RavenTores все записи автора

(с) Виталий Владимиров

 

ОТПУСТИ СВОЮ МЕЧТУ

(сказка для любимой)

Улицы большого города с невнятной массой куда-то идущих людей, потоками машин и рекламными щитами совсем не выглядели, как театральная декорация, они скорее послужили бы площадкой для длинной кинопанорамы, а вот комната, освещенная осенним солнцем, и в ней двое,  вполне напоминали выгородку, коробку сцены, где спектакль еще не начался, и только ощущалась интимная атмосфера…

– Скучно, – сказала она и скосила на него и без того чуть раскосые глаза.

– Ждать придется целый час, – он не поднял голову, а продолжал рассматривать носки своих кроссовок. Подумал и добавил: – Да. Не меньше. В прошлый раз, сколько мы ждали?

– Прошлого раза не было. Это ты без меня ждал.

– Как это можно без тебя? – удивился он. – Мы когда договорились, что навек вместе?

– На восьмое марта, забыл? Ты никогда ничего не помнишь!

– Помню. Я тебя цветок подарил, мимозу.

– И всего-то одну веточку.

– Важно не что одна веточка, важен знак внимания.

– Этому тебя твой отец научил?

– Нет. Мама.

– А какая она у тебя? Я же ее никогда не видела. Только твоего отца.

– Она… Не такая красивая, как твоя мама… Или ты… Она все время чего-то боится… И так радуется любым знакам внимания. Даже одной веточке мимозы.

…Если перелистнуть страницу, промотать видеоленту, сменить декорацию, то увидится другое пространство, замкнутое на ключ изнутри, на дверях которого снаружи вывешена вертикальная полоска «Просьба не беспокоить». Он смотрел на нее, у него была такая привычка преданно и жадно вглядываться в нее, на улице, в кафе за столиком, часто она, не поднимая головы, говорила, сердито сдвинув брови, не смотри на меня… и добавляла тихо, но с ударением – так! И вот сейчас тоже он смотрел на нее… Вдруг солнце, клонясь к горизонту, заглянуло между зданий, разом проникло в свободное пространство, протиснулось сквозь неплотно задернутые шторы и ослепило ее… Она зажмурилась, а он воспользовался этим и поцеловал ее. Поцелуй не получился полноценным, но не был безответен…

…– Расскажи сказку, – неожиданно попросила она.

– Ты, что, в сказки веришь? – ухмыльнулся он.

– Не верю. Все равно расскажи.

Тон ее был и чуть просительный, и чуть приказной, но больше обещающий награду, обещающий исполнение желания за исполненное желание, обещающий...

– Жили у бабуси два веселых гуся… – он чутко внял ее призыву, но еще продолжал ерничать.

– Это не сказка, – уверенно сказала она. – В сказке должен быть принц.

– И Золушка?

– В сказке должна быть любовь!

Она неожиданно крепко взяла ладошками его голову, у него даже лицо стало похожим на надутый шар, повернула к себе глаза в глаза, раскосость ее куда-то исчезла и твердо сказала:

– Как у твоего папы к моей маме… …

– И что ты такого во мне нашел? Скажи.

– Какое хорошее слово – нашел! Нашел, значит, искал. Что я искал и нашел в тебе? Есть такое понятие в физике – сообщающиеся сосуды. Я нашел тебя, и наши души сами соединились, слились, начали сообщаться… На потолке Сикстинской капеллы Бог протянул руку Человеку по имени Адам и вот-вот меж ними проскочит искра… Искра жизни, искра понимания, искра симпатии, искра любви пробила инертность воздушного пространства, эфира меж нами и мы стали сообщающимися сосудами. Моя часть, мой сосуд так наполнен… Я так хочу, чтобы мы были равно наполнены любовью… Отсюда и давление с моей стороны… И я знаю, я хочу, я верю – перейдет к тебе моя нежность и будет твоя нежность в ответ…

– Ты хитрый и так и не ответил на мой вопрос. Что ты нашел во мне?

– Неправда. Я давно на все ответил, я все сказал, я говорю, я повторяю и понимаю, тебе мало слов, тебе нужно, чтобы я говорил тебе слова любви каждый день, ежеминутно, ежесекундно. Я же тебе все написал…

– Письма… Интернет… Виртуальность… Ты про это?

– Да. И я помню все, что говорил тебе, что писал. Я даже принес тебе сегодня нашу распечатанную переписку. Вот, посмотри, княгиня…

– Ольга… – рассмеялась она. – А ты князь Игорь. Это ты придумал, ты придумщик… Сказочник… Дай, посмотрю… Господи, неужели, это я тебе писала?.. Стыд какой… А гляди, как все красиво начиналось…

– Первое письмо, первая ласточка... Две головы, ее светлая, и его, скорее пепельная, чем темная, склонились над листами, он говорил, словно читал, и читал, словно говорил. – Еще столько неразгаданного, столько ожидаемого… Не знаю, как ты, но живу с острым ощущением летящего времени. Казалось, вот совсем недавно было, а оказывается, минули годы. Современный ритм прост – от понедельника до пятницы работа, такие "важные", вернее, необходимые для исполнения дела, потом суббота-воскресенье для как бы отдыха... И недели нет, потом месяца. Два раза в год – на Новый Год и день рождения я останавливаю бег времени и оглядываюсь, а что успел? Иногда хмыкаю, молодец, а чаще полное самоуничижение. Но, поднявшись над суетой, вижу и другое, может быть, главное. Жизнь без влюбленности, без чувства – такая серая… С тобой пришла весна… С твоими письмами… А ты что искала в Интернете?

– Ой, такая глупая история, я же тебе говорила… Ты не помнишь, ты никогда ничего не помнишь! У меня и Интернета не было, у Верки был, она только развелась, вернее, от нее ушел муж… Вечно, вы уходите куда-то… К молодой… Или вернее, к другой, лишь бы была другая, она не была моложе Верки, ну, к кому он ушел, просто у них дела вместе, работа вместе, вечерами вместе, а потом и ночами… Вот Верка и пошла искать свою судьбу, по сайтам знакомств объявления разослала и за меня в шутку тоже… А в объявлении есть такой раздел, где о себе надо писать, вот она какой меня видела со стороны, такой и описала…

– Стройная блондинка, в благополучном браке, без материальных и других проблем ищет сказочника, который сочинил бы мечту для двоих.

…Она отпустила его голову, но не отстранилась, а осталась близко и взяла его руку в свои. И закрыла глаза.

– Говори, я люблю слушать твой голос.

– Мой голос? – удивился он.

…– Я буду сочинять тебе стихи, потом рассказы, потом повести, потом романы. Так и наш роман, может быть, начнется, написал я тебе. И еще сказал, что люблю имя Ольга, в имени Оля – эхо звучит. Имя короткое, а звучит долго. И губы складываются в поцелуй, когда говоришь: Ооо…

– Почему ты замолчал? – спросила она. – Говори, я люблю слушать твой голос.

– А, правда, странно, после первых писем, не зная, не слыша, не видя, воображать… стройную блондинку? – засмеялся он. – В реальности ты еще стройнее… И опять потянулся к ней.

– Отстань! – нарочито сердито улыбнулась она и взяла его руки в свои, словно связала его, словно пленила. – Я не знала тебя тогда и вовсе не хотела встречаться, но слова твои завораживали, а теперь вот голос…

– На висках седина, грустный взгляд иль лукавый?.. Кто ты? Я тебя не знаю... Твоих писем тепло накрывает волной, будто рядом стою... Губы сами шепчут в ответ, это ты... Я тебя узнаю... Вот что ты написала мне, но это позже, а перед этим кокетничала. Спрашивала, зачем ты мне нужна, говорила, что старая. Рассказала, как Верка затащила тебя вечером в кафе, а там мальчик молоденький пригласил ее танцевать. Она ему сказала, ну, что пристал, я старая больная женщина. А он ответил, «но я же не собираюсь тебя варить»...

– Верка всех мужчин только одной меркой мерила, годится ей в мужья или нет.

– И у меня от твоего имени выпытывала, есть ли у меня машина и прочее… Я еще удивился, какая сказка тебе нужна… Да еще улетела в Египет отдыхать…

…– В тридесятом царстве, в тридевятом государстве, далеко-далеко жила-была принцесса.

– Красивая?

– Все принцессы красивые.

– Я похожа на принцессу?

– Да. Ты красивее, потому что ты лучше.

– Рассказывай дальше, – улыбнулась она.

– А жила она далеко-далеко, потому что она никак не могла встретить своего принца. Такое бывает. Далеко-далеко вовсе не значит, что много километров гор, рек, полей и лесов между принцем и принцессой, нет, можно жить в одном подъезде, но ходить в разные детские сады и никогда не встретиться…

…– Я уехала в Египет, а ты написал мне длинное-длинное письмо. Вот оно. Прочти его. Давай вспомним…

– Уехала, улетела, эти понятия не укладывались в моем сознании, потому что не желалось мне ни расставаний, да и причина расставания некритична, наоборот, ты едешь отдыхать… Отель, занавеска солнечным утром, вздуваемая морским бризом, прошлепала босыми ногами в ванную, глянула в зеркало, где сонная отразилась, вышла на балкон, где море до горизонта и вернулась в еще теплую постель… Для меня ты такая на отдыхе, я постоянно представляю тебя то в одной, то в другой жизненной обыденности, я рядом с тобой и вдруг ты словно замечаешь меня, улыбаешься и протягиваешь ко мне руки… Потому что я получил от тебя письмо, где ты сказала, что не против нашей встречи и еще появилось “целую”…

– Это не я, это Верка, клянусь!

– Она сказала мне целую… Эта строчка сразу явилась и стала существовать со мной и продолжает жить, сладко щурясь… Острое ощущение далекой близости. И есть ты и нет тебя… В пятницу пришли друзья, мы пили вино и читали стихи, а ты все время была со мной… На следующий день я был на концерте певца, моего друга в Доме архитектора. Пелось все итальянское, из опер, но продрало до самого донышка “Коста диво” из “Нормы” Беллини, это лучшая музыка на свете и опять я думал о тебе… После концерта мы поехали к другу домой. Однокомнатная квартира, которую недавно залило и где пол вздыбился, драные обои, рояль, две лайки и маленький щенок, недавно родившийся, белый и с черной головой, словно в шлеме. Мы расслабились и веселились, выпили и в благостном расположении духа поймали молодого с машиной. Вот с ним-то я и завел разговор о любви и о том, как ее понимает современное поколение. Они рационалисты, думал я о них и о тебе тоже думал… Желтые треугольники пирамид врезаны в синее небо пустыни и ведет тебя черномазый гид к белому автомобилю. А потом всю дорогу к отелю под заунывные радиотрели треугольники на стекле твои узкие длинные пальцы чертят пастельно, словно стараются обнаружить мой ли угол тупей или рядом сопящего мужа. А я тоже гадал и не верил, но затворились стеклянные двери, и твой муж ушел в казино. И мы покидаем реальную нереальность вечерней мглы и улетаем на душ дельтаплане, ломая углы, в страны жаркие целовальные нашей любви.

– Откуда ты все это взял? Казино, муж, пирамиды… Дальше читай!

– Понедельник письма, короткие строки, третье число, четвертый день разлуки… К вечеру вдруг похолодало в Москве, а ночь была жаркая, снился Египет… Вторник кончился презентацией французского вина в ресторане, что в подножии башни у моста «Багратион». Напился виски от души, наговорился по-английски с французом. Сидел за столом, слушал джаз – сакс, ударник, контрабас и синтезатор, такой джаз я люблю и... сочинял историю про французский замок, где мы пьем с тобою вино... Ночь, полтретьего, но уже среда, спать не хочу, в голове только ты… Твоими глазами смотрю на мир... Египетскими... Тутанхамоновскими... И ночи у меня египетские... Хочу видеть тебя, коснуться... Надо бы дописать это письмо и успеть отослать его тебе до твоего приезда, чтобы первым делом, когда ты вернешься, увидела, что ждет тебя... в Египет. И оказалось, что мне жаль с ним расставаться, отсылать, потому что еще столько не сказано... Когда же я все тебе скажу сам, в твои колдовские глаза глядя? Скажу, что я... А дальше ты сама догадаешься... Сияешь своей красноморской свежестью, своими коралловыми губами, своей мерцающей улыбкой, своими странного морского оттенка глазами, в которых я тону… Пусть египетский кусочек твой души будет связан с этим письмом, захочешь вспомнить, перечитаешь. В Москве холодновато, не простудись, ближневосточная, ближнемоя, ближнелюбимая. Придешь из гостей или утром проснешься - из всех новостей моей ты коснешься сначала глазами, сердцем затем... Что это с нами?.. И песней поэм, и просто стихами в ответ отзовется - жаждой, губами, распахнутыми глазами... Музыка льется…

– Обворожил, речистый… Сказочник ты мой…

– А вот то письмо, которое нас чуть не развело… Оленька... пятница... я немного выпил... дождь идет... Лило в июле целый день так равнодушно, тупо, глухо, что шум дождя не принимало ухо и все цвела махровая сирень. Но в томной зелени листвы окно желтело, как свеча, и где-то там сидела ты - под абажуром пили чай. Стою, промокший весь до нитки и жду, когда мелькнешь в окне, когда ты выйдешь из калитки и улыбнешься мне. Я представил себя летним дождем… Оля, Оленька, нежность к тебе переполняет мое сердце. Хочу, чтобы была встреча. Наша. Хочу открыть тебе мир моих находок, открытий, делиться с тобой стихами, песнями, книгами, фильмами. Хочу бережно взять твою мечту о сказке и подарить свою нежность в ответ. Утро... Дождь... У нас над головами общее небо... И каплей дождя я касаюсь твоей щеки... Щекотно стекаю по твоей щеке… Это мой поцелуй... А на вкус он совсем несоленый, не слеза... Пусть он немного утолит жажду наших душ...

– И Верка дрогнула. И назначила тебе свидание. И пришла на него. Вместо меня. Даже перекрасилась в блондинку. Вот только со стройностью у нее навсегда проблемы… Неужели, ты не увидел сразу, что это не я?

– Нет…

…– А принц и принцесса из нашей сказки жили далеко друг от друга? За тридевять земель? – Нет, они жили в одной стране и даже в одном городе, но очень большом. А из дальних стран был король, отец Принцессы, он когда-то посватался к маме Принцессы, женился на ней и уехал воевать на Восток. Не дальний, а ближний. Королева, мама Принцессы, сидела у окна и ждала его, а Принцессу отдали в детский сад.

– И здесь Принцесса встретила своего Принца…

…– Когда я увидел Веру, я подумал, все равно я уже полюбил эту женщину, я в ней видел ту, которую придумал. Все любящие видят в своей любимой богиню. Златоволосую… Но как только она стала говорить, глазками стрелять и смеяться невпопад, все больше тускнел образ богини, твой образ… Мы расстались и больше я не писал тебе…

– А я уже скучала без твоих писем, я превратилась в наркоманку твоих строк, я нуждалась в них, потому что моего мужа, француза, убили на войне, на которую он поехал корреспондентом, я приставала к Верке и она мне созналась, что ходила к тебе на свидание… Так я потеряла не только мужа, но и подругу… Дура крашеная…

– Не надо плакать, я прошу тебя, я не могу видеть твоих слез! Ведь мы же все равно встретились…

…– А знаешь, мой папа был француз, а дедушка по-французски паппи, вот он и звал моего дедушку Паппи-рус, а мы все смеялись и звали его Папирус. Дальше сказку рассказывай, интересно же.

– Принцесса сразу сама подошла к Принцу и сказала, давай дружить. И они стали вместе везде ходить, вместе играть, вместе прятаться от других, потому вместе им было хорошо. Лучше всех на свете. Но воспитательница, злая, как настоящая ведьма, все слышали, как она сама сказала, что не любит детей, особенно принцесс, она сразу заметила, что Принцесса и Принц все время вместе, она даже рассадила их за разные столы в столовой, хотя раньше они сидели вместе и Принц отдавал свой компот Принцессе…

– Воспитательница не сразу стала злая, она тоже была хорошей девочкой, но когда выросла, то не встретила своего Принца…

– И она нажаловалась маме Принцессы и папе Принца…

– Это от зависти… Любви все завидуют.

– И тогда Принц подарил Принцессе веточку мимозы. И обещал никогда с ней не расставаться…

– Хорошая сказка. И счастливый конец. Как у настоящей сказки… Только жаль…

 Крупные слезы навернулись на глазах у Принцессы и алмазно сверкнули на солнце.

– Не плачь, не надо плакать, я прошу тебя, я не могу видеть твоих слез!..

– Я не плачу… Мне Королеву жалко…

…– Я не плачу… Видишь, перестала? Когда я привела мою Принцессу в этот детский сад, я сразу почувствовала, как ты на меня смотришь… А потом ты дал мне конверт… Молча…

– Я отдал тебе все письма, написанные мной в Интернете, и в последнем письме, написанном уже тебе, реальной, сказал, что я всю жизнь тебя искал, да так и не нашел…

Вот оно, это письмо… С каким удовольствием, с какой затаенной радостью пишу Вам… Испытываю волнение души, сама собой возникает улыбка, как отражение сияния, что осветило мою жизнь. Вы. Прелестная женщина… Непокорность соломенных волос, с неожиданной сединой, которая так отте-няет нежную кожу, они друг друга чудесно дополняют, отчего седина кажется совсем не страшной или уважаемой что ли, она кажется такой же молодой… Белозубая улыбка, другой не может быть. Ваш смех искрист, такова и улыбка… Открытый взгляд синих глаз… О цвете можно спорить, но в глазах веселая искра любопытства и ума… Это Вы. И пускай неверующие хихикают в ладошки, пускай завистники кусают локотки… – А потом нас вызвала воспитательница, и мы шли обратно домой, и говорили, говорили, мой сказочник… Как же мы радовались, как же мы смеялись, как же мы удивлялись… – Как же вкусно мы с тобой первый раз поцеловались… Мы приводили своих детей в детский сад, а я приносил тебе каждый день письмо. Новое… Слушай… Я проснулся ночью, потому что ты пришла ко мне. Я осторожно протянул к тебе руки и боялся, что ты отдернешь свои, потому что не знал, какая ты… Вчера был в гостях у друга, он спросил, когда мы остались наедине, как ты? Влюблен, ответил я. В тебя, подумал я и увидел тебя… Голодаю по твоему голосу, смеху, улыбке… Не болезнь была. Накатило. В сердце впилась стрела - вот что было. Я считал-понимал, холодна моя кровь, как вода у дна, но подкралась любовь, как девятый вал, теперь ты одна, а я ожил вновь. Что прошедшее и пропащее – вновь взошедшее, настоящее. Так шипит кислота, ржу снимая, и сияет в глазах синь святая… Я силен, не слаб, Я теперь твой раб, Лишь бы ты была б… Любовь расцвела, улыбается, нежится, мурлыкает…

– У тебя чудесные стихи, а я иногда чувствую себя такой дурой рядом с тобой.

– Ты только разрешай мне любить тебя, ласкать тебя и ты почувствуешь себя королевой, а королева имеет право быть кем угодно, даже дурой.

- Спой мне песню, мой милый, такую красивую спой, чтобы музыка Бога звучала, чтобы радость она излучала, чтобы пел соловей золотой, спой мне песню, мой милый, спой, чтобы голос услышать твой в трелях утренних птиц и в смехе разболтавшегося ручья, и во взмахе твоих ресниц и в пятнашке солнечного луча, я на голос твой отзовусь, если он позовет, как к заутрене колокольный звон, и тогда я к нему потянусь и проснусь и шагну на открытый балкон. Пусть Всевышний тебя осенит, и вдохновением благословит! Спой мне песню, мой милый, будь, и еще, Господь, очень строго меня не суди – если это не сон, то дай мне уснуть, если это желанный сон, то прошу меня не буди…

– Этих стихов я раньше не слышала… Любимый мой… Сказочник. Ты исполнил мою мечту. А я уже и не верила.

– Есть такая примета. Надо не желать страстно и мучительно, чтобы мечта исполнилась, а отпустить ее, как птицу. На волю. Отказаться от нее не по-настоящему, а понарошку. И тогда она сбудется.

– Понарошку – детское слово.

– Взрослые те же дети, они навсегда остаются детьми и хотят сказку. Как в детстве. Ты такая же девочка в душе, потому я и называю тебя маленькой. Только в детстве сказки другие. Про Принцесс и Принцев. А сейчас ты хочешь, чтобы творилась сказка любви и чтобы вся любовь на свете была только тебе. А потом захочешь современную, красивую сказку – Красное море, кораллы, отель пять звезд… И чтобы Принцесса была твоя рядом…

– Ой, времени сколько уже?! Принцесса моя заждалась, она же мне ни за что не простит…

 Принцесса и Принц стояли у окна и смотрели, как к ним спешат Королева и Сказочник.

– Смотри, идут, – тихо сказала Принцесса.

– Я не люблю свою маму.

– Ты что, она же такая красивая! – удивился Принц.

– У нее будет маленький сын. От твоего папы.

– Откуда ты знаешь?

– Такой у меня дар. Мама говорит, что от Бога. Я все вижу. И воспитательницу, и маму, и тебя… Что у вас, у всех внутри творится, знаю, знаю, о чем вы думаете. И вижу, как мама смотрит на твоего папу. А когда у нее будет маленький… Почему ты меня не называешь маленькой?.. Когда у нее будет маленький мальчик, она всю жизнь мечтала о мальчике, она будет его любить больше меня. И у нее уже есть один маленький – это твой папа.

– Значит, и я останусь один. Мой папа любит твою маму. И перестанет любить меня.

– Господи, какой же ты у меня дурачок, – ласково улыбнулась Принцесса, склонила голову на его плечо и посмотрела на Принца. – Мужчины любят иначе. Они любят всех своих детей, и женщин, как детей, это женщины любят в своих детях тех мужчин, которых они любили… Вернее, свою любовь…

– Какая любовь странная… Любит только себя…

– Не всегда так. Есть еще сказочники. Вот твой папа сказочник. И ты – сын сказочника и сам тоже сказочник. Сказку сегодня мне рассказал. И твой папа знает, что сказку надо творить самому, каждый день и обязательно вдвоем… Вместе, как мы с тобой поклялись… А теперь представь, что я Золотая Рыбка и могу исполнить три твоих желания. Только тоже сказочных. Загадай. – Чтобы дружили тридевятое царство с тридесятым государством. И чтобы никого не убивали в мирное время, как твое папу. – Это сказочное желание. – Чтобы мы с тобой никогда не расставались…

– Это тоже очень похоже на сказку.

– Чтобы…

– Постой, не говори. Пусть твое третье желание останется тайной для меня, для всех и будет твоей надеждой, когда тебе будет одиноко… Когда сказка кончится…

июнь 2003

Отсюда: http://surcov.narod.ru/skaski2.html