II. 7. Пришли однажды в славную Парамонову пустынь братья из западных обителей. Во главе делегации монахов был один уважаемы всеми и известный на Востоке и Западе Регин из Массалии, папский прелат, с ним же шествовали и 10 братьев, среди коих были и из Массалии, и из древнего Рима. Цель же визита их была та, чтобы узреть книжные сокровища Востока: Александрии и Кесарии Палестинской. Но аббат Регин, проходя мимо наших мест, возжелал видеть и преподобного отца нашего Парамона. И когда они вошли в обитель, то первый, кто их встретил - был авва Прокл. Увидев их, он весьма изумился их видом. Аббат был весьма высок ростом, худощав и бледен, как мертвец. Голова его была покрыта небольшой шапочкой из красной материи, волос на голове почти не было, как и на щеках и браде. Прокл почему-то вспомнил египтян из Александрии, только те смуглы, а сей бел, как хлопок. Он стоял облеченный в атласную тогу, которая была поверх белого подрясника. Прочие же братья были облечены в длинные расы с капюшонами и все безбородые. Наконец Прокл спросил их:
- Христос посреди нас! С чем пожаловали, господа?
- Есть и будет! - ответствовал аббат и, облобызав Прокла, добавил - Я Регин, настоятель Массилийских монастырей, желаем повидаться с аввай Парамоном, моим давним товарищем и собратом.
- О, конечно, судари, я разыщу его для вас и оповещу о прибытии столь славных господ, - сказал Прокл и, препроводив их за ворота, оставил одних и ушел.
- Взорам прибывших представилось поразительное зрелище: пустынь была наполнена множеством народа, людей городских, и, видно, не имеющих отношение к монастырской жизни. Говорили все на греческом, но слышались и варварские наречия, и скифский язык, и язык эфиопов, коптов, латинян и - даже - германцев и британцев. Происходило что-то невоброзимое: народ был возбужден, кое-где слышались веселые песни, на земле было разбросано много мусора и пустых емкостей для вина, скифского сикера и германского пива. Большинство из людей были пьяны, хохотали и скверно шутили. Вдруг из массы людей Регин заметил человека в монашеской одежде, который пробирался сквозь эту толпу. Аббат сразу направился к нему, братья же последовала за ним. Когда они нагнали его, то это оказался авва Герохд из Персеполиса. Поздоровавшись и отойдя немного в сторону от водного источника (который, скажу забегая вперед, и был причиной этого многолюдства в Парамоновой пустыни) они стали беседовать, вернее Регин вопросил Герохда о причине столь непонятного явления:
- Это всегда бывает весной и летом, да и до самой середины осени, уж не первый год мы миримся с горожанами, пожелавшими придти сюда, окунуться на источнике и провести приятный и полезный день, - слово "полезный", Герохд произнес с некой иронией и досадой.
- Но это же пределы монастыря и городским не должно возмущать тихую и мирную жизнь монахов, лишь единственно по нуждам духовным, дозволяется мирским пребывать в монастыри, - с неким сдержанным возмущением, произнес аббат.
- Да, но эти люди считают сие место, местом отдыха и, ничтоже сумняшеся, приезжают сюда и творят бесчинства.
- Возмутительно! - уже почти не сдерживая раздражения, сказал аббат Регин.
Тем временем к ним подошел авва Прокл и сказал, что проведет их до кельи Парамона. указывая на узкую и незаметную тропинку, Прокл, пригласил их в путь, до келии же Парамона отсюда было около получаса ходу. По дороге, аббат вернулся к теме разговора и спросил Герохда:
- Как же вы миритесь со всем этим?
- О, преподобный отец, мы считаем, что для испытания нашей совести и твердости веры и сердечного расположения преподано нам сие испытание, - при этих его словах, Прокл немного смутился и покраснел, - так ведь ведет с нами брань началоположник зла, ибо там где видит он святость жизни, туда же и посылает в обилии слуг своих, дабы ниспровергнуть, аже возможно и святых, - так сказал авва Герохд, и аббат Регин кивнул головой, в знак согласия. <Е.>
