Стихотворение в одну строку, удивившее всю поэтическую Россию

 

Моностих - это стихотворение в одну строчку. Как правило, такого рода произведения не становятся предметом шумного обсуждения и, тем более, не фраппируют (удивляют, неприятно поражают) общество. А вот со знаменитым стихотворением великого поэта, основоположника русского символизма Валерия Яковлевича Брюсова, получилось именно так. Написанный Брюсовым моностих шокировал общество, вызвал шумные обсуждения и до сих пор считается одним из самых загадочных произведений русской литературы.

Первая публикация

В 1895 году в альманахе "Русские символисты", редактором которого и был Валерий Яковлевич Брюсов, было опубликовано сверхкороткое стихотворение, которое выглядело следующим образом:

О закрой свои бледные ноги

Именно так - без запятой после "о", без точки или восклицательного знака в конце.

Это стихотворение стало первым абсолютно оригинальным (не переводным) русским моностихом за 90 лет. Последний моностих написал плодовитый поэт граф Д.И. Хвостов:

Се на чужом брегу кормило корабля!

Однако, в отличие от произведения Хвостова в свое время, моностих Брюсова вызвал поразительно шумную реакцию у публики и критиков. Казалось бы, конец 19-го века, время декаданса, раскрепощения и порока, а тут одна строчка о каких-то бледных ногах производит такой шум!

Люди во что бы то ни стало хотели узнать, чьи это ноги и почему их нужно закрыть.

 

 

Фото из свободного доступа.

Для журналистов, пишущих о поэзии, публикация моностиха Брюсова стала отличной возможностью расчехлить пушки своего остроумия. "Ноги" стали поводом, чтобы в целом высмеять поэзию Брюсова, символизм и самого автора. Для многих рецензентов консервативного направления публикация моностиха с квазиэротическим содержанием стало возможностью в очередной раз заявить о приближающейся гибели отечественной поэзии, об отходе от Пушкина и Тютчева, о пороках молодежи, их склонности к экспериментам, эпатажу и пренебрежению смыслом.

Самым популярным отзывом современников на моностих Брюсова стала публикация философа, поэта и религиозного мыслителя Владимира Сергеевича Соловьева, содержащая следующий пассаж:

«Для полной ясности следовало бы, пожалуй, прибавить: „ибо иначе простудишься“, но и без этого совет г. Брюсова, обращенный очевидно к особе, страдающей малокровием, есть самое осмысленное произведение всей символической литературы».

Намек Соловьева на малокровие особы, которую Брюсов просил прикрыть свои ноги понятен: бледность ног вполне может быть признаком малокровия. Впрочем, далеко не всегда, и это Владимиру Сергеевичу следовало бы знать. Дворянки тех времен считали, что загар - это неприлично, это для крестьянок. Кроме того, особа могла быть рыжей, а рыжие, как известно, плохо загорают.

Знаменитый русский философ Василий Васильевич Розанов посвятил моностиху Брюсова целый параграф в своем ежемесячном обзоре литературных новинок. Строка о бледных ногах стала для Розанова поводом пройтись по всей символисткой поэзии.

«Женщина не только без образа, но и всегда без имени фигурирует обычно в этой „поэзии“ . Угол зрения на человека и, кажется, на все человеческие отношения здесь открывается не сверху, идёт не от лица, проникнут не смыслом, но поднимается откуда-то снизу, от ног, и проникнут ощущениями и желаниями, ничего общего со смыслом не имеющими. Новый человек все более и более разучается молиться: его душа обращается только к себе. Все, что мешает независимому обнаружению своего я, для него становится невыносимо, до тех пор, пока это я, превознесенное, изукрашенное, на развалинах всех великих связующих институтов: церкви, отечества, семьи, не определяет себя этом неожиданно кратком, но и вместе выразительном пожелании: О закрой свои бледные ноги!».

Как видим, Василий Васильевич указывает на, безусловно, присущий стихотворению тонкий эротизм и тут же находит возможность обвинить символистов в безнравственности и отказу от "скреп" - церкви, отечества, семьи.

Угол зрения на человека ... проникнут не смыслом, но поднимается откуда-то снизу, от ног, и проникнут ощущениями и желаниями, ничего общего со смыслом не имеющими.

Розанов видит в стихотворении Брюсова животное начало, первобытный инстинкт, что само по себе, безусловно, внушает, если учесть, что речь идет о совершенно безобидной фразе про бледные ноги, которые, к тому же, предлагается закрыть.

Объяснение самого Брюсова

Поняв, что резонанс от его стихотворения оказался значительно большим, чем можно было себе представить, Валерий Яковлевич счел нужным объяснить современникам, что он хотел сказать своим моностихом. В ноябре 1885 года в газете "Новости" вышло интервью Брюсова, в котором он заявил:

«Если вам нравится какая-нибудь стихотворная пьеса, и я спрошу вас: что особенно вас в ней поразило? — вы мне назовёте какой-нибудь один стих. Не ясно ли отсюда, что идеалом для поэта должен быть такой один стих, который сказал бы душе читателя всё то, что хотел сказать ему поэт?..»

Как видим, Брюсов рассказал о том, почему он выбрал именно такую поэтическую форму - моностих, но ничего не сказал о ногах. На прямой вопрос журналиста, кому принадлежат те самые "бледные ноги", Брюсов отвечать наотрез отказался.

Религиозная подоплека

Есть версия, что моностих является первой строкой так и ненаписанной поэмы Брюсова об Иуде, а бледные ноги принадлежат не кому бы то ни было, а Иисусу Христу.

В воспоминаниях поэта и переводчика Вадима Габриэлевича Шершеневича есть интересное место:

«Он (Брюсов) мне рассказал, … что, прочитав в одном романе восклицание Иуды, увидевшего „бледные ноги“ распятого Христа, захотел воплотить этот крик предателя в одну строку, впрочем, в другой раз Брюсов мне сказал, что эта строка — начало поэмы об Иуде».

Вот только странно, что Брюсов просит распятого (то есть, мертвого) Христа "закрыть свои бледные ноги". Кроме того, сам Валерий Яковлевич никогда и ни единым словом не подтверждал эту версию.

Как моностих о ногах подпортил Брюсову поэтическую карьеру

Так получилось, что после шумного обсуждения моностиха Валерий Брюсов стал ассоциироваться у читающей публики именно с этим произведением. "А, это тот, что про бледные ноги написал!" - примерно так говорили читатели, услышав имя Брюсова.

В 1907 году известный поэт Максимилиан Александрович Волошин писал:

«Моностих этот заслонил от читающей публики на много лет остальное творчество поэта. Эта маленькая строчка была для Брюсова тяжёлым жёрновом в тысячи пудов…».

Весьма показателен и тот факт, что Сергей Александрович Есенин, сочиняя в 1924 году некролог Брюсову, упоминает и "бледные ноги":

«Он первый сделал крик против шаблонности своим знаменитым: О, закрой свои бледные ноги».

Вот только крик этот стал своего рода кошмаром для Брюсова и преследовал его всю жизнь как салонная насмешка.

Чьи это ноги?

Если сделать основной наиболее очевидную версию, что ноги принадлежат какой-то женщине, то здесь дать однозначный ответ на вопрос, кому Брюсов посвятил скандальный моностих, затруднительно. Дело в том, что "донжуанский список" Брюсова, пожалуй, подлиннее, чем у Александра Сергеевича Пушкина.

И женщины очень любили Брюсова. Например, поэтесса Надежда Григорьевна Львова пустила пулю себе в сердце, когда Валерий Яковлевич ее разлюбил. Кстати сказать, пистолет Львовой подарил именно Брюсов.

Перед тем, как застрелиться, Львова позвонила Брюсову, просила приехать. Однако, Валерий Яковлевич был занят. Когда он приехал, Надежда была уже мертва. Возможно, глядя на ее бледные ноги, он и сочинил свое знаменитое стихотворение. После самоубийства Надежды Брюсов два месяца восстанавливал моральное и физическое здоровье в одном из Рижских санаториев.

Вот такая она, большая история этого, казалось бы, такого маленького стихотворения.

Всем добра!