Единственное, что я умею делать хорошо - писать письма тем, кто их никогда не прочтёт, а также тем, кому вообще не интересны мои слова.
Сейчас 7 часов утра субботы, за окном идёт дождь, мне не спится, в моих колонках поёт Макс Иванов о том, что "у неё под сердцем мой сын", и я не знаю, как я отношусь к этим словам, скребут ли они мои внутренности. Похоже, я совсем расклеилась, как пакет с молоком, и от этого у меня постоянно ком в горле и мокро под глазами. Вчера была весна и пятница, и в честь этого пьяные гитарные мальчики исполосовали набережную звуками, а я шла домой, и думала, что я всё время влюбляюсь не в тех, я влюбляюсь в мальчиков, которые поют и играют, у них всегда такой глубокий взгляд, направленный чуточку внутрь, и обязательно какие-то личные трагедии в прошлом. У них обязательно есть девочки, которые ушли, не попрощавшись, к другим, более успешным и взрослым, оставив их с их гитарами и этим направленным внутрь взглядом. Я сегодня проснулась почти в слезах оттого, что мне снова снилась она, которая отбирала тебя у меня без остатка всё это время, и по ней было видно, насколько она счастлива в своей новой жизни, так же, как видно это вживую. Мои простыни до сих пор пахнут тобой, а я каждый раз влюбляюсь не в тех, меня бросают одну против всего, на какие-то амбразуры, которые бывают только у этих гитарных мальчиков, которые говорят однажды: я поеду, там она приехала, мне насрать на тебя сегодня. Смотри, столько лет прошло, я зачем-то сказала улыбающейся до ушей тётечке в красном костюме "я согласна", а сама не могу забыть этих слов, они навсегда со мной, даже без тебя. Знаешь, раньше я думала, что эти слова - неразрывны с тобой, если когда-нибудь тебя у меня больше не будет, то и они исчезнут, уйдут в прошлое, но нет, они всё так же тут, и она тут, и ты тут, на моих простынях своим запахом. Все эти годы прошли как в тумане, это была не я, и сейчас не я, и что же это получается - что меня вообще нет больше нигде? Зачем я влюбляюсь в этих чёртовых гитарных мальчиков, они берут мои руки в свои, и мир застилает пелена, и да, да, я пойду с тобой, какие там амбразуры - я всех победю. Мне так тяжело пытаться выразить словами весь этот скопившийся комок, тем более, что ты всё равно его никогда не прочтёшь, к чему это? Но оно клокочет во мне и куда-то же мне нужно девать, если не получается рассказать тебе. Насколько много я значила для тебя всё это время? Меня до сих пор не отпускает мысль, что вся эта история была придумана только чтобы ей стало обидно, какой ты можешь быть ответственный и взрослый. А это не так. У меня ничего больше нет, у меня нет закатов и рассветов, нет моря, скал и первых подснежников и крокусов, у меня нет чабреца и мяты, нет грифов, парящих над головой, и декабрьского ласкового солнца, нет бессонных ночей, нет связи ни с кем. Насколько я плоха, что не смогла вытянуть всё наверх? Насколько мне не стоит показывать тебе себя такую - слабую и растерянную? И по каким дням недели в загсе принимают заявления на развод?