Однажды осознав, что информированность еще не означает знание, что карта еще не есть сама местность, мы устремляемся к переживанию на опыте.
Не удовлетворяясь более захватывающими рассказами о сокровищнице и ее дарах, устремляемся в нее, чтобы познать самим. Пощупать.
И находим. Одно сокровище за другим. И речь здесь даже не о том, что все они – суть одно сокровище.
А о том, чем оборачивается прожитый опыт: часто – ничем. Тело (сверхтело во всех его проявлениях, если угодно) – испытало. Почуяло. Прикоснулось. Почувствовало самой вселенской кожей своей. Обнаружило себя. Себя. Одной своей бесконечной рукой прикоснулось к другой и почувствовало, что ручки-то – ого-го. Длиннее ручки-то! Длиннее любых линеек ума. Но.
Но – ум. Ум, с его представлениями о возможном и невозможном, ум с его индульгированием и сомнениями, ум с его страхами и стремлением все разложить по полочкам, а что «не укладывается», то считать фантазией… Ум с его страстью к дипломам и сертификатам, ум с его обусловленностью и любовью все объяснить словами и терминами, ум с его стремлением сверить увиденное с картой, которой он поклоняется, а коль скоро «вот эти, шелестящие живые и с листьями на чем-то коричневом и твердом» не похожи на «зелененькие кружочки» на карте, то возможно, он просто куда-то не туда зашел…


Ум с его таможней, через которую в его, ума, тщательно охраняемое царство, зачастую попросту не пронести «новое», это самое не укладывающееся. Ум, который на деле – крошечная часть великого Ума. Самозванец, объявивший себя Владыкой Всего. Этот самый ум объявляет обнаруженные возможности, понимание процессов и того как оно все на самом деле, новые органы и конечности сверхтела, переживания - вне закона. Обнуляет. Обесценивает. Уму проще поверить "кому-то еще", чем Телу. Ум говорит: да что ты, все это, обнаруженное, вполне вероятно – никакие не жемчужины, а бижутерия! Живи как жил – рабом в загончике: так теплее, уютнее и вовремя кормят. Ну и что что ты зависишь от кого только не, и любой волен ставить тебе диагнозы и выдавать на основании их рецепты, и вести тебя подобно слепой овце за поводок, зато - ответственность вроде бы на ком-то другом и "безопасно". В загончике всегда безопаснее чем на [собственной] дикой природе, где надо быть бдительным, осознанным.
А в загончике "все есть": тут тебе и мечта о свободе, тут тебе – и возможность поиграться в поиски и опыты, и ПРОБЫ. Пробуй, говорит ум. В значении – «пытайся». Попытки – это безопасно. Это можно отменить в любой момент, если испугаешься. Это – одним пальчиком потрогать воду вместо того чтобы поплыть и наконец достичь того берега вместо пустых и таких прекрасных мечтаний об этом. Нет цепей надежнее, чем эти золотые столь привлекательные цепи попыток.
А тело между тем – пробует. В значении – «на вкус». Трогает листики, чувствует запахи…
Тело УЖЕ присутствует там, куда ум строит планы дойти. Когда-нибудь. Уткнувшись в карту.
Тело обнаруживает сокровище за сокровищем, все новые грани, собственные возможности… Но грош цена тому кладу, который обнаруживаем, но не берем с собой.
Да, безусловно, есть еще и воображение. Есть еще и «игры больного воображения». Они, конечно, могут быть и прекрасными, и "вкусными" и такими увлекательными. Но и это все – к уму. К «владыке» из палаты, обозначенной им как Единственная Реальность.
Но тут все просто. Больное воображение и его фантазии силы не дадут. Это очень легко проверяется и разоблачается самой жизнью. Жизнь – тот неподкупный ювелир, который смотрит через свою волшебную лупу на предъявленный драгоценный камень и говорит: подделка или сокровище.

Речь об интеграции. Интеграции опыта в жизнь. О том, чтобы быть целостным, присутствовать во всех измерениях бытия, а не расщеплять себя на "то" и "это". Тогда вся жизнь оказывается практикой, а реальность - не где-то исключительно в высоких медитативных состояниях, но и всюду.
О том, чтобы не играться в разные состояния и переживания, озарения и дары, а – действительно становиться сильнее. Обнаруживать себя вместо того, чтобы спать и видеть о себе сны.
Не пытаться – а быть.
Не пытаться, а - пробовать, на вкус. Самому.
Кто пробует – тому некогда рассуждать о вкусе. Кто рассуждает – тот не чувствует вкуса. Двое, набравшие в рот воды, больше «скажут» друг другу о ее вкусе и об утолении жажды, чем двое болтающих жаждущих, никогда воды не пробовавших.
Грош цена практикам и переживаниям, если они подобны снам, которые, когда «просыпаешься» к жизни, исчезают вместе со всеми своими дарами и умствованиями о них. Приснившейся водой жажды не утолишь. А настоящий освежающий глоток и в доказательствах не нуждается: он просто дает силу.