В связи с «назначением» преемником Путина нынешнего первого вице-премьера Медведева пресса, блогеры и прочая политактивная публика принялась биться в истерическом припадке на предмет восстановления «монархического принципа» преемственности власти.
Ладно бы в этой «пляске святого Витта» зашлись одни либерасты – им по идеологии положено считать любую сильную централизованную власть «монархической». Но к ним «единым фронтом» присоединились и многоразличные патриотически, националистически и, пуще того, православно настроенные оппозиционеры, которым, казалось бы, не худо было бы знать хотя бы азы православно-монархической идеи.
Ведь, по здравом размышлении, надо признать, что вышеозначенный принцип «назначения преемника» представляет собой явление сугубо АНТИмонархическое.
Главный, основополагающий принцип Монархии – почитание источником власти Единого Господа и никого более. Еще Царь Иоанн Грозный в письме изменнику и клятвопреступнику Курбскому писал, что является Государем «Божиим соизволением, а не многомятежным человеческим хотением». Единственный путь полного повиновения воле Господней в отношении выявления законного обладателя Верховной власти – признать право на нее за тем, чье явление на свет в Божьем Промысле, ни никак не в человечьем «хотении». Отсюда монархический принцип наследственности государственной власти.
Что же мы имеем в случае с «назначением преемником» Медведева? Божью волю? Безусловное право наследника? Ничего похожего. Всего лишь очевидный прецедент «многомятежного человеческого хотения». Не монархический принцип, о котором только ленивый нынче не вещает на каждом углу, но олигархический – выражение воли ограниченного числа «лучших людей».
Такая олигархическая система уже имела место в русской истории. В Великую Смуту начала XVII в. олигархи того времени (бояре) сначала «продавили» избрание «царем» своего ставленника Василия Шуйского, затем учредили Семибоярщину, потом выбрали Владислава Польского и, наконец, пытались превратить Земский собор 1613 г. в «избирательный сейм», подобный тем, что решал судьбы Речи Посполитой. Но, слава Богу, эти потуги были пресечены.
Спустя век, Петр I, в погоне за европейским абсолютизмом, пытался «расширить права» Государя возможностью самому (даже вопреки Божией воле) определять своего наследника (Устав о престолонаследии 1722 г.). Это начинание обернулась для России чередой дворцовых переворотов в XVIII в. Всевластие дворянской олигархии, по сути, лишь камуфлировалась наличием Государя. Предел этому положил Царь-Мученик Павел, по сути восстановивший Монархию своим Законом о престолонаследии 1797 г. За это он и поплатился жизнью в результате очередного дворянского заговора (таковым же, кстати, следует признать и мятеж декабристов в 1825 г.).
Следующим периодом олигархии (перераставшей порой в откровенную деспотию – при Сталине) уже по иному – партийному – принципу, следует признать все большевицкое правление. Несуразность навязываемой экономической модели положила предел и ему.
И вот сегодня мы наблюдаем новый виток олигархической власти – теперь уже «под демократическим соусом». Один ставленник «экономической» олигархии назначает своим преемником другого.
Господа, Бога ради, критикуйте этот подход сколько вашей душе угодно, только не надо именовать его «монархией», ибо властью от Бога Медведев не будет; максимум – властью от Путина (а точнее, – от сил, стоящих за ними обоими).