Дорвалась-таки до всемирной паутины. Надолго ли - не знаю.

Знаю одно. Я поймала свою золотую рыбку. В Мариуполе дождь. Точнее - стена воды с желтыми росчерками молний. Южная природа не приемлет полутонов.

Я зависла здесь надолго, между сожженой солнцем землей и белым от жары небом. Ночь пугает огромными мохнатыми звездами и невозможной, в пол-неба, луной.

Ненавижу жару. В жару возможно только одно - сидеть в мутной морской воде, раскрыв рот, подобно бычку-кочегару. В эту пору цветут пышным ядовитым цветом все человеческие пороки. Солнце вызывает не жажду флирта, а приступ мизантропии.

Где Мариуполь, где? Тот самый - который центр Вселенной и пуп земли? В каждом доме банк - банк! Зачем банк? Здесь должен быть магазин, с запахом сгущенки и сдобы, с теплой от солнца кафельной плиткой, с мозаикой во всю стену, на которой лопает мороженое румяный толстый малыш, с тоже толстой и доброй продавщицей.

Где это все, я вас спрашиваю? Здесь должен быть магазин. Тот самый, куда я ходила с бидоном за разливным молоком. Все остальное - обман, фикция.
Запахи и звуки не врут. Они не меняются. Звон цикад, кукованье горлиц, далекие гудки поездов. Сухие цветы бледно-желтых акаций. Все это вместе тащит наружу из глубин памяти все, что считалось когда-то безнадежно забытым.

Нельзя войти в одну реку дважды. Вода в реке не меняется. Меняется входящий.
Вообще - хочу в Питер...