Любовь неразделённая страшна,
но тем, кому весь мир лишь биржа,
драка,
любовь неразделённая смешна,
как профиль Сирано де Бержерака.
Один мой деловитый соплеменник
сказал жене
в театре "Современник":
"Ну что ты в Сирано своём нашла?
Вот дурень!
Я, к примеру, никогда бы
так не страдал из-за какой-то бабы...
Другую бы нашёл -
и все дела".
В затравленных глазах его жены
забито проглянуло что-то вдовье.
Из мужа пёрло -
аж трещали швы! -
смертельное духовное здоровье.
О, сколько их, таких здоровяков,
страдающих отсутствием страданий.
Для них есть бабы:
нет прекрасной дамы.
А разве сам я в чём-то не таков?
Зевая,
мы играем, как в картишки,
в засаленные, стёртые страстишки,
боясь трагедий,
истинных страстей.
Наверное, мы с вами просто трусы,
когда мы подгоняем наши вкусы
под то, что подоступней,
попростей.
Не раз шептал мне внутренний подонок
из грязных подсознательных потёмок:
"Э, братец,
эта - сложный матерьял..." -
и я трусливо ускользал в несложность
и, может быть, великую возможность
любви неразделённой потерял.
Мужчина, разыгравший всё умно,
расчётом на взаимность обесчещен.
О, рыцарство печальных Сирано,
ты из мужчин переместилось в женщин.
В любви вы либо рыцарь,
либо вы
не любите.
Закон есть непреклонный:
в ком дара нет любви неразделённой,
в том нету дара божьего любви.
Дай бог познать страданий благодать,
и трепет безответный,
но прекрасный,
и сладость безнадёжно ожидать,
и счастье глупой верности несчастной..
И, тянущийся тайно к мятежу
против своей души оледенённой,
в полулюбви,запутавшись,
брожу
с тоскою о любви неразделённой.



Эдмунд Блейр-Лейтон. Моя прекрасная леди. 1914