Сепарация от родителя происходит в тот момент, когда удается отгоревать не полученное вовремя – тепло, заботу, любовь, поддержку.

Не полученные тогда вложения в виде принятия, признания – продолжают связывать нас невидимыми нитями с теми, кто вложил недостаточно.

Не полученное «тогда» держит стальными канатами, привязывает к долгу и теперь, когда прошли десятки лет.

Аналогия с финансовым миром вполне уместна.

Что делать, если должник не собирается платить по счетам, и взять с него нечего – потому что он банкрот?

Есть, конечно, вариант – ждать.

Ждать, пока должник заработает, разбогатеет и вернет причитающееся по праву. Ждать, и даже строить планы на будущее получение. Примерять себе другую жизнь, например…

Если я буду любим и признан, я буду счастливым.



И это несмотря на то, что подлинный должник и должником-то себя не считает, полагая, что выплатил все до копеечки.

А все остальные, на кого перекладывается надежда, отшатываются в испуге: да где ж мне столько найти, сколько тебе задолжали….

Травматик переживает отчаяние и гнев: Да что же это делается? Меня ограбили, и никто не виноват?

Неужели никто не ответит за то, что детские силы потрачены не на себя, а на значимых взрослых, а собственные задачи становления не решены?…

Что ощущение своего «Я» осталось зыбким и зависимым от оценок других людей?

Что жизнь проходит в эмоциональном голоде и страхе?

...Все это время власть остается в руках должника…

А также тех, на кого направлена его, должника, проекция.

И единственный шанс – это прожить детское горе до конца. Признать свое сиротство. Прогневаться, проплакать, прокричать. Столько, сколько нужно – пока горе не утихнет.

…И вот жизнь продолжается. Жизнь - даже без возврата долга.

И вот что чувствуется теперь:

Да я и сам кое-что могу.. Есть же руки, ноги, голова… И способности, и мужество. А еще осознанность и ответственность. И власть.

А это гигантский капитал для новых вложений в свою жизнь.

Вероника Хлебова