Как надоела эта зима. Гололед и холод, влага от которой крутятся вечно волосы почему-то всегда безнадежно сухие и ломкие и эта апатия резким скачком сменяющая странное раздражение. С громким рыком, как зверь, хочется руками раздереть, уничтожить, зубами - разгрызть эту зиму и все, все что с ней связано. Бесформенные теплые верхние вещи, слоя свитеров, гламурные шарфики на шеях гламурных чикс (и выражения их лиц, туповато-надменно-бессмысленно-высокомерные, хоть они в любую погоду такие...) и эти вечные покашливания, пошмаргивания, почихивания, эту грязь в метро, эту голую, неприкрытую, жестокую, пошлую правду. Эту окраину города, этих бомжей и эту нищету и эти разговоры о политике, об экономическом кризисе, о нехватке денег, о зарплатах и банкротстве, собственно, страны...И замерзшие лица попрошаек и угрюмые, серые лица людей, ходящих на работу и не получающих ничего или и вовсе лишившихся места, и всю эту краску, тонкую, слоящуюся, блестящую и ненастоящую, краску праздника, присыпанного горечью и высокими ценами и каким-то звериным, голодным, нищим ожесточением, то гневом неотесанного крестьянина, всеразрушающим, направленым на всех, без разбору, то каким-то равнодушным, апатичным смирением присужденного на смерть, - черта з два! разрушить! убить! уничтожить! ненавижу, ненавижу.
и хочется плакать, от того, что замерзли ноги, от бессилия и собственного эгоизма, чужого эгоизма (а последнее никто, кроме как истинный эгоизм, по-настоящему ощутить не может), собственной и чужой глупости, собственной и чужой злой иронии .
Разве это жизнь? Разве это моя жизнь? Нет, нет, что вы, я не отсюда, меня просто не там высадили или я проехала свою остановку, заснула или заговорилась, так часто бывает. Эта чья-то шутка, ну что вы! Мне, право же, нужно спешить на бал, графиня де Москаре - да-да, та сама прелестная женщина! Вы знакомы с ней? - ждет меня. да и к тому же, признаться, у неё часто бывает господин N, а он, я говорю вам чистейшую правду, настоящий красавец. Не зря же я, в самом деле, недавно купила себе новое нежно-зеленое платье и ожерелье! Вы спрашиваете где? У месье N, на улице N, да-да, у него прекрасные изделия, просто очаровательные, к слову...
Но у меня замерзли ноги, я немного приболела и сижу сейчас на восьмом этаже грязной желто-белой многоэтажки, построенной на грязной и пустынной окраине нашего грязного города (и как же я его ненавижу, всей душой ненавижу каждую его частичку, каждого водителя грязного маршрутного такси, каждое постное лицо, каждое голове деревце, каждый фантик и окурок и плевок под ногами, каждое объявление на каждой стене, каждое грязное здание, каждый дорогой бутик и каждый захолустный базар, каждую крохотную частичку души этого города, в котором я родилась и выросла, от которого меня тошнит, в которой я в два счета потеряюсь. какая у него душа? самая что ни на есть отвратительная. душная, наполненная вонью и тучными тучками от машин и заводов, желтовато-серовато-пустоватая, переполненная, наглая, невоспитанная, шумная, матная, слишком скорая, что бы я даже желала поспевать за ней, изменчивая до тошноты, как на слишком быстрой карусели...это определенно мужчина, у него дорогая шляпа, обычная одежда, грязное тело, от него исходит отвратительная вонь, разбавленная дорогим и безвкусным одеколоном, дешевыми сигаретами, орбитом, ему около 35 лет, но выглядит он старше, морщинистый, побитый жизнью и женой, неуважаемый детьми и друзьями, с седыми, немытыми волосами, с природным умом, втоптанным в грязь привитой с возрастом окружением, наглостью, хамоватостью. он курит и пьет порой, он разочарован в жизни и плюет себе под ноги, он рассуждает про глупую власть, но ему все равно, он живет на последнем издыхании. он чиновник. более мелкие чем он видят в нем авторитет, такие же как и он или выше понимают, что он уже давно никто. нет, я все же не ненавижу его. мне жалко его. так жалко, что хочется плакать, плакать от обиды и бессилия и горечи, плакать и злиться, на него, на всех, на мир, на окружение...) и мне так странно осознавать себя частичкой всего этого, так странно ненавидеть самое себя и пить кофе, сидеть в интернете, смотреть на свой дорогой черный компьютер, слушать Яна Тирсена, мечтать и понимать, что все это - не более, чем та сама "дорогая шляпка", указанная выше.
впрочем проблема не в моей чуткости или всепоглощающе большой и широкой душе, переживающей за каждое живое или не совсем существо на планете ппц...проблема в том, что жизнь. вдруг, как то незаметно, стала слишком...реальной, отвратительно реально. Мне бы хотелось чего-то игривого, загадочного, пусть немного лицемерного, но внешне добропорядочного, спокойного, малек медлительного и даже скучного - черта з два! это легко можно пережить!, больше похожего на игру теней. Как было бы это приятно и забавно. Я бы играла в эту игру! во мне есть что-то от актрисы, но эта жизнь...я чувствую себя чистым маленьким котенком, которого забросили в грязную лужу и он от удивления даже не пытается умыться...