Памяти Осипа Мандельштама

 

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны.
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.

 

Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

 

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.

 

Как подкову, куёт за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина.

 

 

"...И, кажется, как минимум временно, я не смогу общаться спокойно со своими верующими православными друзьями. Они хорошие, правда

.
Но сегодня их объявили гражданами первого сорта, а меня - унтерменшем. На законодательном уровне. И они не возразили. Унтерменшам не свойственно питать теплых чувств к гражданам первого сорта. Да, да, я знаю, "это все отдельные люди, а не вся церковь", "это все правительство, а не церковь". От вашего имени представители вашей церкви несли херню годами. От вашего имени представители вашей, безусловно, децентрализованной церкви, пропихнули эти законы. Теперь вы - белые люди с чувствами, оскорбление которых карается по закону. Сугубо правильные и традиционные. Я - человек второго сорта, сделанный таковым, чтобы вы казались белее и правильнее. Мне понадобится время, чтобы по-настоящему поверить, что вы - не виноваты. Веруйте, уважайте своих иерархов, объявивших нас недолюдьми без чувств, и будьте счастливы."

http://christian-moro.livejournal.com/93491.html

 

 

Под зелеными корнями  спрятана какая-то вещица: амулет, брелок, ленточка, палка с сучком, камешек с полоской,медальон - вешать на грудь, ножичек.

 

Вещица приносит счастье, и закопана под корнями - так надежнее.

 

Как бы там ни было, все всегда будет хорошо.

Не стоит верить примитивным уловкам , - и давать в обмен на деньги или пищу, или квадратные метры (так теперь всюду называется человеческое гнездо), путевку в место для отдыха,никакую медпомощь, золотистые наградные листы с филигранными гербами и дилинькающие глупенькие кружки орденов - живые куски своей сочащейся кровью плоти, которую они небрежно сбрасывают в корзину для бумаг, а потом, слышал, кормят сторожевых собак.

А пытаться объяснить суть вещей - это влипнуть наверняка в спиритические игры в политику, снова очутиться на вращающейся, убыстряющейся карусели: с нее уже не сойти (велика скорость, они все рассчитали, на такой скорости человек, если у него все еще нет крыльев, разобьется вдребезги, в мелкие осколки, и они разлетятся по свету, как осколки того сказочного зеркала,- бедный Кай! бедная Герда!). Карусель раскрутилась, не видать ни лошадок, ни седоков, а только раздутый движением, сверкающий цилиндр.

 

Так что пусть как хотят. Кому нравится - пусть .

Там - в ячейках домов, где жизнь расфасована по окнам и балконам. Там, в вислозадых, заглотивших их динозаврах, которых они называют благоустроенными домами:.. со всеми удобствами...
Не видят подмены.

 

Одежда? Груда тряпья и кожи на разные сезоны и температуры, на разные гримасы погоды и выверты похоти.

 

Обертка, товарная упаковка, которая чаще всего лжет: *Возьмите меня, я самая лучшая, красивая, надежная, удобная!..*Посуда? Объемы для жидкости и сыпучих продуктов. Питающая и напояющая, соблазняющая содержимым и пустая, промытая и вытертая до голубизны, формой своей, парадами своими, эшелонированными по высоте и по площади, она подвигает нас на геройства Геракла во имя и славу пищи, этого  транзитного смысла всякого судка, чашки, кофейника, супницы, ведра для отходов.Книги? Да, много красивых и прочных корешков - гробов крашеных, за которыми страницы, за которыми буквы - обугленные останки мыслей, кремированных авторами в кромешной тьме черепных коробок в тысячах разных углов мира, в тысяче разных времен.

 

(Ужасно дробится мысль: может ли быть тысяча разных времен?)

Пусть спорят до хрипоты под присмотром бдительных кукловодов.Есть вещи, которые непоправимо меняют состав человека. Он как бы перегорает. Был нормальный, веселый, певучий - и вдруг сгорел, перегорел. А между тем город все больше напоминает пустыню. Жизнь бьется и трепещет на его  улицах, но готова в любой момент отлететь. И это их работа.

Слепые не слышат -глухие не видят.Без народа, без массы власть теряет смысл, как теряет смысл бич без стада.Для чего существует власть? Власть существует для власти. Кому служит власть?

Власть служит только власти. Политика - мораль власти. Что такое власть? Это материализовавшееся ХОЧУ и МОГУ. Власть - безусловная иллюзия рядом с вечностью. Власть - безусловная реальность в конечном мире, в котором мы живем. Среди прочих наслаждений наслаждение властью наиболее заманчиво, предпочтительно и универсально, наиболее комфортно.

Говорят, от тесноты курятника, от сжатости отведенного им пространства куры теряют покой, присущее им миролюбие, отыскивают слабейшую и заклевывают ее до смерти. И вы заклюете друг друга. Начнете со слабейших, а кончите тотальным людоедством. Став  жертвами первого искушения, соблазнившись хлебами, вы не получите ничего.

Это в лучшем случае. Вы оттянете подолы, ожидая манны, а туда упадут змеи. Вы заплачете, а ответом будет хохот.

Видел собаку. Болонку. Их несметное множество в городах - бездомные и голодные, мелкозубые и незрячие из-за неряшливых челок - бегающие грязные мочалки. Каждый из нас похож чем-то на ту собаку, за каждым тянется что-нибудь позорное, физиологическое, непонятное, враждебное и в то же время плоть от плоти, кровь от крови. Иногда мы теряем контроль над собой, теряем самообладание и наставляем линзу воспаленного внимания и беспокойства именно на определенное место: болезненный отросток, гнойная язва, незаживающий рубец. И начинаем с утроенной ненавистью охотиться на этот изъян, предполагая в нем причину  всех своих бед. И стая, которая всегда рыщет у переполненных урн, набрасывается на нас. Кто виноват? Мы думаем найти счастье, думаем обрести покой и довольство. Его здесь нет. Его на этом свете нет. Как  обманул нас сказавший: человек рожден для счастья, как птица для  полета.

Выбраться, полетать, почистить перья о перистые облака, об иные сферы, а  душа  не может выбраться. Это вы загораживаете  проход - *гуру*.В далеком просвете улицы  поднимается луна - присыпанная пеплом желто-красная металлическая болванка. Луна висит на конском волосе, это хорошо видно. И дивно, и страшно. Чуть проведи ножом, и она ринется вниз, в просвет между домами, в точку, куда уходят рельсы и улица. И тогда улица, как доска качелей, подлетит другим своим концом к звездам, которые едва держатся на обсыпающейся ткани, подлетит, разбрасывая по сторонам сверкающие  безделушки автомобилей, засохшие пряники домов. Ветра не слышно, он  странным образом не ощущается .Но явственно  доносятся звуки: сигналы патрульных машин, вой сирены, грохот железа, шипение сигнальных ракет, выстрелы, музыка, смех, звон стекол.

 

И все это покрывает  флейта.

 

Тихой флейтой...А все кричат -волнуются .

 

И воздух полон пустотой и  ложью.