М.  Новоженина (Негина)

            (К 100-летию со дня рождения мамы, Негиной  (Голиковой) Валентины Александровны)

Продолжение. Начало находится здесь: http://www.liveinternet.ru/users/807341/post402065123//

                               ХАБАРОВСК. Новый этап жизни родителей.

         Переездом в Хабаровск заканчивается этап жизни наших родителей, описанный мамой в её книге. Правда, мама в своей книге описывает в основном, период её детства с 6-ти летнего своего возраста и до возраста переезда в Хабаровск, касаясь, в основном, вопросов репрессивного руководства кадрами, отголосков "культа личности", где ей приходилось работать с очень хорошими людьми. Вся дальнейшая жизнь семьи после наступления их предпенсионного возраста мамой не рассматривается.

 После Амурзета в ожидании обещанной квартиры родители вынужденно прожили в Хабаровске на частной квартире около года. Эля жила в общежитии по месту учёбы, Алла  работала мастером  в сельском совхозе на окраине Хабаровского района по специальности мелиоратора. Мама дорабатывала пенсию по зарплате на одном из больших заводов нефтеперерабатывающего производства, а папа в Индустриальном районе работал на заводе ЖБИ-2, ждал квартиру в новом доме по решению профессора и крайкома партии. К новому  году семья, наконец-то, получила новую 3-х комнатную квартиру на всю семью за счёт фондов завода. Папе никак не верилось, что новая квартира принадлежит  именно ему и никто без ведома крайкома не собирается её ни уменьшать, ни увеличивать. Далее у всей семьи продолжилась в городе уже другая жизнь, другие события. В Хабаровске мама родилась в далёком 1914 году.

  И вот они, в возрасте 54-х лет - папа и 45-лет - мама, вновь в родном Хабаровске.  Впереди была неуверенность. Однако, забегая вперёд, скажу, что всё сложилось достаточно хорошо. Микрорайон новый, в получасе езды на трамвае от центра города, рядом река Уссури и леса заповедной зоны Хехцира, в непосредственной близости от пригорода располагаются дачные участки, добраться до которых можно по железной дороге или автотранспортом по трассе Москва-Владивосток. И самое главное, до места работы папы - "рукой подать". Мама, наконец, расслабилась: впервые за всю её трудовую и семейную биографию у неё собственная, не служебная, а комфортабельная просторная квартира  в новом доме! Старшие дочери Алла и Майя поочерёдно  получили образование, создали семьи не совсем удачно и обе приехали к родителям в Хабаровск в новую квартиру решать свои семейные проблемы и искать работу по специальности. Младшая Эля,  вот-вот тоже улетит из родительского гнезда по направлению учебного заведения.

 Как-то так получалось, что с первых лет маминой семейной жизни, ещё с молодости, к ней регулярно приезжали родные в сельскую школу, где она любила работать.  Позже, в Хинганск, на постоянное жительство переехала рано овдовевшая бабушка Мария, то братишка Володя после японской войны налаживал свою трудовую и семейную жизнь у сестры. Неожиданно сестра Люся с детьми, рассорившись с мужем военным лётчиком, приехала на постоянное житьё к старшей сестре Валентине в Хинганск, сначала в палатку, затем и в новый дом. В новой Хабаровской квартире длительно жила и работала в Хабаровске Римма Смирнова, сестра жены Володи. Теперь, похоже, история повторяется в новой хабаровской квартире, но уже с мамиными собственными повзрослевшими детьми. Мамина квартира всегда напоминала "Теремок" из известной  детской сказки.

 

              "Терем- теремок",  кто в тереме живёт?

 

     К моменту переезда в Хабаровск в Амурзет к родителям вернулась Алла с маленькой дочкой Татьяной. С мужем-офицером-пограничником разошлась, не желала больше мотаться с ним по мало приспособленным для семейной жизни военным гарнизонам, тем более на границе в других республиках, где всегда неспокойно, опасно, хотела строить свою и дочкину жизнь в цивилизованных условиях.  Согласно  специфики  профессии,   устроилась работать мастером мелиоративных работ в совхозе, располагавшемся в пригородной зоне Хабаровска. Ежедневно моталась из родительской квартиры туда и обратно на трамвае и автобусе, считала своё пребывание у родителей временным, проблемами обустройства в квартире не интересовалась, довольствовалась тем, что дочка Танечка под надёжной заботой бабушки, посещает детсад. Эля, закончив учёбу, вскоре уехала на работу по распределению  в Челябинск. Мама, имея достаточный трудовой стаж, дорабатывала на хорошо оплачиваемой работе недостающий возраст, готовилась к пенсии. Но тут из Забайкалья родные братья отца привезли  на постоянное жительство  больную, не ходячую   мать, старенькую бабушку Аграфёну Фроловну. Маме пришлось уволиться, чтобы ухаживать за ней. Добытчиком средств остался только папа. Денег  едва хватало на питание и лечение бабушки Аграфёны. Квартира так и оставалась без нормальной мебели: какие-то "солдатские" ржавые  кровати, вместо тумбочек и комода для белья стояли ящики, накрытые скатертями и т.п. О покупке приличной мебели в ближайший период не могло быть и речи, свободных денег не было.  Через два года бабушку Аграфёну похоронили. К этому времени состав семьи опять изменился.

    Из Керчи вернулась к родителям средняя дочь Майя с почти 4-х летним сыном Павликом, сбежав от агрессивного мужа.  "Поселилась" на диванчике в проходной комнате. Работу нашла быстро по рекомендациям знакомого работника  ещё действующего тогда СОВНАРХОЗА  (в последствии преобразованного в  "ГЛАВКИ" И "ТРЕСТЫ"). Майя устроилась в трест Железобетон на вакантную должность для горного инженера. Это вышестоящая организация для заводов, на одном из которых работал отец. Почти одновременно Алла вторично вышла замуж у себя в совхозе за коллегу по мелиоративной работе Виктора Бурова и переехала жить к нему в совхоз. Квартиру совхоз немедленно им предоставил по месту работы за Хабаровском. Виктор предоставил свою фамилию и Алле, как законной жене, и Татьяне, ставшей ему "усыновлённой" дочерью. Её комнату у родителей заняла Майя с сыном, получив место в детсаду для Павлика. А мама, став относительно свободной, попыталась найти для себя другую работу с достаточным для исчисления пенсии заработком, но безуспешно. Прежнюю должность она потеряла, новую предлагали с мизерным окладом, отчего пострадает размер её будущей пенсии. Решили на семейном совете, что не стоит портить уже заработанную мамой "среднюю зарплату" для пенсии другими мелкими заработками, лучше оставаться домохозяйкой до наступления пенсионного возраста 55 лет. Трудового стажа у неё было достаточно. Одно сильно беспокоило Майю: полупустая от мебели квартира, очень неуютно жить в  самодельных  из упаковочных ящиков  «тумбочках»,  разношёрстных, с продавленными сетками,  кроватями.

 

    В первый же год проживания с родителями  Майя за два кредита (и с маминой дотацией) купила всю необходимую мебель в мамину квартиру.   Кроме того, на работе воспользовалась, так сказать, "дефицитностью" своей горной профессии в строительном тресте (трест приступал к освоению производства керамзита из проблемных суглинков местных месторождений и  им понадобился  горный специалист, разбирающийся  и в свойствах полезных ископаемых,  и в горных работах)  поэтому,  в качестве поощрения Майя получила право на внеочередную установку в квартире очень дефицитной в то время газовой 3-х комфорочной  плиты с отдельно стоящим газовым баллоном вместо громоздкой дровяной печи. (Только лет через 10-12 дом перевели на газ по проекту от, наконец-то,  построенной  во дворе   газгольдерной).   Для мамы это был приятный сюрприз.  Приехавшие с газовой плитой "газовики" потребовали самим хозяевам "убрать" дровяную громоздкую печь, надобность в которой давно исчезла, стояла как  "мебель", только зря место занимала чуть не в полкухни, ведь еду готовили на переносных маленьких электроплитках.  Предложили самим убрать  её  и заделать все вскрывшиеся дымоходы, дырки в полу и стене. Кроме дедушки в квартире мужиков не было, а он к тому же ещё и заболел.  Пришлось Майе вдвоём с мамой, аварийно,  в  срочном  порядке  варварски выдирать, выламывать кирпичи и всякие "железки" от плиты, выносить всё на помойку, затем, заделывать образовавшиеся углубления и дыры цементным раствором. С великим трудом всё получилось: печку удалили, все дыры заделали, кухню покрасили. Газовики установили в уголке газовую плиту с баллоном.   Израсходованный  газовый  баллон  меняли на полный по нашей заявке.  В кухне стало значительно свободнее, газовая элегантная печь и баллон к ней  заняли совсем немного места.  К радости всех домочадцев стало удобно, красиво и приятно жить в обновлённой квартире.  И Майя, наконец-то, успокоилась, повеселела, перестала горевать о брошенной в Керченской собственной квартире прекрасной мебели. Больше её ничто не волновало. Пятилетняя семейная жизнь с мужем, оказавшимся в быту совсем "другим" человеком, измотала все силы и здоровье не только её, но и маленького сына. Сбежала с сыном и чемоданчиком в руках под защиту родителей из Крыма в Хабаровск. Новая работа в Хабаровске - замечательная, соответствует профессии,  Майя востребована  как специалист, коллектив приветливый,  Павлик устроен в детский сад. Бабушка  теперь  домохозяйка,  отец продолжает работать, готовится к уходу на пенсию. Жизнь продолжается в размеренном бесконфликтном режиме. Но, не может быть всё так ровно и хорошо. У отца неожиданно возникли непредвиденные проблемы в оформлении пенсии. 

 

          Планируя переезд в Хабаровск, отец предполагал  доработать в Хабаровске вредный (хинганский)  стаж и уйти на льготную пенсию на 5 лет раньше, то есть в 55-ть лет. Правда, У него уже был достаточный стаж кадровой партийной работы (12,5 лет), чтобы получить "Персональную,  гораздо  большую пенсию",  но она назначается  по достижении 60-ти лет. Отцу было на данный момент  54 года. До льготной пенсии не хватало 2-х лет вредного стажа.  А для партийной пенсии не хватало  6 лет возраста. Решил дорабатывать 2года недостающего  вредного стажа: проще доработать два вредных года, чем тянуть  6 лет обычного стажа. Поэтому  он устроился работать  на  известковую  помольную  установку  (шаровую мельницу) Хабаровского железо-бетонного завода,  (завод ЖБИ-2).  "Вредностей на ней - предостаточно" -  заявили на заводе.

     Однако,  по истечении этого срока его ожидало горькое разочарование. По чиновничьей казуистике, по злому или нет умыслу безграмотного или слишком грамотного работника отдела кадров в "Трудовой книжке" и в приказе его должность была записана как "ОПЕРАТОР мельницы", а согласно закону  "О льготах" должна именоваться "МАШИНИСТ мельницы". Казалось бы, какая разница, агрегат-то один и тот же, обязанности и условия труда одинаково вредные, неизбежные для данной конструкции мельницы  постоянные «просыпи»,  грохот и шум,  агрессивная известковая пыль витает кругом, не позволяет нормально видеть и дышать.  Ад кромешный! Оказалось,  разница "есть", но только на бумаге для хитроумного чиновника, который  «втихоря» пишет не "так", чтобы подложить "свинью"  непосвящённому в тонкостях словоблудия  рабочему при уходе на пенсию. Оказывается,  "ОПЕРАТОР"- это рабочий, нажимающий кнопки включения-выключения мельницы из СПЕЦИАЛЬНОЙ КАБИНЫ, защищающей его от вредной среды. Он не имеет права на льготную пенсию.  А "МАШИНИСТ"- это рабочий, находящийся непосредственно возле мельницы целосменно без кабины, включает-выключает агрегат, работает лопатой на просыпях,  производит наладку и мелкий ремонт по устранению неполадок в процессе работы, вдыхает и размазывает по потному лицу агрессивную известковую пыль и так далее. Он имеет право на льготную пенсию.  Фактически именно так и было, никакой защитной кабины никогда не существовало,  рабочий,  в том числе мой отец,  работал при агрегате в истинном "аду", надеясь заработать  право на обещанную льготную пенсию и не задумывался, что здесь заложен подвох. Фактическая должность машиниста ОШИБОЧНО  (или намеренно?) названа оператором,  что и перечеркнуло право на льготную пенсию.  Но... "Закон есть закон." Ошибку не исправили, изменять записи "задним числом" не стали, "кадровики"защищались неистово. Два года "вредных" -оказались на бумаге "не вредными". Отцу пришлось работать до общего пенсионного возраста - до 60 лет. Он сильно расстроился, но смирился: "Чего теперь воевать, судиться, доказывать. Квартиру дали, надо быть благодарным за это, работа хоть и трудная, вредная, но очень нужна заводу. Кому-то всё равно придётся работать, а он уже привык. Надо продолжать работать"- рассудил он. Добился некоторого улучшения условий труда, совместно со специалистами завода модернизировали весь агрегат. После ухода на пенсию оставил своё рабочее место почти в идеальном состоянии, прощался с ним, как с боевым конём, отправляясь на заслуженный отдых.  Радовался, что, наконец-то, появилась возможность отдохнуть от тяжёлой обязательной работы, есть просторная квартира, надёжная "оседлость"  в  большом, родном городе, не надо куда-то переезжать, искать чего-то лучшего. Появилась возможность заиметь дачу.

                                            (продолжение следует)