В 90-е годы прошлого века, когда Церковь обрела свободу, она была поставлена перед задачей восстановления своих структур и сфер образовательной, миссионерской и социальной деятельности. И вот тогда для этого ей потребовались мастера своего дела, специалисты, профессионалы — богословы, иконописцы, историки, филологи, преподаватели, педагоги, журналисты, кинематографисты, писатели, врачи, компьютерщики, наконец, строители. Поначалу в церковной ограде ощущалось некоторое смятение перед величиной проблемы — не совсем было понятно, кто же из церковных людей сможет преподавать во вновь открывающихся духовных, да и просто воскресных школах, вести информационную политику, выпускать газеты и журналы, снимать кино, да еще так, чтобы эта продукция была конкурентоспособна на фоне светских, подчас и вовсе антицерковных и агрессивных средств массовой информации.

Поначалу многие публичные выступления церковных деятелей в печати или на телевидении выглядели неуклюже, в православных гимназиях творилась неразбериха, а православное кино смахивало на любительские поделки. Может быть, поэтому Церковь в течение первых десяти лет своей свободы вчистую проигрывала все информационные войны. И эта ситуация объяснима: когда, скажем, в защиту демонстрации «Последнего искушения Христа» выступают матерые кинокритики-профессионалы и начинают на своем высокоумном языке разглагольствовать о свободе художника, а в оппоненты ему выставляют человека, пусть и благонамеренного и благочестивого, но лишенного и специальных профессиональных познаний, и культурного инструментария, при помощи которого можно отыскать необходимый веский аргумент, и просто дара красноречия, то этот воин без доспехов просто обречен на поражение в медийном пространстве. Мало того, это уже не просто личный проигрыш неудачливого бойца за правду, а удар по самой церковной позиции в данном вопросе.

Постепенно церковные люди стали осознавать, что перед ними стоит задача «собирания сил». Все-таки, как сказал хирург профессор Преображенский в «Собачьем сердце»: «В Большом пусть поют, я буду оперировать и — никаких разрух».

Действительно, как бы ни было умилительно для знакомых и родственников смотреть любительский спектакль, где играют их домочадцы, сослуживцы или соседи, все же куда предпочтительнее увидеть, скажем, Шекспира в исполнении блестящего актерского состава. Да и вообще «самодеятельный» «Гамлет» может даже и навсегда отвратить от великого драматурга. Как в анекдоте:

— Этот ваш Паваротти — ничего особенного.

— Как, а ты слышал?

— Да, мне вчера Рабинович напел.

Итак, легче воцерковить профессионала, чем на ходу обучить профессии «раба Божиего», который «за послушание» готов делать газету или снимать кино. Хотя, конечно, заметим в скобках, счастливые исключения бывают — все-таки русские люди очень талантливы!

Но оказалось, что таких профессионалов, уже находящихся в Церкви, очень и очень много, и сами они, как правило, очень хотели бы ей послужить, да только не понимали, каким образом, и надо было их только обнаружить и призвать. Что, собственно, в последние годы и происходило. И вот появляются замечательные православные кинопроекты — например, документальные фильмы Елены Чавчавадзе или Владимира Хотиненко, выходят замечательные православные журналы «Фома», «Виноград», «Православие и современность» и др., тираж которых перекрывает тиражи таких солидных светских толстых журналов, как «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Москва», «Дружба народов»… И это благодаря тому, что их делают профессионально обученные и талантливые люди.

Но и многие священники, помимо того, что они несут свое служение в иерейском сане, а то и в монашеском чине, в свое время получили то или иное профессиональное образование, которое они не утаили под спудом, но пустили в ход, и оно принесло добрые плоды. Я имею в виду замечательные фильмы наместника Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) о Псково-Печерском монастыре, о Византии, о последней Дивеевской старице. Также специальное образование и опыт профессиональной журналистской и культурологической деятельности, который был еще до рукоположения у моего мужа, священника Владимира Вигилянского, помогли ему в организации пресс-службы Московского Патриархии, я надеюсь, на благо Церкви.

В этом вообще есть и тайна, и задача жизни — все, что посылает Господь, все, что мы приобретаем в процессе нашего земного пути, использовать и претворять в славословие Творцу. Как сказано у пророка Иеремии: Извлеки драгоценное из ничтожного и будешь, как уста Мои (Иер. 15, 19). Всякий дар, полученный нами свыше, должен быть преумножен и возвращен Дарителю.

Конечно, порой бывает такое, когда человек начинает кичиться своим умением, мастерством, дарованием, в буквальном смысле — присваивать их и ставить себе в заслугу. Но это явное искажение духовного пути рано или поздно приведет к тому, что Господь умалит или вовсе отнимет у такого человека предмет его гордости.

А иногда бывает так: человек трудился на своей профессиональной ниве, а потом пришел в Церковь, не в меру своего духовного развития и понимания начитался церковной литературы и начинает выстраивать свою жизнь по примеру житий святых из древних патериков. Ему кажется, что ему надо не преобразиться духовно, а вовсе отказаться от всего своего былого экзистенциального, интеллектуального, эмоционального и даже профессионального опыта, опроститься, усвоить определенные, порой даже чисто внешние стереотипы поведения. Он начинает воспринимать духовника как повелителя и распорядителя и его жизни, и его воли, и чувств, и мыслей. Ему представляется, что послушание — это есть слепое повиновение.

Совсем недавно мне пришлось выслушать печальный рассказ одного священноинока о том, как он был по указанию некоего современного «старца» в двадцатилетнем возрасте препровожден в монастырь и в десятидневный срок пострижен в мантию, несмотря на свое откровенное нежелание и неготовность встать на путь монашества. Но, как он свидетельствует, ему, тогда еще новоначальному, и в голову не приходило, что он может сказать свое «нет» этому энтузиазму, с которым на него надели клобук. Ему представлялось, что, коль скоро «старец» изрек, то, образно говоря, шаг вправо, шаг влево — расстрел.

Одним из серьезных искушений человека, который только-только начинает ходить в Церковь, становится то, что вся его воля концентрируется исключительно на исполнении формальных аскетических «заданий», грубо говоря, на том, чтобы «поститься два раза в неделю, давать десятую часть из того, что приобретает» и быть «не таковым, как этот мытарь» (ср.: Лк. 18, 12, 11). И при этом она совершенно атрофируется там, где от него требуется самому сделать выбор, принять собственные сознательные и ответственные решения, совершить поступок, проявить в своей жизни творческую силу. Разумеется, все это должно быть им открыто духовнику, который либо благословит, либо нет, сочтя, что данный выбор ложен, либо неполезен, либо несвоевременен, либо просто не по силам. Но факт тот, что проживать свою жизнь, соучаствовать в ее преображении и спасении с помощью Бо-жией должен сам человек. И никто не может сделать это за него.

И вот в свете всего этого, мне кажется, нам в России, где почти полностью был уничтожен за годы Советской власти генофонд страны, стерто с лица земли множество священнослужителей — выкорчеваны целые священнические роды — очень нужны… «профессионалы»-духовники. Не безответственные младостарцы, которых обличал на Епархиальном собрании Святейший Патриарх, не апатичные наемники, а подлинные пастыри добрые, воистину полагающие душу свою за овцы (Ин. 10, 11).

И Бог, Который может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3, 9), не оставит нас Своим благим промышлением.

Олеся Николаева
Журнал "Православие и современность" №9 (25) 2008

Источник: www.eparhia-saratov.ru

http://www.vocerkovlenie.ru/index.php/gizncerkvi/1423-2011-02-22-10-33-08.html