Придя на выставку Микеланджело, попала сразу на 3, - в галерее  есть и постоянная и  временные экспозиции. Микеланджело - великолепен, уникален, Сикстинская капелла, эти древние греки, которые  служили примером, эта энергетика, мощь, мускулистость, экспрессия, человеческие лица и человеческие эмоции вместо прежних бесполых плоских фигур, - шедевр! Смотришь - не насмотришься!
И тут, нырнув в другой зал, удивляешься еще больше,  - вот он современный художник, его видение, его странные материалы и лаконичность, незавершенность, примитивный пещерный рисунок, скупость цвета, его душа младенческая, совсем не древнегреческая. )))
Таки я где-то читала, что открывается выставка украинского  художника, вырезающего картины бензопилой, - и не пошла, естественно. Бензопила остановила. )))) 

Читаю: "В далеком 1992 году в одной молодой стране возникло художественное движение «Живописный заповедник», в которое, помимо основателя и идеолога Тиберия Сильваши, вошло несколько художников – в частности, герой экономической хроники Анатолий Криволап. Позднее была написана т.н. «Энциклопедия заповедника», своеобразный кодекс, которому следовало движение. Помимо таких перлов как «Гармония: очень ценное качество в эпоху распада иерархий… Присуща всем без исключения участникам, даже Криволапу с его нервно-импульсивными полотнами», документ включал в себя очень любопытную статью:  Животков Александр. Минималист, влюбленный в жизнь. Интеллектуал, никогда не бравирующий словесами. Происходит из семьи, богатой талантами. Терпок, чуть суров, в отношениях сдержан. Его картины дышат и пульсируют. От общения с ним в память западают показательные мелочи. Скажем, плоская фляжка для виски – первая подобная, увиденная мной в Украине. Или коллекция нестандартных ножей, а также раскрашенных свистулек в мастерской". 

Читаю: "...берет дерево и творит из него молитву.  Безо всякой возвышенности и экстатичности, присущих выражению «творить молитву», буквально столярным инструментом, наждаком, стамеской, болгаркой…"

Он: "Обладая багажом жизненного опыта, но оставаясь при этом тринадцатилетним, становится страшно интересно жить! Моя бабушка говорила: «Жить надо так, чтобы было все время интересно».

Из интервью:

"Дж.: Напутствие Фердинанда Паера — учителя  Никколо Паганини: «Не ленись, не пей, не играй в карты, не волочись за красотками, и тебя ждет слава». Как вы считаете, ограничение чувственных удовольствий сопутствует самореализации  человека?

А.Ж.: Напутствие напутствием, а жизнь жизнью. И у каждого жизнь своя. У каждого свой путь и свое предназначение. От жизни не стоит закрываться. Так можно наоборот сойти со своего пути. Дойти до того, что накинуть на себя черную тряпку, но будете ли вы от этого счастливы? Ваш ли это путь? Одна из ветвей моего рода – Долматовский род, поросший темными, отчасти мистическими легендами – и это во мне есть. Созерцание там и не ночует, но если бы этого не было, я бы не водил бензопилой и не чувствовал бы, как Кремер ведет смычок. Но тут важно понимать, что все, о чем предупреждал Паер, может увести от главного, отвлечь и увлечь. А вот это грех. Напутствие, которое давали Страдивари: «Обзаведись семьей, чтобы не растрачивать свое время на романы, найди себе спокойную жену, чтобы не тратить свои нервы, все ресурсы направляя на свое предназначение».  Я с этим и соглашусь и не соглашусь. С одной стороны – не терять время, с другой стороны, так можно превратиться в ремесленника, мастера своего дела, но не больше. Не будет широты размаха. Понимаете, все влюбленности и громадные страсти, которые кипели в этом скрипаче (Паганини), нашли отражение в его музыке.

Кстати, интервью он дает редко. Вот одно из немногих:

— Вы тяжелый человек?

— Думаю, да. Я делаю свое дело. Такие люди как я волей-неволей обладают определенной степенью эгоизма.

— Вас можно назвать аскетом?

— Считается, что художник, чтобы что‑то делать, постоянно должен быть холодным, голодным. Это обман. Считаю, художник должен жить в достатке и не задумываться о бытовых проблемах. Паганини хорошо сказал: «Бедность и нищета унизительны».

Впрочем, как оказалось, мне нужно совсем немного: работать и чтобы меня не трогали. Работа предохраняет человека от очень многих недугов — тому есть множество примеров.

— Но есть и множество примеров того, что работа обеспечивает недугами.

— Согласен, и тут где‑то лежит таблетка, которую пора выпить. Мы работаем в очень агрессивной среде, после работы из носа куча пыли и тому подобное. Мой друг Толя Криволап (самый дорогой современный украинский художник. — «Капитал») работал в сумасшедшем темпе и этим подорвал себе здоровье.

— А вы в этом отношении себя бережете?

— Ну как можно себя беречь, работая инструментами типа болгарки? Естественно, стараюсь осторожнее, но пальцы все порезаны: здесь вот нет фаланги…

— Что вас бесит?

— Иногда — даже мелочь: насморк или сигарет не хватает. Вон сосед выводит — не могу линию провести, пока не успокоюсь… Бывает, в минуты радости или опасности остаешься спокоен, как танк, а мелочь может довести до умопомешательства. Слава богу, все это можно переносить в работу — на доску, холст, бумагу.

— Как именно происходящее вокруг отражается на ваших работах?

— Ну, может, линия меняется: например, становится жестче, более нервной. Но я не делаю плакаты «Мы за мир».

— Тогда как называется то, что вы делаете?

— Я делаю что умею и что люблю. Задайте мне тему, и я буду делать.

— Разве вы не сами себе задаете темы?

— Думаю, есть еще кто‑то второй. Или первый. С годами все больше и больше убеждаюсь, что картина изначально задана. И вообще пришел к выводу, что искусство со временем не меняется и по большому счету является непрерывным хождением по кругу. Нового ничего не происходит — в разрушенной Помпее можно найти все : от натуралистичных натюрмортов до сюрреализма.

— Вы ездили в Тибет. Что оттуда привезли?

— Я «привез» из Тибета красный цвет, цвет крови. Но понял это уже потом. А сразу, вернувшись оттуда, два месяца практически ничего не говорил, не знал, в какую сторону иду. Меня спрашивают: «Ты этюды привез?». Какие этюды? Сказания о Гималаях — прерогатива Николая Рериха. Я не считаю, что Гималаи — это билибинская сказка (Иван Билибин — русский художник, в числе прочего занимавшийся иллюстрированием сказок. — «Капитал»). И то, что о них понял, не могу выразить словами. Ну вот…как можно огород вырастить на дерьме? Оказывается, можно — и у этого есть свой запах. То есть и так можно жить. И даже при всем этом мне на Тибете комфортно, как и здесь, в мастерской, хотя она маленькая, пыльная и грязная. И там, и здесь я дома.

— Вы работаете днем или ночью?

— У меня бывало по‑всякому. Было, что работал и днем, и ночью. И ночью приходил, водку пил по‑черному до утра: выдержал в таком режиме год, а потом на скорой приехал врач и сказал так больше не делать. Сейчас я понимаю, что нужно и работать, и все‑таки немного отдыхать. Но работаю круглосуточно: просыпаюсь — и начинаю просчитывать работу.

— А бывает, что работать не хочется?

— Бывает. Вот, к примеру, однажды надоело мне все до чертиков, и я лежу, тупо смотрю в окно, а там — ничего: пространство. Думаю: «Я отдыхаю, гори всё синим пламенем». И вдруг возникает идея: «А не использовать ли мне это?». Полежал пять минут, потом поднялся и начал делать: у меня есть целый цикл работ «Окно». А где‑то в 2007 году не выходил из дому недели три: сидел дома, пил водку (сейчас не пью) и смотрел «Крестного отца». Фильм заканчивался — ставил по новой, знаю его наизусть. После этого появилась серия «К крестному отцу» — от лени человеческой. Сейчас с большим удовольствием пересмат­риваю «Неуловимые мстители» — считаю, гениальный фильм.

— Какое значение придаете выбору техники, материала?

— Материал вторичен. В Покхаре (город в цент­ральном Непале. — «Капитал») под ногами у нас валялся кирпич битый: я его размачивал с глиной в гостиничном умывальнике и мусолил все это на бумаге — так получилась серия «Тханки». Из любого материала можно сделать что‑то. Главное — необходимость что‑то делать, совершать свои маленькие открытия. Художник собирает эти самые маленькие открытия и в этом отношении является самым большим коллекционером.

— Кстати, о коллекционерах. Наверное, им было бы гораздо удобнее, обновляй вы свой сайт.

— Я свой сайт видел полтора раза: для него нет ни времени, ни желания. Те, кому интересно обо мне что‑то знать, приходят сюда, мы разговариваем. А какая‑то публичность… И вообще, это просто не мое — информационное муссирование своей деятельности.

— Кто сейчас ведет ваши дела?

— Я работаю со Stedley Art Foundution, а именно со Стеллой Беньяминовой. Мы единомышленники.

— Как давно вы сотрудничаете?

— Около трех лет. Долго друг к другу присматривались — и потом очень быстро стали друзьями. Я не работал с галереями, — Около трех лет. Долго друг к другу присматривались — и потом очень быстро стали друзьями. Я не работал с галереями, но довольно часто выставлялся. И на следующий же день после выставки всегда забирал все свои работы. Меня очень беспокоило, что картины вне дома: если они не куплены, я за них в ответе. Сотрудничая со Стеллой, поймал себя на мысли, что больше насчет своих работ не волнуюсь.
Вопрос формирования цены: очень сложный, трудоемкий процесс. Ни один человек не продаст работу, не любя ее до безумия: галерист должен любить, а часто любви на всё не хватает. Кстати, мои друзья коллекционеры и Stedley Art Foundution сейчас делают книгу — своего рода ретроспективу. В связи с этим мы вынуждены были поднять мои работы, точнее их часть, — начиная с 1985 г. Мне был тогда 21 год. Что‑то осталось в слайдах, что‑то сканировали, фотографировали…

— И как вы сейчас оцениваете работы, сделанные вами 20‑летним?

— Я остался доволен тем юным человеком: домой пришел спокойный.

— Вы смогли бы преподавать таким вот 20‑летним?

— Научить рисовать можно быстро. И очень сложно обучить видению. Когда приходят и у меня что‑то спрашивают, я объясняю. А то однажды попросили поговорить с молодежью… Так вот, пока периодизация искусства не отлетает у них от зубов, а недавно изданные книги Фомина не затерты до дыр, говорить нам не о чём. А просто так разговор — это уже пустобрехство без дела. Разговор нужно уметь начать и уметь закончить.

 (http://www.capital.ua)

 

Родился в 1964 году в Киеве в семье художников. Окончил Республиканскую художественную среднюю школу (1982), Киевский государственный художественный институт (1988). Член Союза художников Украины, участвовал в художественной группе «Живописный заповедник» (совместно с Тиберием Сильваши и Анатолием Криволапом). Направление: живопись, объект. С 1988 года имел 34 персональные выставки в Украине, 5 экспозиций в Лондоне в преддверие аукционных торгов и 60 групповых проектов в Украине, России, Польше, Словакии, Великобритании, Франции, Финляндии, Германии, Австрии. Представлен в коллекциях художественных музеев Украины и Kunsthistorisches Museum (Вена). Работы находятся в частных собраниях США, стран Европы, Азии и Африки. 

"В творчестве  художника можно при желании отыскать небольшую погрешность, на которую нынешний менеджмент наверняка обратил внимание: работы из холст-масло могут мигрировать в дерево-тушь и обратно." )))))) Забавно прозвучало, - потому что смешанную технику еще никто не отменял. Это раз. И   иметь какой-то  приоритетный материал в  работах - вовсе не закон. Это два. ))))