makosh_ka все записи автора
Можно немного уйти от темы вечной любви парня и девушки? Я хочу поговорить о любви дочери и матери. Рассказ спонтанный. Написала за двадцать минут. Изначально задумка была несколько иной. Но в итоге получилось вот это.

Я сидела на краешке огромной кровати, прижав ноги к груди и положив подборок на колени, и смотрела на спящего парня. Ему сейчас снилась огромная собака, с которой он играл в догонялки. Я хотела постепенно таким образом избавить его от этой ужасной фобии. Все-таки как это прекрасно! Придумывать сны!
Внезапно парень зашевелился, задергался. Я отвлеклась, и собака увеличилась в размерах. Пришлось убрать картинку и на ее место поставить его старую школу. Его соседку по парте… Дальше я понесла полную околесицу, но это было так смешно и весело. Но тут двадцать минут кончились и я пошла на крышу. Я сидела и гладила свои крылья. Они были гладкими и теплыми. Я их очень любила. Огромная белая рубаха мне жутко не нравилась. Да и нимб тоже мне удовольствия не доставлял. Я постоянно его снимала и вертела в руках, а когда отпускала, он возвращался на свое место.
Я встала на краешек крыши и сделала шаг. Крылья затрепетали. Они были еще не очень большими, но уже могли меня держать. Перья мягкие и белые, и я слышала, как воздух скользит между ними. Из соседнего балкона ко мне подлетел другой ангел. Мы с ним познакомились пару ночей назад. Когда я стала ангелом. Он улыбнулся и сел на карниз, а я стала парить перед ним.
-Как успехи? – его крылья были гораздо больше, но, тем не менее, он предпочитал сидеть, свесив ноги, а я же напротив, висела в воздухе, постоянно поднимаясь и опускаясь.
-Да никак. Фобия у него гораздо запущенней, чем я думала. Я думаю, что если бы днем я могла за ним следить…
-Ты думаешь, тебе это доверят?
-А почему нет? Что нужно сделать, что бы перейти на дневное отделение?
-Не знаю. Никогда не думал. Мне и днем дел хватает. Все-таки трудно просто так уйти от семьи, понимаешь?
-Да понимаю, я тоже каждый день с мамой. Она совсем плоха стала.
-Неужели так переживает?
-Да… Я так хочу ей сказать, что бы ни переживала, но… я даже не знаю как! Для этого нужно идти к апостолам, да?
-Да, нужно. Но они мало кому разрешают…
-Просто понимаешь, папа еще более-менее спокойно пережил мою смерть, ему горько, но он смирился, а мама… а если она не выдержит и тоже умрет? Папа не переживет и все… и маленький братик останется сиротой. Этот вариант прописан… Я читала…
-Не переживай…
Между домов в белоснежной рубахе, с огромными крыльями пролетел ослепительной красоты ангел.
-Кто это?
-Это… - голос друга задрожал благоговейным трепетом. – Сам апостол Петр… Один из…
-Поняла.
Я полетела прямо к нему.
-Дурочка, ты что делаешь? – крикнул мне вслед знакомый, но я не обернулась.
Завидев меня, пленяющий своей светлостью великолепный ангел стал висеть в воздухе, на одном месте, почти не шевеля крыльями.
Я же, как мне показалось, летела к нему целую вечность. Но он ждал с некоторым удивлением на лице.
-Что случилось? – спросил он, когда я подлетела к нему.
-Здравствуйте, извините меня, пожалуйста, но я не знаю когда еще смогу встретить вас и попросить… - я задыхалась как после длительного и продолжительного бега.
-Успокойся, дочь моя. Все в порядке. – он взял меня за руку и повлек на ближайшую крышу. – А теперь скажи, что тебя привело ко мне в такой спешке.
-Понимаете, я не уверена, что еще встречу вас, а моя мать… после моей смерти она… мне кажется она скоро умрет…
-И что же в этом плохого? Вы сами видите, что после смерти…
-Да, но если умрет мама, но в скором времени умрет и папа и тогда мой брат…
-Останется сиротой?
-Да…
-А как вы умерли, простите?
Мы сели на крыше и вели неспешный разговор.
-Меня зарезали. Один из поклонников. Не пережил отказа.
-А кто ваш ангел… был?
Я набрала в грудь воздух.
-Александр Сергеевич.
-Как же это так? Неужели он допустил такую оплошность?
-Да…
-А кем вы должны были стать?
-Величайшим писателем. Вернее писательницей. Но, увы, я успела написать лишь несколько сочинений.
-Да… я слышал об этом скандале. Говорят, он отказался кого-либо опекать…
-Да он временно подавлен, но я уверена, что это пройдет.
-Вы рассуждаете, так как будто он обычный человек.
-Ну и что? Мы е так уж и сильно отличаемся от них.
-Это пока вы не отличаетесь от них. Но пройдет время…
-Все равно я уверена, что он должен опекать кого-то кто завершит то, что я начала!
Апостол снисходительно улыбнулся.
-Пусть будет так, - сказал он тоном, каким родители соглашаются с маленьким ребенком в том, что царевна лягушка существует, и что колобок тоже был на самом деле. – Так ты хочешь к маме?
-Да… это возможно?
-Конечно. А сколько лет вашему брату?
-Четыре.
-Да… не хорошо будет, если он останется в таком раннем возрасте сиротой. Давай встретимся на крыше твоего дома в следующий перерыв?
-Да, спасибо большое.
Я глянула на звезды. И правда. Мне нужно уже через три минуты быть у его кровати и рисовать сны.
Мы разлетелись в разные стороны. Я снова сидела на краешке кровати и забавлялась его фантазией. Все-таки не зря они ставят на ночь тех кто при жизни был писателем, поэтом или же музыкантом или художником. Рисовать сны великому математику, не дано.
Я так увлеклась работой, что чуть не пропустила момент перерыва. Я встала на краешек балкона и полетела на другую часть города. Крыша, куда я поставила свои босые ноги, была теплой, потому что она была родной. Апостол меня уже ждал.
Мы зашли в мою квартиру. Мама с папой спали. Моя кровать пустовала. Она была аккуратно заправлена. Я смотрела то на маму, то на папу, то на апостола.
Ангел мамы, старый, с потрепанными крыльями, вздрогнул при нашем приходе и затрепетал перед апостолом.
-Как она? – спокойно спросил великий ангел
-Плохо. Я не могу ничего сделать…
-Плохо… - повторил задумчиво Пётр.
Он взял меня за руку, и я вдруг увидела, что как будто материализовалась. Я коснулась мамы. Она была такой теплой. А моя рука была такой холодной, что она вздрогнула и проснулась.
-Доча?... – мама всегда меня так называла… я думала, что сейчас разревусь, но решила, что это будет не хорошо, что маме от этого не станет легче, и, слабо улыбнувшись, спросила.
-Ну чего ты так убиваешься? Я наконец-то счастлива, а ты плачешь… не плачь. Я ведь всегда с тобой.
Сзади на мое плечо легла рука и я обернулась. Апостол кивнул на окно. Время на исходе.
-Мама… я люблю тебя. Не грусти. Все хорошо…
И я опять стала такой какой была. Снова ангел. Снова полупрозрачная…
Я полетела к Нему. Того, которого любила при жизни, рисовать сны. Днем полетела домой. Мама улыбалась, рассказывала папе о своем сне и говорила, что если я счастлива, то не стоит и грустить…
Из моих глаз хлынули потоком слезы.
-Ой, - мама глянула в открытое окно. – Жаль, погода испортилась, - с этими словами она закрыла окно, что бы капли дождя не попадали в дом…