(часть третья)

Лишь только шаг отделяет триумф от падения -

в самых различных обстоятельствах многократно убедился в том,

насколько малая порой вещь решает судьбы великих событий.

Наполеон в письме к Талейрану, октябрь 1797

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ЗДЕСЬ, В ПАРИЖЕ, вся подготовка ко Второй Италианской кампании заняла считанные месяцы - в отличии от Первой Италианской и от Египетскаго похода, мысли о которых Наполеон вынашивал годами. Была ли та подготовка столь же тщательной - или же просто торопливой? Вторая Италианская кампания вообще резко отличалась от ей предшествовавших: и то даже по одной продолжительности - если первые длились по году с лишним, то эта заняла вдвое меньше времени. Было ли это закономерностью или напротив - чистой и редкой случайностью? 

Ещё будучи в Египте, Наполеон узнал из обрывка британской газеты о "неслыханных победах" доблестной Второй Коалиции, "отчистившей до бела италианския брега от ненавистного французскаго господства" - о том, как в действительности обстояли дела у Второй Коалиции, читатель узнал из второй части.  Также живописали в газете, что "весь французский флот был в щепки разнесён английскими кораблями в Египте", что вполне соответствовало правде, а сам "Буонапарте давно погиб в египетских песках, наповал сражённый метким английским ядром", что правде не соответствовало совсем. С детства любивший читать, и пронесший эту свою первую любовь через всю жизнь, Наполеон и теперь весьма впечатлился от прочитанного, и легко вызванные этим тяжкие переживания и черныя мысли, словно заноза, входившие всё в глубь и в глубь и не дававшие ему ни отдыху, ни сроку, и были тем зудевшим катализатором, что и подтолкнул его к немедленному возвращению в Париж.

Как читатель уже знает из первой части, 17 октября 1799 Наполеон будет уже в столице. Всего через три недели, - только вдумайтесь в саму эту цифру! - к концу ноября 1799 он уже сменит свой синий военный мундир на алый камзол Первого консула Республики: всего три недели времени, что у другого вполне легко ушли бы лишь на отдых да на раскачку, он, 30-летний генерал, узнал, вник, организовал, совершил и наконец, выиграл весь этот coup d'etat 18 брюмера года VIII / 19 ноября 1799!

Став Первым консулом, - и то совсем не за военныя заслуги, а вполне демократично, в полном соответствии принципу egalite/равенства алфавитном порядке, и об этом мало кто знает - теперь Бонапарт никого не просил, а уже сам решал, кого, когда и в какой поход отправить. Но получив право решать, он потерял уже возможность возглавить - об этом знают еще меньше, но согласно новой Конституции года VIII - а там всего 95 статей, - в стране вводилось подлинно демократическое разделение властей, и власть военная была отделена от власти исполнительной: первое лицо государства вовсе не предполагалось одновременно Верховным главнокомандующим - в отличии от "самой демократической в мире страны", в республиканской Франции тогда подобное демо-самодержавие было просто немыслимо!..

С детства любивший читать мифы Древней Греции и сказания об античных героях, величайших правителях и полководцах, а после повоевавший и сам, Наполеон стал понимать, что то, как оно происходит в действительности, далеко не всегда в совершенной точности соответствует тому, как об этом после будет написано, причём искажения действительности вполне могут быть как позитивными, так и не совсем - слово легко владеет умами народов, и тот обрывок английской газеты, вызвавший Наполеона в Париж, был ярким тому примером!..

А потому, лишь только создав Банк Франции, куда вызванные им олигархи мигом согласились вернуть одолжить двенадцать миллионов "на текущие расходы" - а к приходу Наполеона во власть от прежней Директории в казне осталось лишь 143 000 франков, - всего через четыре дня после этого, своим вторым указом от 17 января 1800 Первый консул объявляет о закрытии во Франции "в целях общественнаго спокойствия и мира" 73-х парижских газет - оставив всего 13, и среди них - выходящий до сих пор и переживший всё Journal du soir.  Кроме того, чтоб не химичили, без Высочайшаго позволения запрещалось создание любых новых газет, равно как и постановка в театрах любых новых пьес, кандидатуры главных редакторов подлежали Высочайшему утверждению, а каждый газетный номер мог выйти в печать лишь после личной его подписи редактором: так родилось это странноватое с виду выражение, "номер, подписанный в печать" - охотно действующее даже в демократической России, и даже - до сих, демократических с виду, пор.

Самая популярная банкнота в сто новых франков, 1960-е.

25 января 1800 - ещё за две недели до принятия всеобщим голосованием Конституции года VIII, секретным указом Первого консула создаётся новая, Резервная армия - подразумевал ли он уже тогда, что это именно эта армия отправится во Второй италианский поход, или держал ее в резерве, на случай внутренних бунтов и волнений?

Поскольку в Конституции был прописан запрет о совмещении, командующим Резервной армии был назначен не Бонапарт, а 47-летний тогда Александр Бертье - будущий маршал Франции и начальник штаба, это именно с ним Наполеон организовывал Египетский поход, и именно с ним вернулся в Париж из Египта - за свою неразлучность, Бертье позднее получит прозвище "Le Femme de l'Empereur'' - Жена Императора. Получив от оставшейся в Италии армии Массена донесения о фактическом положении дел на фронте и бегстве Суворова в Россию, в марте 1800 Бонапарт собирает трех консулов и вполне вероятно, что именно на этом тогда совещании будет принято тайное решение о начале Кампании. Выгнав русских из Европы и вернувшись из Швейцарии в Италию, Массена с армией обоснуется в Генуе, но австрийский генерал Карл фон Отто в апреле начинает её осаду: Массена оказывается блокирован в Генуе так, как совсем недавно им был блокирован Суворов в Альпах Суворов.

Бонапарт высылает Бертье в поход во главе авангарда Резервной армии, но перед этим они долго выбирали, какой дорогой идти к фон Меласу - после блокирования Массена сведений о фактическом расположении австрийских войск и их планах попросту не было. Решено было идти на главную квартиру Меласа в Алессандрии, причем в целях внезапности идти с севера на запад, чтобы отрезать тем самым Меласу возможные пути к отступлению в Австрию, как это не так давно предпринял Суворов. Путь к Алессандрии с севера шел либо через Малый, что лежал западнее и был выгоден стратегически, либо через Большой перевал Сен-Бернар, который располагался восточнее. Оставалось решить, какой выбрать?

И здесь, конечно же, прав Радзинский - в полном соответствии с известным русским принципом "сами себе создаём трудности, и сами их успешно преодолеваем", Бонапарт избирает труднейший, но моднейший Гран-Сен-Бернар: о Малом нигде ничего не писали, там никто не ходил из великих а тут заодно выпадает такой соблазнительный шанс - как скажет Радзинский, "посоревноваться с античностью", пройти стопа в стопу с сильными мира сего - это всё и решило тогда...

Но всё-таки, понимая, что перед ним - совсем не античная олимпиада, а настоящая война, одной реализации своих престижных желаний для военного успеха было мало, и поскольку всё решалось тогда в условиях ультрадефицита разведданных, решено было всё же пойти веером - направить на всякий случай также дивизии и на Малый Сен-Бернар, а также и на перевал Сен-Готард, лежащий западнее всех. И это - распыление собственных сил, вызванное совсем не действиями фон Меласа, и совсем не реальным положением дел на фронте, а вызванное всего лишь неверным представлением Бонапарта о них, и станет его самой главной ошибкой. Но - дело военное - решение принято, и в авангард Резервной армии, вскоре уже подходивший к Альпам, летит секретный приказ о направлении движения колонн.

Всё это время, пока Бертье - в войсках и главнокомандует армией, Бонапарт находится в Париже и занимается логистикой - обеспечением коммуникаций, снабжения армии продовольствием, лошадьми и амуницией - деньги-то для всего этого у него уже были, но было ли время и была ли возможность за столь короткое время все это решить - и решить надлежаще?!..

Стремление действовать - и то действовать самому, тогда просто жгло генерала: 25 апреля 1800 он в беспокойстве напишет Бертье: "Когда лишь только поймешь, что мое присутствие в армии будет необходимым, я в течении часа отправлюсь в войска!". Он словно тяготился тогда этими путами Конституции и уже не ждал, но жаждал - и уже любой возможности, - поскорее выехать в армию, и тут такая возможность стряслась!.. Произошло событие, которое снова, как в Египте, одновременно смогло стать для него и той, уже так желанной теперь занозой, и тем катализатором, который и вытолкнул его из Парижа в армию со скоростью пушечного ядра!..

Случилось так, что именно в те дни генерал Моро, командующий Рейнской армией, которой в свое время командовал первый супруг Жозефины Александр де Богарне, отрапортовал в Париж о своих небывалых победах на немецком фронте. Моро и Бонапарт всегда соперничали, и Первый консул, получив это донесение, поспешил цветасто поздравить генерала, показав тому, что покамест тот завоевывал победы вне пределов Республики, Бонапарт смог завоевать в Париже саму власть. Вместе с тем, уже само это донесение Моро показало Бонапарту, что не одни лишь только его победы могут быть центром внимания во Франции, и вот именно тогда, восприняв это за новый катализатор и нисколько не дожидаясь уже приглашения от Бертье, генерал Бонапарт решил немедленно отправиться в войска - в догонку за навсегда ускользавшей от него, казалось, тогда славой!..  

Генерал Бонапарт по правде тогда тщательно исполнил все те свои мечтания и перешел Гран-Сен-Бернар в том же самом, труднейшем месте, что и все те великие, что сделали это до него, вот только Бонапарт догонял уже свою армию, которая уже сильно тогда вошла вперед, и сильной-то уж необходимости демонстрировать свои равноположения с самими сильными мира сего, уже тогда фактически было некому - а что стоят все богатства мира, когда на не с кем их разделить?!.. 

Я не стану говорить, что уж прям весь перевал он перешел тогда на вздыбленном коне, но вместе с тем и злым языкам надо признать, что на всем протяжении перевала вполне были такие места, которые Бонапарт - уж скоро он так хотел тогда этого - мог пересечь буйно, резво и конно. И разоблачительная было бы картина де ля Роша, на которой Бонапарт изображен верхом на осле, была написана художником не тогда, а спустя много лет после, когда он сам и не видел тех событий... 

Уже буквально через месяц, 14 июня 1800, на плоской и ровной равнине возле никому не ведомой итальянской деревеньки и состоялась эта битва при Маренго - битва, о которой не знал мир!.. Лучше всех о ней, конечно же, всё знает Эдвард Радзинский - но это далеко не всё. А тема тогда заключалась в том, что готовясь к генеральному, как всегда сражению, Бонапарт спустился, как молния, с Сен-Бернара, как и писал своему брату Жозефу и чем и потряс семидесятилетнего Мелласа, и не стал сразу атаковать Алессандрию, а пошел дальше - перешел реку Бормиду, что разделила позиции сторон ещё больше и то была вторая его главная ошибка.  

Мелас и его основные силы находились на правом берегу, куда и спустился с Бернара Наполеон, вот только знал ли он тогда об этом?... Вся эта тема была крайне осложнена этим поздним, уже по событиях, узнаванием Наполеона о них... Едва переправившись, он тут же выслал разведку оценить плацдармы вокруг. Но это оказалось в пятницу, 13-го числа и в дождь, а за сильным дождем и высоким жневьем разведчики не увидели, что рядом - фактически плоское поле... И уже 14-го утром успокоенный было разведчиками Наполеон был внезапно разбужен артподготовкой Меласа - в соотвествии с австрийской дисциплиной, она началась ровно в 9-30 утра.