Не двигаться. Не шевелиться. Не дышать. Сжаться в маленький комок на дне контейнера и, с замиранием сердца вслушиваясь в каждый шорох, скрежет или звук шагов, стараться слиться с окружающими тебя отбросами – вот что ты можешь делать, когда за тобою охотятся, и, возможно, тебе посчастливится остаться не найденным. С людьми, в большей степени, именно так и бывает – достаточно скрыться из их поля зрения и можно считать себя в безопасности. Если прячешься от зверей – нужно нырнуть туда, где сильный запах сбивает их чутье с толку. Но когда за тобою охотится это, скрыться и остаться целым – весьма сложная задача. ОНО выследит тебя по следу из остатков твоих мыслей, твоего настроения и чувств, найдет в любом скрытом от глаз людей месте, быстрее, чем на открытой площади и заставит чувствовать себя, и чувство это будет причинять тебе боль, душевную и физическую, а если ты не сможешь вместить в себя все, что не может обрести преобразование и перерождение, оно убьет тебя.
Лексей лежал на дне мусорного контейнера и изо всех сил старался контролировать свои мысли, не поддаваться паническому ужасу. Он чувствовал это, ощущал это как разнозвучное, разноцветное, бесформенное нечто, окружающее его, ищущее его, молящее… Оно было огромно – как опухоль или гнойный нарыв над целым жилым кварталом, и оно норовило прорваться. «Ни ночи не проходит без того, чтоб я не провалялся в какой-нибудь помойке…вот ведь жопа» - меланхолично думал Лексей. Главное – не терять самообладания и маскироваться под окружающий тебя мусор – страх «пахнет» для этого сильнее всех эмоций, и заглушить этот «запах» вряд ли что-либо сможет. Вонь помоев, затхлость ненужных, ставших хламом вещей, обрывки пустых или нежелательных мыслей, смесь из разнообразных эмоций - юноше было проще простого раствориться в этом окружении. По сути, Лексею и притворяться не надо – он не так далек от черты, что делит общество на людей и отбросы.
Вдалеке, на входе в квартал, там, где минут 20 назад так беспечно попался в ловушку Лексей, послышался многоголосый гомон и вульгарный гогот нескольких человек – похоже некая компания молодежи возвращалась домой или завершала еженощный обход своей территории. Это было очень кстати, «оно точно не сможет не отвлечься, на…сколько их там? Один…второй» - Лексей, стараясь не открыться, осторожно прощупывал облако эмоций вокруг людей. «Семеро» заключил юноша, одновременно отметив ослабление давления со стороны бесформенной массы эмоционального фона. Лексей называл это «агрессивный эмоциональный фон», куда бы ни шел Лексей, АЭФ, буде попадался на пути молодого человека, безоговорочно пытался настигнуть и поглотить Лексея.
Что есть сил, юноша рванул вверх, раздвинув руками мусорные мешки, вынырнул из контейнера и во весь дух понесся из гиблого места. Не замечая прискорбного вида своей одежды и обуви, не замечая удивленных или откровенно любопытных взглядов немногочисленных в этот час прохожих, Лексей бежал и бежал вперед, уже чувствуя, на границе сознания ощущая, что его бегство было обнаружено. Он преодолел в таком темпе несколько кварталов, не сбавляя скорости, благо физическая подготовка позволяла, и наконец, почувствовал мрачное, вековое спокойствие. Лексей вышел к Неве.
***
Aya-chan: -пожалуй мне пора спатеньки
Мордред: - приятных снов, Айа)))
Олег закрыл окно переписки и нажал на кнопку выхода вверху страницы. Спать он вовсе не хотел, но и ничего интересного эта ночь явно не собиралась ему дать. Некий парень под ником Мордред оказался на редкость скучным. Он даже не был занудой или извращенцем, просто очередной обычный козел, что пытался подцепить симпатичную «скромняжку»(а именно так Олег определял внешность девушки на фото, что служило ему аватаром ) на третьесортном сайте знакомств. Задротов Олег любил, даже очень, общение с «увлеченными людьми» обычно было феерично забавным, однако наибольшее число лулзов доставляла переписка с каким-нибудь умником, что считает себя истиной в последней инстанции. Да, Олег был (или хотел так думать) «тонким трололо», и ничто не радовало его больше чем гигантский срачь в комментариях (желательно спровоцированный и тонко управляемый им же, но на чужую работу посмотреть Олегу тоже приятно). По этой причине он имел многочисленные аккаунты в различных соц.сетях и тому подобных сайтах. Личности, придуманные Олегом, были весьма разнообразны – были и мужского пола и женского, и что-то среднего рода, а иногда и нечто совершенно невообразимое. Каждый из его «сетевых персонажей» был цельным, реалистичным, и никак невозможно было подумать, что за всеми этими личностями скрывается один человек. Иногда он троллил пользователей одного из сервисов интернет-дневников, иногда спамил совершенный трололо-бред в личке и группах соц.сетей. Иногда, под настроение, вот как сейчас, он развлекался разводом посетителей сайтов знакомств с помощью аккаунта Aya-chan.
Однако сегодня, после неудачи с сайтом знакомств, развлекаться как-то по-иному совсем не хотелось. Олег, потянувшись, встал из-за компьютера и открыл одну из створок окна. А за окном была ночь, глухо гудящая, пахнущая бензином и дорожной пылью, пьяная городская ночь. Порывы теплого летнего ветра принесли звуки шелеста листвы и жуткий запах острой, жареной, (?)пищи из открытого круглосуточного кафе напротив. Олег ненавидел это кафе и его запах, а посетители сего заведения, денно и нощно галдящие (в основном нощно и часто не на русском) его просто раздражали. Ему больше нравился запах ветра с Невы, пусть ее вода уже слабо пахла настоящей рекой, но ее ветер был свеж и навевал на юношу ощущение чего-то большого, и величественно спокойного рядом. Олег любил подолгу всматриваться в ночной Питер, хотя бы в ту небольшую часть жизни города, что видна и ощутима ему из окна комнаты. Вид был прост: несколько деревьев на противоположной стороне дороги, которые можно было бы назвать парком, пресловутое кафе, трамвайная остановка и стена какого- то здания. Все остальное рассказывал речной ветер.
Олега редко тянуло на ночные прогулки или походы в модные клубы, бары, которыми богат центр. Слишком много неадекватных людей. Ему не нравились скопления людей, прожигающих свою жизнь таким образом, нет, он не считал подобные места клоакой общества, не считал, что люди собирающиеся там – отморозки или позеры или еще что-то, просто подобный стиль «горения» был не для него, слишком много эмоций вокруг подобных мест . Люди, будучи по отдельности в принципе неплохими, собираясь в кучу обычно становятся неуправляемой и сумасшедшей толпой, которую стоит опасаться.
Зато он мог выйти ночью на речной вокзал или дойти до Володарского моста, идти, украдкой оглядываясь по сторонам, стараясь ухватить взглядом как можно больше пространства и любоваться окнами домов, величавой гладью реки, мельтешащими огоньками проезжающих машин и своим одиночеством.
Многоквартирные дома, часть их окон светится, а часть погружена в темноту. Олег до сих пор не мог понять, что за чувство его охватывает, когда он видит эти цветные светящиеся квадраты. И за каждым из них – целый мир. Мириады маленьких светлых миров. Их обитатели были перед Олегом как на ладони – молодые, старые, «совы», «жаворонки», неряхи, педанты, одинокие или уставшие от постоянного внимания, влюбленные или разочарованные жизнью, уставшие или вечно молодые – он мог видеть их самих и их жизнь, наблюдать за развитием их миров... Олег не думал, что он исключительный, один единственный такой, могущий по нескольким мелочам узнать о хозяине окна многое. Поэтому он выключал свет в своей комнате и всегда, за исключением моментов любования городом, плотно завешивал темные, ничем не примечательные шторы.
***
В квартире было темно, Лексей не стал зажигать свет. Он бы хотел называть это место домом, но ничто – ни потрепанная мебель, ни матрас на полу, ни посуда на кухне, даже занавески ему не принадлежали, они были тех, кому нужен мальчик со способностью отыскать что угодно где угодно. Юноша замер, оперевшись спиною на входную дверь, взгляд его был обращен в никуда, или в глубь себя, трудно разделить эти два взгляда. Единственная вещь, которая была его – громоздкий, давно устаревший ноутбук, что достался ему в подарок от одного…друга. Лицо юноши на секунду тронула едва заметная улыбка, Лексей вспомнил эту ненормальную. Она называла себя техномагом и создавала сумасшедшие, но часто совершенно бесполезные устройства, писала какой-то софт, постоянно грозилась захватить «чертов мир» в свои «загребущие руки» и поработить «жалких людишек». Ничего особенного, мир полон таких странных существ, однако конкретно эта особа была страшна тем, что у нее изредка получалось создавать по-настоящему жуткие и необычайно эффективные изобретения. Именно поэтому она работала (читай «подчинялась насильно») на тех же людей, что и Лексей. Недолго, правда.
Не разуваясь, как был, в грязной одежде, Лексей прошел на кухню, достал и принял несколько таблеток снотворного, вернулся в комнату и рухнул на матрас. Он продолжит поиски завтра, и обязательно найдет, ведь никто не может не оставлять следов. А сейчас ему нужен отдых.
***
Олег плутал по старым подворотням, невдалеке от своего двора. Густые, непроглядные полуночные тени причудливо соединялись с нервно-оранжевым светом фонарей, отражающимся от серо-желтых стен невысоких жилых зданий, образуя единый психоделический рисунок. Что-то в этом всем было, что Олегу нравилось до безумия, заставляло прислушиваться и приглядываться, стараться ощутить всю картину в целом. В момент, когда он шел узкой тропкой наискосок двора, до него донеслось едва слышное неразборчивое бормотание. Бормотание это произносилось с весьма странными интонациями и скорее напоминало молитву или заклинание, нежели говор человека, что любит поболтать с собою в задумчивости. «..не может не оставлять...не может... должен быть...где-то тут» - последнюю фразу человек произнес твердо и уверенно. Укрытый тенью деревьев, Олег разглядывал странного незнакомца. Тот мог быть просто наркоманом, или пьяницей, или сумасшедшим, но Олег все равно наблюдал за ним, нечто интригующее было в неадекватном юноше. Тот как раз дико вскричал и рванул, сверкая подошвами кроссовок, вглубь двора. Олег незамедлительно последовал за незнакомцем, стараясь издавать минимум шума и оставаться незамеченным. Но, похоже, ненормальный пришел совсем в лютый ужас (или ярость), ибо, не замечая ничего вокруг, грациозным, на редкость могучим движением запрыгнул в полу заполненный мусорный контейнер, и мгновенно затих там. Прыжок этот был настолько отработанным и естественным в исполнении юноши, что Олег ни на секунду не испытал сомнений - данный трюк проделывался не раз и не два. Олег решил подождать. Через несколько минут немой сцены, он прислонился к стенке контейнера, достал из пачки сигарету и закурил. Контейнер не издавал ни звука. После второй сигареты, отчаявшись увидеть местного наркомана вновь, Олег решил действовать, и, прикинув, куда должен был приземлиться незнакомец, прицельно закинул в контейнер пакет с мусором, что стоял рядом с мусоркой. Контейнер безмолвствовал.
- Эй, ты че там, уснул? – Олег безрезультатно попытался завязать диалог. «Походу, скопытился» подумал он и полез посмотреть внутрь контейнера, вдруг с обдолбышем и впрямь что случилось.
- Живой? – вопросил юноша, углядев скрюченную неподвижную фигуру между мешками, одновременно отмечая, что расчет траектории был верен и его «снаряд» попал в «яблочко». Незнакомец не ответил и не пошевелился. Однако грудь и бока его едва видимо вздымались и опадали в такт размеренному дыханию, глаза были открыты, взгляд сосредоточен и направлен куда-то вне этого мира. Внезапно Олега охватило жуткое безразличие, и он, спрыгнув с контейнера, зашагал по асфальту в сторону дома. А над бортом мусорки осторожно показалась всклокоченная макушка, сверкнули любопытством серо-голубые глаза, провожая спину юноши.
***
- Исследуешь мусорные контейнеры округи? – раздалось с той стороны оржавленной металлической стенки. «Ну, снова - здорОво... » мысленно вздохнул Лексей, стараясь не отвлекаться от основной задачи - маскировки. – И что, интересно? – продолжил любопытный парень. Не отвлекаться на его реплики было с каждым разом все сложнее – Что ты ищешь? От кого прячешься? На чем сидишь? Знаешь, что не отвечать – хамство? – вопросы, один за другим разрывали тяжелую тишину двора и, казалось, резали само тело эмоционального фона. «Да заткнись уже...» раздраженно подумал Лексей. Из-за этого человека Лексей не мог вот уже неделю отыскать требуемое. След вел его в этот квартал, искомое скрывалось где-то рядом, где-то в этих дворах, но стоило Лексею зайти в определенную локацию, как сначала на него набрасывался агрессивный фон, перманентно обитающий в окружающих домах, а затем и этот чудак с его вопросами. Это было похоже на прохождение какой-то игры, где застопориваешься на одном месте и никак не можешь пройти дальше. Помимо всего перечисленного, у Лексея складывалось впечатление, что место это каким то образом влияет на след, то ли создает «помехи», то ли «грамотно искажает» окружающий эмоциональный фон, заставляя Лексея нарезать круги вокруг пары домов, и в конце концов Лексей теряет ниточку следа, ведущую к искомому. И домой возвращается как в пьяном угаре. Лексей никогда не чувствовал ничего подобного, впрочем, жил он на свете не так долго, а помнил себя и того меньше.
Еще через пол недели, Лексей понял, что с ним твориться что-то неладное. Всего неделю назад, днем, по улицам, ему приходилось ходить, не снимая с ушей больших хороших наушников и не выключая плеер – окружающие люди постоянно думают, испытывают чувства и не все эмоции можно успешно фильтровать. Лексей предпочитал перестраховываться и глушил их музыкой с хорошим эмоциональным фоном. (написать про музыку)Дней шесть назад он почувствовал, что наушники ему больше не требуются, поскольку чужие мысли и эмоции остаются шумом на грани сознания. И сколько бы раз Лексей ни шел по заказанному следу, он попадал в один и тот же квартал и натыкался на ночного чудика с вопросами. Последние несколько раз Лексей был очень внимателен и осторожен, ему удалось не привлечь внимания чудака, но факт оставался фактом – любопытный юноша как будто преследовал его. Для проверки Лексей попытался взять несколько других следов, и был ошеломлен, когда его усилия оказались безрезультатны. Они все привели его обратно, к тому же кварталу. Ему удалось проследить до конца лишь один из самых «легких», четких и ярких следов, от яркости каких его обычно мутило и тянуло стошнить. Это было уже совсем не смешно и даже не интересно. Лексей даже попытался искать днем, но лишь подойдя к знакомому проходу между домов, он чертыхнулся – похоже ситуация получалась безвыходная...
***

Поигрывая зажигалкой в кармане ветровки, Олег смотрел на колышущуюся поверхность Невы и ни о чем не думал. Он опробовал новый речной транспорт – аквабус (маршрут пролегал как раз мимо речного вокзала и его дома), и теперь сидел на причале-остановке – плавающей на воде крытой деревянной платформе. Остановка то вздымалась, то опускалась от накатывающих волн, грязная вода давно промочила ноги Олега, одетые в легкие шлепанцы-вьетнамки, но его это мало заботило. В подобные моменты на юношу постепенно накатывало чувство тревоги и тоски. Ему как будто виделось в косых закатных лучах летнего солнца будущее этого города. Не людей, а именно города – ему чудились обрушившиеся дома и потрескавшийся, осыпающийся гранит набережной на противоположной стороне Невы, покореженные и заржавленные, кое-где, будто сорванные высоковольтные вышки, торчащая, впивающаяся в небо арматура зданий-огрызков вдалеке, едва пробивающаяся свежая растительность меж серых камней, черная, холодная вода и серое, тяжелое небо. Олегу немалого труда стоило согнать подобные видения.
Юноша поднялся на ноги – пора было идти. Просто идти, опять-таки не думая и не подпуская к себе чувство тревоги. Потому что Олегу больше нравилось ходить по живому городу, полному обитателей, нравилось рассматривать их простую бытовую жизнь и причуды, а идти через постапокалиптические пейзажи – пусть этим занимаются сталкеры всякие. Словно в забытьи преодолел он длинную набережную и вышел на мост. Над Володарским стояло марево - это лето было жарким для Питера, а проезжающие, точнее, ползущие в пробке автомобили лишь добавляли градус. И снова Олег видел перед собой обрушенную эстакаду трамвайных путей, крошащийся асфальт давным-давно опустевшей дороги, серо-черный пустырь на месте зелени деревьев парка и наполовину обвалившееся здание гостиницы вдалеке.
Он не особо хорошо помнил, как добрался до речного вокзала и своего квартала. Хотелось курить. Слишком отчетливые сны он видит наяву, слишком много они отнимают сил и здравомыслия. Олег почти преодолел арку входа во двор, когда его неожиданно цепко ухватили за запястье и потянули в сторону.