всем участникам движения посвящается..

Галушкин женщин любил.
Его можно было видеть склонившимся к столу Ольги Викторны-исторички. Долетали какие-то медоточивые фразы.
-ой, ну что ты такое говоришь, Галушкин ну какие у меня яблочные щечки.. прянички?.. Ручку поцеловать?..ой не надо.

- Лидонька,- проникновенно говорил Галушкин у крыльца вот я бедный украинский мальчик. Ой цоца-цопа, копупляньки цать, конопляночки летять. Журу-журу, мабуть трошки писни спивать, под яблонем цаловать.

По институтским коридорам ходило ах, какой добрый хохол! Ласковый хохол! Славный хохол! Ей Богу, славный хохол!

Надо сказать, в сладких речах Галушкина был таки эффект Кота Баюна.
Если слушать его больше пяти минут, не перебивая, можно было действительно впасть в легкую и сладкую летаргию. При этом Галушкин смотрел на тебя глазами цвета спелых слив и убирал со лба чуб. вот он тут я весь, простой как свирель,- говорили его честные глаза.

Во время исполнения арии про щечечки и ножуленьки подходил Мясоедов.
- хорошо тебе, Остапушка,- кротко говорил он, сияя глазами на девичий круг а вот меня девушки не любят.
- как же так не любят!- изумлялся Галушкин, всплескивая руками йии! Что ты такое говоришь, Вовк!
- А так,- убирая от удовольствия окурок за спину, входил в толпу первокурсниц Мясоедов что меня любить, старого футболиста. Ноги вон колесом.
- почему не любите Вовку?- огорчался Галушкин в кругу девушек.- это что ж такое..

Смотреть работу дуэта Галушкин-Мясоедов можно было с чувством товарища Огурцова при виде гладко текущего новогоднего огонька.
Они напоминали мне маршрутку под номером 19 и троллейбус того же названия, что ходят от станции метро Сокол паралелльно и надежно. Хотя и без виражей.
От них исходила приятная стабильность.
Что в досуге, что в учебе.

****

- обсудим стихотворения Мясоедова,- попросила Лара Евгеньевна, руководитель семинара.
Поговорим о форме. Рифмы у Мясоедова. Вишняков!
- да говенные у него рифмы,- немедленно отозвался Вишняков глагольные. Кончал верещал. А то и еще хуже я играл в футбол ногой, бутерброд держал рукой.
Мясоедов беззлобно хохотнул и обернулся к Вишнякову Дениска, обидить художника каждый может.
- Да хорей,- не отрываясь от писанины,- подтвердил Леня Голубков, написавший десятки заказных курсовых по стихосложению а иногда трехстопный ямб.

- Уй, зачем вы обижаете Вовочку,- поднялся Галушкин не любят нас, Вовка
- Девушки не любят нас,- с удовольствием подтвердил Мясоедов, глядя на первый ряд парт, традиционно занимаемый девочками.

- Вова, - говорю,- вот ты пишешь, как ты шел домой из общежития ткачих, пил водку и чуть не упал под забор грустно тебе было. А ведь я тебя видела позавчера ты смотрел как детишки мяч гоняют и приговаривал ой, как в футбол охота. И играете вы каждое воскресенье. Что ж ты не напишешь суровый бой ведет ледовая дружина.
Или как там у вас.

- ай,- ласково сказал Мясоедов художника каждый может обидить. А ты похвали. Обогрей. В баньку своди.
- Поцелуй,- подтвердил Галушкин, пересаживаясь со своего места рядом с Мясоедовым.
И видя какие они непробиваемые люди и бесполезно под них подкапываться, я повернулась к Лене Голубкову и вкрадчиво заговорила Ленечка, вот скажи пожалуйста, я знаю, ты, дружок, работаешь сейчас над своей книгой Плавающий Утюг..
Леня улыбнулся в писанину и молча выставил руку с оттопыренным пальцем.

- не любят нас девушки,- радостными светлыми голосами как грузинский хор запели Вова и Остап.

Андрей Тихонов, хмурый молодой человек, отвернулся и покачал головой в окно. Тихонов писал очень хорошо, но с ним происходило то, что у Бабеля определено как перестаньте скандалить на бумаге и заикаться на площадях.способность связывать слова у него была только письменная. Девушки иногда окружали его в переменах, интересно, все-таки талант.
- Андрюша, у тебя нет вопросов к семинару?
Тихонов смущался в бороду, засовывал руки в карманы, голову в плечи, из карманов летела какая-то труха не, нету ни хуя у меня.
Конечно, ему хотелось бы сказать какие-нибудь другие слова, чтобы в гости к нему в общагу пришел кто-нибудь поинтереснее вечно хихикающей холоднорукой Веры Корякиной.
Поэтому при общажных праздниках Тихонов иногда стучал Галушкину в дверь и хмуро спрашивал, поправляя очки
- у тебя там ниче не осталось?.. лишнего?
- В смысле, Андрейка?
- Ну.. бабы
- Господи, тебе! Андрейка, чего ж т раньше не сказал! Я тебе лучшее отдам, из-под себя отдам. Если б ты мне раньше сказал непомятое бы вообще было.
- Да нахуй ниче

Приходил Мыхыров.
- Остапка. У тебя нет..
- Ты что, Мыхыров, как я тебе живого человека дам.
- Ыыы,- горестно выл Мыхыров, качаясь на задних лапах.


****
Работу молодого поколения с удовольствием наблюдал с кафедры почетный донор союза писателей Мишаня Павлович. Иногда, вид мохнатых-шмелей-на-душистых-хмелей Галушкина и Мясоедова пробуждали в нем приятные воспоминания. Вслух. Прямо во время лекции.
Звучало это как историческое отступление.

- однажды балерина Серамидская,- с удовольствием медлил Палыч,- прыгала-прыгала по сцене и вдруг с криком Мишутка, дорогой, не могу жить без тебя! кинулась со сцены в мои объятья. В самый третий ряд.
И пучина сия поглотила ее в один момент (с)

Или.
- Вот напротив. Здание.
в это самое окно, девочки, лазила ко мне на жаркие встречи жена страшного наркома. Ниночка. Вы, Михаил, зверь говорила она, положив мне ноги на плечи.

В дверях аудитории возникал Сан Саныч, прислушивался и заявлял Мишутка Палыч, не так все было.
- а как, Саня Саныч
- как, как.. заходим ты, я и Рувимка Петрович в ЦДЛ..

http://www.livejournal.com/users/rumjungle/34160.html