Конечно, есть вещи и похуже полуденного отчаяния в переполненном супермаркете, есть большие неприятности, по сравнению с кошмарным сном и последующим одиноким пробуждением в ледяном поту, есть что-то важнее ничтожного страха, который заставляет выбегать на красный и сносить прохожих в поисках воздуха или чего еще такого, не очень уж важного.

Есть рассветы, которым можно позволить не гнать себя подальше за жалюзи. Есть жуткий страх и уничтожающая дрожь, которым можно порадоваться, находясь в возбужденном ожидании. Есть также и солнечные дни, которые разрешают выбежать на улицу и скакать по ней, может даже улыбаясь.

Есть руки, которые держат другие руки. Есть тихий и спокойный сон. Есть неодиночество. 

 

И сразу чувствуется много запахов : сырого и прохладного подъезда, утреннего дождя, запах разгоряченного юного тела, свежескошенной сочной травы, налитых кровью плотных губ, мудрой пыли в занавесках, надвигающегося вечера с яркими огнями и звуками музыки, запах вымытых мягких волос и яблочного пирога.

Мужские и женские голоса из колонок в  машине поют песни о моем сердце, о моей луне,  о непокоренных дорогах, о жизни за отражением голубой радужки, о сотнях  проносящихся мимо поездов,  поют о секундных стрелках на каждых в мире часах, о звонких ночных птицах, поют обо мне.