3).
Писатель следил за религиозно-нравственным развитием своих детей и указывал на громадное универсально-воспитательное воздействие Священного Писания. На пороге инобытия, в ожидании священника, приглашенного для совершения Таинства последней исповеди и Причастия, он простился с женой и детьми, благословил их. После Причащения Достоевский почувствовал себя гораздо лучше и смог почитать детям Евангелие. Он выбрал для чтения новозаветную притчу о блудном сыне.

Современники Достоевского сохранили воспоминания о его отношении не только к собственным, но и к чужим детям. Их судьбы постоянно тревожили сознание и душу писателя: «Дети - странный народ. Они снятся и мерещатся». Христианское воспитательное credo Достоевского получило многообразное воплощение в письмах, дневниках, заметках, публицистике («Детские секреты», «Мальчик с ручкой», «Мальчик у Христа на елке», «Опять о случайном семействе», «Колония малолетних преступников», «Фантастическая речь председателя суда» и многих других); наиболее глубокую разработку - в художественном творчестве, во всех без исключения произведениях. Можно утверждать, что творчество писателя в целом - своего рода «религиозно-педагогическая поэма».

Если нет глубинной духовной опоры, скрепляющей семейный очаг, то семья неизбежно становится ненадежной, зыбкой, «случайным семейством» - по определению Достоевского. 
«Больные» вопросы: «как и чем и кто виноват?»; как прекратить детские страдания; как «сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дитё» - с особенной силой поставлены в последнем романе «великого пятикнижия» («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы»). Среди его основных идей сокровенная мысль: достижение мировой гармонии «не стоит слезинки хотя бы одного только замученного ребенка».

По воспоминаниям Анатолия Федоровича Кони, Достоевский «безгранично любил детей и старался своим словом и нередко делом ограждать их и от насилия, и от дурного примера. Но с детьми для юриста связан, помимо святой задачи их защиты от насилия и нравственной порчи, еще один из важнейших и труднейших вопросов - о применении к ним уголовной кары». Знаменитый адвокат настоятельно советовал коллегам-юристам сверяться в своих решениях с Достоевским: «Всякий, кто захочет вдумчиво подвергать детей карательному исправлению, не раз должен будет искать совета, разъяснения, поучения на страницах, написанных их другом и заступником».
Посещая колонию малолетних преступников, Достоевский приходит к выводу о том, что именно «зверски равнодушное» отношение государства и общества к молодому поколению вытравляет в юных душах «всякие следы человечности и гражданственности». Писатель нашел «недостаточными» имеющиеся в арсенале юридической системы «средства к переделке порочных душ в непорочные».