Провожал и встречал сам себя.

Не скрыть лица, не проигнорировать боли. Как так-то? Оглядела дневник на несколько лет назад, а там ведь ни одной записи о болезнетворной правде. Ни одной, о сепарационной тревоге, о негативном материнском комплексе, о нарциссических расширениях, об интроецированных объектах, расщеплении и субличностях. Ни слова о том, кто я, что я.

У всех карантин, а я мечтаю, чтобы меня мертвую съел от голода мой кот. Я не могу дать ему больше. А ведь в нашей паре он отыгрывает мою детскую часть, и я сгораю от чувства вины перед ним.

Вы что-нибудь знаете об амбивалентности? Я расскажу вам. Десяти минут еще не прошло, как я сидела, слушала песни, что отзываются в душе, и, поливая себя слезами, словно ручьями, причитала.

"Где моя мама, которая прижмет меня к себе? Может я все сделала зря: может свобода моя ничего не стоит в сравнении со сладким чувством слияния? Зачем, ради какого блага отказалась я получать теплоту рук и ощущение единства?"
и в этот же момент:
"Я ненавижу ее, за то, что она создала эту матрицу. Это она сделала меня податливой и уязвимой перед другими нарциссами, это из-за нее я чувствую себя брошенной, из-за нее я ненавижу себя, из-за нее виню, я ненавижу! Как, как ты могла?!"

И да, все это в одном человеке. Здесь и сейчас.

Мы все, кто читает это, знаем, что я - это бренд в узких кругах. Встретившись однажды, люди никогда не забывают, что я была где-то рядом, тремя палубами выше или ниже, в дружественном институте, в кружке по танцам. Что об этом говорит терапия? Она говорит - глубина, травма, обширный внутренний мир, высокое либидо, в смысле жизненной энергии, эмпатия, и прочее, прочее... Чем достигается глубина? Страданием. Причем есть те, кого страдание сломало, а есть те, кого оно углубило. Так вот мне "повезло", мое страдание меня углубило.
Если мы общаемся с вами - вы знаете, как это приятно, быть отраженным моими глазами. Потому что в моих глазах люди отражаются прекрасными, если хотя бы не издеваются; мама била и отвергала, но даже мама была отражена прекрасной, потому что я очень ее любила.
Кто бы сказал вам, что на самом деле мир устроен иначе? Кто бы дал хоть на несколько секунд коснуться вашей души каленым железом, к которому я прикасаюсь?

От меня ушел Стас. Он ушел, и напоследок успел сказать мне, что не любит, и что чувствует себя рядом со мной не полноценным. Это высший, по сравнению с материнским, уровень рефлексии. Этому предшествовали три года верной, нежной любви, полной планов, обещаний на рассвете, поддержки. А оказалось, в одночасье можно разрушить все это, перечеркнуть, сказав - я не полноценен рядом с тобой, детка. Тогда зачем ты сунулся сюда? А я знала, что ты не дотягиваешь, зачем тогда я верила, что дотянешь? Какая вообще сатаническая хрень, эти ваши отношения. Как я хочу на ручки, как я боюсь людей, как я умею любить, как я вечно ошибаюсь с верой.
Мне так больно. Это расставание вернуло меня в те страшные дни, когда все только случилось со мной и родителями. Брошенность. Полное отсутствие либидо. Пустота. Депрессия. Спутанные мысли. Плохой сон, как хорошо, Боже, что я на таблетках.

И ее не заполнить другими, эту пустоту. Пусть она зияет, я выращу на ее месте сад. Свой, собственный.
Сейчас один из редких постов, которые я пишу не в сладостном предвкушении или на послевкусии чего-либо, а когда я пишу голую, жесткую правду, от которой мне и самой будет не легче.
Да, надо верить, что все пустоты зарастут. Что ресурс мой неиссякаем, что я справилась однажды и сейчас тоже справлюсь. Надо помнить, что где-то там, недосягаемо близко, есть то, что дарит мне жизнь - мое море, мои люди, моя работа, мои горы... В это слабо верится в такой кромешной темноте, но я пройду долиной смертной тени и не убоюсь - ибо Ты со мною.

Расскажите мне о своей боли. Погрузитесь в самую глубину.
П