Документ № 22

Мария Михайловна N (фамилию просила не называть) родилась в 1914 г. в селе Курс-Смоленка Чебулинского района Кемеровской области. Рассказ записал Тарасун Максим в ноябре 1999 г.

 

Отец мой - Михаил Андреевич и мать - Лукерья Митрофановна имели пять сыновей и пять дочерей. Я была вторым ребенком. Поэтому мне приходилось быть и за мамку и за няньку. Отец вернулся с германской войны весь израненный. Он был хорошим портным, шил шубы, полушубки, точал сапоги. Односельчане платили ему хлебом, крупой, салом. Кто, чем мог. У нас было два коня, две коровы, овцы, свиньи, гуси, утки, куры. Сеяли рожь, пшеницу, гречиху. Была своя маслобойка.

 

Одевались мы, как и все односельчане, просто: шубы или полушубки из дубленной овчины, тужурки, зипуны. Летом носили юбки, кофты, нагрудные фартуки. На голове у женщин - разноцветные платки, а девушки ходили без головных уборов. Зимой обряжались в полушалки. Питание у нас было, конечно, хорошее. Ели щи, гречневую или пшенную кашу, мясо, сами пекли хлеб, пили молоко, делали варенье. Масло не переводилось. Магазина в селе не было. Всё необходимое мы производили в своем хозяйстве. А за сахаром или чем-то другим ездили в Мариинск. Обстановка в доме была самая простая. Всю мебель делали деревенские столяры: деревянные кровати, лавки, большой стол. На полу лежали самотканные дорожки.

 

В школу я пошла в 12 лет. Дети разных возрастов сидели в одном классе. Мама сшила мне холщовое платье, заплела атласную ленту в косу и отправила в школу. Обед брали из дома: кусочек сала, хлеб. Но учиться долго не пришлось. Проучилась всего два года. Надо было помогать родителям справляться с хозяйством и детьми.

 

Так мы жили до 1929 г. А потом началось! То всех поголовно в коммуны гонят, то всех подряд раскулачивают! Выгоняли с насиженных мест и увозили неизвестно куда. Беда не обошла и нашу семью. В 1937 г. арестовали отца. Его признали врагом народа за то, что по воскресеньям он пел в церковном хоре. Расстреляли. Нас раскулачили, то есть забрали всё наше добро. У нас абсолютно ничего не осталось. Мать арестовали и посадили в тюрьму за то, что мы не сумели заплатить налог. А с чего было платить?! Ведь у нас всё отобрали! Нас, детей, из деревни выгнали. Мы же были дети врагов народа! И разошлись мы - кто, куда...

 

А тут ещё война началась. А с войной пришел и холод, и голод. В годы войны я была "и баба, и мужик". Я и сеяла, и жала, и полола, и косила. Денег нам не платили, а ставили трудодни. Хлеба у нас не было. Собирали мерзлую картошку и ели дранники. Мы не знали ни отдыха, ни покоя. Но я всё равно добром вспоминаю те далекие годы моей юности. Помню и первое свидание. Я нарядилась в новое платье, на плечи набросила цветную кашемировую шаль. На ногах были ботинки, которые отец привез мне из города. Пели песни, плясали под гармонь.

Я очень рано овдовела. В 1950 г. переехала в Мариинск, устроилась на работу, обзавелась своим огородом. В 1952 г. сын закончил 8 классов и пошел учиться в ФЗУ. По этому случаю я купила ему на рынке курточку из вельвета и шаровары из сатина. Оглядываясь назад, я вижу, что прожила тяжелую жизнь достойно.

Ни на какие курорты я никогда не ездила. Все отпуска проводила дома, на своем огороде. Как только вышла на пенсию, больше не работала на производстве: уже не было сил, часто стала болеть.

Хочется верить, что мы переживем все житейские невзгоды, вызванные перестройкой и смутным временем. Мы ещё увидим лучшую жизнь. Мне хоть и 82 года, но хочется дожить до хороших дней. А сейчас жизнь изменилась в худшую сторону.

Моё поколение влачило и продолжает влачить жалкое существование.

 

Документ № 23

Иванов Иван Иванович (псевдоним) родился в 1915 г. поселке близ Кишинёва. Рассказ записал собственноручно в марте 1999 г.

 

Я хотел бы повествовать вам о своём отношении к нынешнему строю, политике и проблемах истории отечества. Но не хочу , чтобы в прозвучало моё имя и поэтому буду пользоваться вымышленным.

Родился я в 1915 г. в бывшей республике Советского Союза - Молдавии. Уже с четырёх лет я начал свою трудовую деятельность. Ни на производстве, конечно, а на собственном земельном участке.

 

Наша семья, по тем временам, была довольно обеспеченной. Не сказать, что богатая, но и не бедная, да и тем более не нищая. Кроме меня, в семье было ещё четыре ребёнка: Василий, Илья, Григорий, Пётр. Девочек не было. Кроме детей, матери, отчима, с нами жили двоюродный брат отца, сестра матери. Мать вышла замуж в 14 лет, а в пятнадцать - имела уже первого ребёнка. В те времена это было вполне нормально. Всего у неё родилось 8 детей, но до совершеннолетия дожили только пятеро. Остальные умерли в младенчестве. Отца я помню очень плохо. После его смерти, семью должен был кто-то кормить, и мать вышла замуж за другого мужчину.

 

Наша семья имела довольно большой земельный участок. Там выращивали виноград, тыкву, перец и многое другое. Работать приходилось с утра до вечера. С детства мне привили привычку работать, не покладая рук. Особенно - весной, летом и осенью. Зимой работы было меньше, но хватало всем на нашем скотном дворе. Работали каждый день. Рано утром мы с братьями садились в телегу, ехали в поле километров за семь. Возвращались только поздно вечером. Мы не знали, что такое выходные, каникулы, отпуск.

 

Дом у нас был небольшой. Состоял из двух комнат: большой и маленькой. Обстановка была не богата: печь, стол, лавки, шкаф с посудой. Спали дети на печи, а взрослые - на кроватях (их у нас было две).

Всей семьёй за столом собирались редко. Ели обычно в поле. У нас была обычная еда: хлеб, вино собственного производства, виноград, картофель, молочные продукты, мясо и другие явства. Одеты мы были во вполне нормальную одежду: рабочие штаны, рубаха, куртка, на ногах - обувь, на голове - соломенная шляпа.

Когда мне было 8 лет, меня отдали в школу. Если это можно было назвать школой. Четыре года с утра мы ходили в школу, а после неё (во вторую половину дня) ездили работать в поле. Но иногда оставались дома, так как телега была одна, и все старшие уезжали на ней в поле ещё утром. Я закончил четыре класса и в свои 12 лет был "выпускником".

 

Более или менее спокойная жизнь у меня была до 16 лет. В 1941 г. началась война. Мы с моим лучшим другом решили идти служить отечеству добровольно. Были пацанами, и сами не понимали, куда идем. Хорошо, что попали в руки одному хорошему командиру. Мы были чистокровными молдованами, и нас на войну взять не могли. Поэтому тот командир изменил наши фамилии на русские и увеличил нам возраст на пару лет. Эту фамилию я и сейчас ношу, а мой друг Радик, к сожалению, погиб на четвертом году войну, немного не дожив до победы. И, вот, мы, обмундированные, оказались на войне. А где именно - хотел бы умолчать.

 

Многое о войне рассказывать не буду, так как тяжело об этом вспоминать. Но скажу, что тяжесть работы на родном поле и винограднике была ничто по сравнению с войной, куда мы попали. Многое пришлось пройти. Во время войны мы с Радиком, которого я не забыл до сих пор, были во многих городах. Но ни разу не довелось оказаться близ Молдавии. Никто и братьев кроме меня не был на поле боя. После победы над Германией нашу часть направили в Москву дослуживать в армии три года. И только по истечении этого срока я вернулся в родной поселок. Мать не поверила, что я жив. Она четыре раза получала на меня похоронки.

Наверное, мне можно было позавидовать: дватцатитрёхлетний парень, вся грудь, как говорится, в орденах… . Всё было, вроде, хорошо. Но всему хорошему всегда свойственно заканчиваться.

 

Однажды на празднике мы повздорили с одним завистливым пареньком. Парень я был горячий (я и сейчас не остыл, хоть мне и 75). Подрались. Тот, к счастью, выжил. Но на нас с братом, который тоже принимал участие в драке, донесли куда следует. Нас арестовали, несколько дней продержали в тюрьме, после чего сослали в Новокузнецк. А всю семью раскулачили. Все мои заслуги перед Отечеством были конфискованы. Чувства мои были неописуемы. Как? За что? Почему? Меня! Того, кто прошёл всю войну, дошёл до Берлина! Сослать в Сибирь! Всю оставшуюся жизнь я и провёл здесь, в Сибири.

До этого момента товарищ Сталин был для меня и других Богом. 

 

Даже в мыслях нельзя было думать о нём плохо. Да никто, собственно говоря, и не задумывался об этом. Но из-за высылки в Сибирь моё мнение о нём развернулось на 180 градусов. Но ничего нельзя было об этом говорить. Всё оставалось у нас в голове, лежало тяжестью на душе. Я никак не мог принять, что я враг народа. Думалось, что меня репрессировали ни за что. Да и рядом с нами находились люди, которых действительно ни за что репрессировали: инженеры, учёные, профессора, научные работники. Срок мы не отбыли до конца, так как был раскрыт культ личности Сталина. Нам оставалось отбыть один год, и нас освободили.

 

В нашем положении после заключения мало что изменилось. Как и раньше мы должны были работать с рассвета до заката. Ведь надо было как-то существовать. Именно существовать, а не жить. К тому времени я познакомился со своей будущей женой Еленой. Мне было 33 года, а ей 30. И мы решили соединить свои судьбы. Свадьба прошла в кругу семи человек. Жених был в костюме брата, а невеста - в платье подруги. На голове венок из белых цветов.

Питались мы в общей столовой, по карточкам. Получаемых денег хватало на самое необходимое - мыло, порошок и предметы ухода. Вскоре я выучился на водителя, кем и проработал до пенсии. До этого работал на КМК, получал мало. Работая водителем, подкопил денег, и через два года мы купили небольшой домик на Соколухе. Мебели в доме почти не было: стол, 2 стула, кровать, тумбочка, зеркало. Жене приходилось много времени стоять в очередях за продуктами. В 1955 г. родился старший сын - Сергей. 

 

Ещё три года до 1958 г. мы жили в Новокузнецке, а потом переехали в Белово. Купили маленький домик. Я работал водителем, жена - уборщицей на заводе. Заработанных денег хватало на продукты и одежду. Немного подкапливали.

Очень хотелось поехать на родину в Молдавию. В 1958 г. моя мечта осуществилась. Впервые после стольких лет разлуки, я увидел своих родных. Там же родился наш младший сын. С двумя сыновьями мы вернулись в Белово. В 1963 г. начали строить дом. В то время все друг другу помогали, и через полтора года мы заселились в новый дом. Особо много денег на строительство не шло, так как я работал на грузовой машине, и всё мог привезти.

Когда сыновья закончили школу, у нас уже был телевизор, диван, шкаф для посуды. Хорошо помню, старшему сыну в 16 лет подарили часы. В то время это был очень дорогой подарок. Примерно тогда же купили сыновьям транзистор с катушками. Все девчонки в посёлке были их. Ни у кого в поселке транзистора больше не было.

 

В 1971-72 г. съездили всей семьёй в Молдавию. К нам гости оттуда не приезжали. Мама была уже в возрасте, а братья почему не приезжали - не знаю. Свободное время после работы любил играть с молодёжью в спортивные игры на площадке возле дома. Кто был в моей команде, тот обязательно выигрывал. До сих пор та молодёжь держит меня в почёте. После школы сыновья пошли работать на железную дорогу, затем - в армию. После армии учились в машиностроительном техникуме.

На пенсию я вышел в 60 лет. Но продолжал работать и дальше. В 1979 г. купили "Жигули" первой модели, приобрели новый цветной телевизор. В 1994 г. мне дали инвалидность, по которой один раз в два года я могу летать в любом направлении бесплатно. Чем я и пользуюсь. Летал в 1995 г., 1997 г. Собираюсь и в этом году.

 

В 1995 г. с младшим сыном случилось несчастье, в шахте травмировался и сейчас ходит на протезе. Это была очень большая трагедия для семьи.

Что произошло за годы реформ? Конечно, многое изменилось. Это переход власти от коммунистов к демократам. Это трудно пережить. Но знаете, сейчас я больше доволен жизнью, чем во времена Сталина. Сейчас я получаю пенсию и регулярно помогаю, чем могу, детям. Но к господину Ельцину отношусь плохо.

Если бы мне предложили прожить свою жизнь заново, то я бы ни от чего бы прожитого не отказался. Было трудно, но было и весело. Жизнь - сложная штука, каждый проживает её, как может.

Я жизнью полностью доволен, чего и вам желаю!