Бильбо открыл глаза. Его окружала такая непроглядная тьма, что в первое мгновение он даже не понял, вправду ли глаза открыты или это ему только кажется. Рядом не было ни души. Неописуемый ужас охватил его! Он не слышал ни-че-го. Не видел ни-че-го. И ничего, кроме холодного каменного пола, не ощущал!

Медленно, очень медленно он приподнялся, потом встал на четвереньки и осторожно, очень осторожно пополз и почти сразу наткнулся на стену туннеля. Больше ничего не было. Ни единого намека на гоблинов или гномов. Голова кружилась. Бильбо никак не мог сообразить, в какую сторону они бежали перед тем, как он свалился. И хоббит по-прежнему на четвереньках пополз наугад. Так он полз, полз и полз. Внезапно рука его нащупала на каменном полу туннеля маленькое холодное металлическое колечко. Вскоре эта находка станет поворотом в его судьбе, резко изменит всю жизнь, но маленький хоббит о том даже и не догадывался. Он сунул колечко в карман и тут же забыл о пустяковой находке. Сейчас было не до нее. Но вместо того чтобы ползти дальше, Бильбо опустился на холодный пол и погрузился в горестные размышления. Он живо представил себе, как в своей кухоньке жарит яичницу с ветчиной. Давно уже во рту у него не было ни крошки, и это приводило хоббита в отчаяние.

Что делать дальше, он не представлял. Не понимал, что вообще произошло. Почему все его бросили? И почему в таком случае не подобрали его гоблины? И отчего так болит голова? Ответ-то был прост: он закатился в темный угол и лежал там тихонько ни жив ни… нет, к счастью, не мертв.

Придя понемногу в себя, Бильбо нашарил в кармане курительную трубку. Она не раскололась, и это уже было приятно. В кисете оказалась толика табаку. Совсем хорошо! Хоббит поискал спички. Ни одной! И снова все стало плохо-плохо. Но, подумав, он решил, что не совсем это плохо. Еще неизвестно, какое чудище могло выскочить из мрака на вспышку спички и запах табачного дыма. Продолжая исследовать карманы и охлопывая себя, Бильбо неожиданно наткнулся на рукоять заткнутого за пояс кинжала. Он его нашел в пещере троллей да с тех пор так и не трогал. Хорошо, что и гоблины не заметили.

Бильбо вытащил кинжал из ножен. Клинок слабо засветился в темноте. «Выходит, его тоже выковали эльфы, – подумал хоббит. – А свечение означает, что гоблины хоть и не близко, но и не так далеко».

С кинжалом стало чуть спокойнее. Здорово иметь при себе клинок времен войны Гондолина против гоблинов, о которой сложены легенды. И он вспомнил, как тряслись гоблины, увидев оружие эльфов.

– Куда идти? – размышлял между тем Бильбо. – Назад? Глупо. Вбок? Не получится. Тогда вперед? Решено – вперед!

Он встал и, держась одной рукой за стену, а в другой зажав кинжал, двинулся по туннелю. «Так-тук» – настороженно стучало сердце. И неспроста. Положение Бильбо было не из легких.

Но все же хоббиту в такой переделке намного легче, чем, к примеру, было бы нам с вами. Хоббиты и не похожи на нас, и живут в норках, ухоженных, чистых, опрятных, не то что гадкие пещеры гоблинов. Но все же это норки, и хоббитам привычны подземные ходы и туннели. Они не заблудятся даже после того, как здорово грохнутся головой о камень. Хоббиты быстро приходят в себя после любых ушибов. Ступают они бесшумно и умеют ловко прятаться. А для поднятия духа у них про запас всегда найдется острое словечко, веселая приговорка или мудрая пословица. Жаль, что до нас они не дошли.

И все же напомню: положение Бильбо Бэггинса было незавидным. Туннель, казалось, никогда не кончится. Иногда он разветвлялся. Слабый свет эльфийского клинка не мог проникнуть в самую глубину боковых ходов, и Бильбо спешил миновать их, опасаясь, что там как раз и притаились гоблины или другие подземные твари. Он шел и шел, стремясь вперед и только вперед, спускаясь все ниже и ниже. Мертвая тишина нарушалась лишь шорохом крыльев летучих мышей, проносившихся над самой головой. Поначалу Бильбо пугался их, но вскоре привык и не обращал внимания. Трудно сказать, как долго брел он, не позволяя себе остановиться даже на секунду и чуть не падая от усталости. Но ему казалось, что давно уже наступило завтра, а топать предстоит еще много-много дней, чуть ли не до конца дней своих.

И вдруг, не успев и ахнуть, он бултыхнулся в воду! Ух! Ледяная вода обожгла и быстро привела его в чувство. Замерев, Бильбо принялся соображать, куда он угодил. Просто в яму, заполненную водой? В бурлящий поток, пересекающий туннель? Или в таинственное подземное озеро? Клинок потускнел и перестал светиться. Бильбо весь обратился в слух. Кап-кап-кап… Никаких звуков, кроме падающих откуда-то сверху тяжелых капель.

«Выходит, это не поток и не река. Глубокая лужа или озеро», – решил Бильбо. Но двигаться дальше он опасался.

Плавать хоббит не умел и жутко боялся наткнуться на какую-нибудь скользкую, бесцветную тварь с выпученными слепыми глазами. А в подземных водах и впрямь водятся странные и страшные создания. Рыбы, чьи предки в незапамятные времена попали в эти воды да так и не выплыли на белый свет. Глаза их все выпучивались и выпучивались, силясь поймать хоть крупинку света в непроглядной тьме. Обитали там и совсем ужасные существа, которые облюбовали эти пещеры, коридоры, туннели и переходы еще раньше гоблинов. Они таились в трещинах, расселинах, за каждым поворотом и, жадно принюхиваясь, терпеливо поджидали жертву.

Здесь, у самой воды, и жил Горлум, большая скользкая гадина. Никто не мог сказать, откуда он взялся и что он такое. Одно слово – Горлум. Черный, как сама темнота. Только светились бледными пятнами на узкой физиономии два больших круглых глаза. Бесшумно скользил он на маленькой лодочке по озеру. А это и впрямь было озеро, широкое, глубокое и ледяное. Горлум подгонял лодочку, подгребая своими свисавшими с борта длинными гибкими лапами. Ни звука. Ни всплеска. Хищно высматривал он слепых рыб и молниеносно выхватывал их из воды цепкими пальцами. Любил Горлум полакомиться и мясцом. И был страшно доволен, когда удавалось подстеречь зазевавшегося гоблина. Но открыто нападать не решался, ибо и сам мог угодить им на обед. Если же какой-нибудь гоблин оказывался один на берегу озера, Горлум набрасывался сзади и душил. Чуя неясную опасность, таившуюся на дне озера, гоблины редко наведывались сюда. Они наткнулись на озеро, когда пробивали в глубь горы очередной туннель. Дальше ходу не было, и гоблины оставили этот путь, приводивший в тупик. Правда, иногда Главный Гоблин, возжелавший полакомиться рыбкой, посылал туда кого-нибудь из своих сородичей. Бывало, не то что рыбки, но и посыльного он больше никогда не видел.

Горлум устроил себе логово на скользком каменном островке посреди озера. Затаившись, он уже давно наблюдал за Бильбо, поводя выпученными, как телескопы, бледными глазами. Ему уже хотелось отведать этого существа, вовсе не похожего на гоблина.

Горлум вполз в лодочку и неслышно отплыл от островка. Бильбо, потерянный и потерявшийся, сидел тем временем на берегу озера. Он окончательно сбился с дороги и ничего путного придумать не мог. Вдруг совсем рядом он услышал свистящий шепот Горлума:

– С-славно! Спас-сибо, моя прелес-сть! С-сейчас-сс у нас-с будет с-сладкий кус-сочек на ужин! Горл-горл!

И это «горл-горл» булькало в его горле, будто целиком проглоченная добыча. Так и звали этого хищного слизняка – Горлум, хотя сам себя он ласково называл «моя прелесть».

Хоббит обмер, услышав это жуткое шипение и увидев вперившиеся в него светящиеся во тьме глаза.

– Кто ты? – выкрикнул Бильбо и выставил перед собой кинжал.

– Кто он, моя прелес-сть? – прошипел Горлум, который привык беседовать сам с собой, ибо здесь, в мире молчания, ему больше не с кем было разговаривать. Он недавно насытился и теперь явился только затем, чтобы потолковать с неизвестным существом да выяснить, годится ли оно в пищу. Иначе он бы сначала слопал, а потом уже зашипел да забулькал.

– Меня зовут Бильбо Бэггинс. Я разминулся с гномами и потерял волшебника. Скажите, где я и как мне выбраться отсюда.

– А что он держ-жит в руке? – насторожился Горлум, которому очень не понравился кинжал.

– Древний меч из Гондолина!

– Ос-стрый? – Горлум напрягся. – С-спешить не с-стоит, моя прелес-сть. Пос-сидим. Пос-смотрим. Пос-слушаем это з-загадочное чудо. Мы с-страсть как любим загадки. Небос-сь и он любит? Пус-сть пос-спорит с нами.

Горлум хитрил. Он старался оттянуть время, пока не выяснил, кто проник в его владения, можно ли его съесть сразу или подождать. А загадки – самый испытанный способ. Горлуму приходилось играть в загадки-отгадки со всякими странными существами. Правда, это было давным-давно, когда он еще не растерял друзей и не был загнан во тьму, в самую глубину горы.

– Ладно, – согласился Бильбо, который тоже осторожничал и хотел понять, опасное ли перед ним существо и в дружбе ли оно с гоблинами.

– Начинай первым, – сказал он, потому что пока на ум ему не приходило ни одной загадки.

И Горлум прошипел:

Из земли растет она,
Но не дуб и не сосна.
И грозна по-великаньи.
А стоит она века
Головой под облаками.

– Легче легкого! – обрадовался Бильбо. – Гора! Верно?

– С-слишком быс-стро догадалс-ся! Пос-соревнуйся с ним, моя прелес-сть. Ес-сли он не с-сможет отгадать, мы, моя прелес-сть, его с-съедим. Ес-сли он с-спрос-сит, а мы, моя прелес-сть, не с-сможем ответить, пус-сть уходит. А мы с-сами покажем ему дорогу. Правда, моя прелес-сть?

– Идет! – сказал Бильбо, не смея отказаться. И он выпалил первое, что пришло в голову:

В услуженье у меня
Тридцать два лихих коня.
Каждый белый, будто снег.
Я в узде держу их всех,
Чищу, холю и люблю,
Часто досыта кормлю.

Не ахти какая загадка, но попробуйте придумать получше, когда вас грозятся съесть! И Горлум, конечно, тут же отгадал.

– С-слабый орешек! – затрясся он от беззвучного смеха. – 3-зубы! 3-зубы! Но у нас их шес-сть!

И он загадал вторую загадку:
Без крыльев летает.
Без горла поет.
Не отдыхает,
Не устает.
С ним каждый Встречался
И всякий знаком.
Он может быть
Другом,
А может – врагом.

– Дай подумать! – закричал Бильбо, который не мог оторвать взгляда от мерзкой шестизубой пасти Горлума. Это ему ужасно мешало думать. К счастью, он уже слышал что-то похожее и, напрягшись, выпалил: – Ветер! Конечно, ветер! – Он так обрадовался и уверился в своих силах, что следующую загадку решил сочинить сам. «Помучайся, мерзкая тварь!» – злорадно подумал он, а вслух произнес:

Голубым глазкам приволье
На большом зеленом поле.
А над ними одинок
В голубом просторе
Золотой парит глазок,
Словно рыбка в море.

– Ш-шшш! – змеей зашипел Горлум. Он так долго жил под землей, что уже успел прочно позабыть о таких вещах, как голубое приволье и зеленое поле. Бильбо уже начал надеяться, что выиграл. Но Горлум мысленно вернулся на годы, годы и годы назад и оживил в памяти дни, когда он жил с бабушкой в норке на берегу реки. – С-ссс, моя прелес-сть! – торжествующе засвистел он. – Анютины глаз-зки и с-солнце!

Воспоминания о далеком житье-бытье не оставляли Горлума. Тогда он не был таким одиноким, отвратительным, вынужденным таиться ото всех. Настроение его окончательно испортилось, а аппетит разыгрался. И Горлум решил задать загадку позаковыристей:

В глубокие горы, в пещеры, в дома
Незваная гостья приходит сама.
Глотает холмы, и луга, и леса
И застилает собой небеса.
Ее не схватить, не поймать, не прогнать.
Пришла – и прикажет ложиться в кровать.

Но Горлуму не повезло: Бильбо уже слыхал похожую загадку. К тому же отгадка окружала его сейчас со всех сторон.

– Темнота! – не задумываясь, выпалил хоббит. И тут же, не давая Горлуму опомниться, загадал свою загадку:

У литого сундучка
Нет ни дверцы,
Ни замка,
Ни задвижки,
Ни крючка.
Но под крышкою литой
Спрятан шарик золотой.

Он считал загадку совсем пустяковой и надеялся просто оттянуть время, пока не придумает что-нибудь стоящее. Но, к его изумлению, Горлум казался озадаченным. Он беспокойно шипел, сердито свистел, в горле у него булькало.

Бильбо торжествовал.

– Ну, отвечай! – торопил он. – Шипишь и булькаешь? Сказажешь, что это кипящий чайник?

– Пус-сть он дас-ст нам время, моя прелес-сть, пус-ссть, – канючил Горлум.

– Хватит! – оборвал его Бильбо. – Отгадывай!

И вдруг Горлум вспомнил, как давным-давно он обкрадывал птичьи гнезда и учил бабушку высасывать сырые…

– Яйца! – прошипел он. – Ответ – яйцо!

И тут же выпалил свою загадку:

Она щеголяет
В блестящей броне,
Без ног, а гуляет
В морской глубине.
Молчунья немая,
Как лед, холодна,
Глядит не мигая
Сквозь воду со дна.

Он поспешил и теперь уже жалел, потому что считал свою загадку совсем уж легкой. Ведь ответ всегда был у него на уме. Но он так напрягся с загадкой про яйцо, что ничего потруднее в голову не приходило. Зато бедному Бильбо найти ответ было не так просто. Ведь он побаивался и сторонился воды. Конечно, сидя дома в уютном кресле, когда тебя никто не собирается съесть, отгадать такую загадку пара пустяков. И Бильбо хмыкнул, кашлянул разок-другой, но ответ не вырисовывался.

Горлум оживился и, довольно посвистывая, забормотал:

– Прекрас-сно, моя прелес-сть! Интерес-сно, каков он на вкус-с? С-сочный? Или вос-схитительно хрус-стящий?

И его глаза засверкали в темноте.

– Еще минутку! – пролепетал хоббит. – Я же давал тебе подумать!

– Пус-сть пос-спеш-шит! Пора! Пора! – ворковал Горлум, вылезая из лодки на берег поближе к Бильбо. Но как только он опустил свою длинную паучью лапу за борт, из воды выскочила испуганная рыба и плюхнулась прямо на ногу Бильбо.

– Ух! – вскрикнул он. – Холодная как лед!

И в тот же миг мелькнула догадка.

– Рыба! Рыба! – радостно завопил хоббит. – Ответ – рыба!

Горлум расстроился и начал втягиваться обратно в лодку. А Бильбо, не теряя времени, прокричал следующую загадку, которую сочинил на ходу:

Безногое лежит.
Двуногое сидит,
А четырехногое
Кости теребит!

Не очень удачно получилось! Горлум только-только загадал загадку о безногой рыбе и потому ответил почти мгновенно:

– Безногое – рыба. Двуногое – человек. Четырехногое – кошка, которая ес-ст рыбьи коссти!

Теперь настала очередь Горлума. Он собирался задать по-настоящему трудную загадку и торжествующе произнес:

В нем исчезает все без следа.
Оно пожирает дома, города,
Камни, деревья, цветы и кусты,
Горы и реки, дороги, мосты.
Покорны ему властелины Земли,
Любые народы и их короли.

Бильбо, бедняжка, сидел в темноте и лихорадочно припоминал всех сказочных великанов и людоедов, но ни один из них не натворил стольких ужасов сразу. Может, вовсе и не про чудовищ эта загадка? Бильбо чувствовал, что ответ где-то рядом, но страх сковал его и мешал думать. Горлум снова стал выползать из лодки. Он плюхнулся в воду и пошлепал к берегу. Глаза его приближались, наползали. Бильбо онемел, язык у него присох к гортани. Несчастный силился выкрикнуть: «Дай мне еще время! Дай время!» Но лишь придушенно пискнул:

– Вре-емя… время!..

Бильбо спасла случайность. Ведь именно это слово и было отгадкой.

На этот раз Горлум расстроился еще больше. Терпение его кончалось, затянувшаяся игра начинала злить. Он уже по-настоящему проголодался и не стал возвращаться в лодку, а уселся подле Бильбо. Хоббит похолодел от ужаса и совсем перестал понимать, что к чему.

– С-скоро, с-скоро, моя прелес-сть! – скрипел Горлум. – Пус-сть с-спрос-сит! Пос-следний раз-зз!

Но Бильбо был просто не в состоянии думать, когда почти впритирку сидела гадкая, скользкая, холодная тварь, чьи мерзкие лапы то и дело касались его, жадно ощупывали. Хоббит щипал, царапал, дергал себя, пытаясь растеребить, но ничего не приходило на ум.

– Спрос-си нас-сс, спрос-си! – не унимался Горлум.

Бильбо уже не просто щипал, а бил себя по груди и бокам, когда рука вдруг наткнулась на рукоять кинжала. Другая рука скользнула в карман и нащупала колечко, про которое он совсем забыл.

– Что это у меня в кармане? – спросил Бильбо сам себя. Но Горлум решил, будто это следующая загадка, и всполошился.

– Нечес-стно! Неч-чес-стно! – заверещал он. – С-скажи, прелес-сть моя, ведь нечес-стно с-спрашивать, что у него с-спрятано в карманч-чике?

Бильбо быстро смекнул, что удача улыбнулась ему.

– Отвечай, что у меня в кармане? – уже громко и раздельно повторил он.

– С-ссс! – извивался Горлум. – Пус-сть поз-зволит нашей прелес-сти угадать с трех раз-зз! С-сс трех раз!

– Ладно! Отгадывай! – согласился Бильбо.

– Рука! – выкрикнул Горлум.

– Ошибочка! – сказал Бильбо, успевший убрать руку из кармана. – Давай еще раз!

– С-ссс! – напрягся Горлум. Он быстро стал перебирать в голове все, чем были набиты его собственные карманы: рыбьи кости, зубы гоблинов, мокрые раковины, обрывок крыла летучей мыши, острый осколок камня для заточки клыков и прочая гадость. Теперь он пытался представить, что хранят в карманах все остальные.

– Нож-жж! – наконец просипел он.

– Мимо! – обрадовался Бильбо. – Последний раз!

Неожиданно для Горлума вопрос оказался намного труднее, чем загадка про яйцо. Он шипел, плевался, раскачивался взад-вперед, сучил лапами, извивался и корчился. У него остался последний раз и он, не решаясь, медлил.

– Давай-давай! – поторапливал Бильбо. – Я жду!

Хоббит храбрился, напускал на себя бодрый и решительный вид, но на самом деле немного трусил, не зная, чем кончится эта затея с загадками. Отгадает Горлум или нет, в любом случае можно было ожидать от него всякой гадости.

– Время вышло! – сказал он.

– Веревка! Или нич-чего! – взвизгнул Горлум, хотя давать сразу два ответа было нечестно.

– Нет и нет! – с облегчением воскликнул Бильбо, но тут же вскочил на ноги, прислонился спиной к стене и выставил перед собой кинжал. Он знал, конечно, что игра в загадки с древних времен считается священной и даже самые коварные злодеи не смеют плутовать и нарушать уговор. Но с этой скользкой тварью надо быть начеку. Неизвестно, что может выкинуть Горлум в следующую секунду. К тому же, если начистоту, последний вопрос по строгим древним правилам никак не мог считаться настоящей загадкой.

Но, во всяком случае, сейчас Горлум нападать не собирался. Он видел кинжал в руке Бильбо и сидел тихо, дрожа и поскуливая. Бильбо надоело ждать, и он прикрикнул:

– Ну, где твое обещание? Показывай дорогу!

– Где наш-ше обещание, моя прелес-сть? – заюлил Горлум. – Покаж-жем нехорош-шему Бэггинс-су дорож-жку? Мож-жет быть, мож-жет быть… Но что мож-жет быть у него в кармане, моя прелес-сть? Не веревка! Не-ет! Ничего? Тож-же не-ет! Тогда ЧТО-ТО? Что ж-же? Горлгорл!

– Не твое дело! – оборвал его Бильбо. – Выполняй обещание!

– Он с-сердитый, моя прелес-сть! Он нетерпеливый, моя прелес-сть! – шипел Горлум. – Но он подож-ждет. Мы не с-станем торопитьс-ся. С-сначала мы воз-зьмем с-самое важ-жное. Оно нам помож-жет.

– Беги! Только поживее! – согласился Бильбо, надеясь наконец избавиться от Горлума. Он думал, что тот хитрит и вовсе не собирается вернуться. О чем это Горлум толкует? Какая такая важная вещь может таиться на дне этого гадкого озера? Но хоббит ошибался. Горлум как раз собирался вернуться. Он был ужасно голоден и страшно зол. Коварный план зародился в голове этого жалкого, но злобного создания.

Совсем недалеко был островок, о котором Бильбо ничего не знал. Там, в своем тайном убежище, Горлум прятал не только огрызки и объедки, но еще и самую прекрасную вещь, самую-самую чудесную. Это было кольцо. Золотое кольцо. Драгоценное кольцо.

– Наш деньрож-жденный подарок! Вот что нам нуж-жно. Вот что нам помож-жет, – так не раз он шептал себе одинокими темными ночами, поглаживая свою тайную драгоценность. Нет, неспроста кинулся Горлум за кольцом. Не обычное это было кольцо, а волшебное. Тот, кто надевал его на палец, становился невидимым. И лишь при ярком солнце можно было уловить неверную, слабую тень.

– Подарочек деньрож-жденный! Моя прелес-сть! – твердил Горлум.

Но был ли это действительно подарок? Как сумел Горлум заполучить кольцо, изготовленное в далекой древности? Ответить на это не сумел бы, наверное, и сам Властелин Колец. На первых порах, пока не наскучило, Горлум носил кольцо не снимая. Потом повесил его в мешочке на шею, но быстро натер шею. Теперь он прятал кольцо в каменной щели на островке и без конца возвращался проверить, на месте ли его драгоценность. Но расставаться надолго с кольцом Горлум не любил. Время от времени он снова надевал его на палец. Особенно в те дни, когда рыба уже приелась, а хотелось мясца. Тогда, невидимый, он карабкался вверх по темным подземным переходам, высматривая и подстерегая гоблинов. Бывало, он даже отваживался заглянуть в пещеры, где ярко горели факелы. Свет обжигал глаза Горлума, он зажмуривался от боли, но все равно чувствовал себя в безопасности. А чего ему было бояться? Ни один гоблин не мог ни увидеть его, ни учуять до того момента, когда безжалостные пальцы сжимались на горле жертвы. Всего несколько часов назад Горлум точно так поймал маленького гоблинчика. О, как он пищал! Увы, от него осталась лишь пара косточек. А Горлуму хотелось есть, и чего-нибудь помягче, понежнее.

– С-совс-сем неопас-сно! Правда, моя прелес-сть? – бормотал Горлум. – Он не с-сможет нас-с увидеть. Не-ет, не с-смож-жет. И его гадкий нож-ж нам не с-страш-шен. С-совс-сем не опас-сен!

Вот какие мелкие, злобные мыслишки мелькали в голове Горлума, когда он зашлепал к своей лодочке и, оставив Бильбо одного, растворился во тьме. Бильбо был уверен, что уже никогда больше не увидит этого слизняка. Но все же решил чуть подождать. Ведь сам он никогда не выберется из этого гиблого места.

Вдруг до него донесся протяжный пронзительный вопль, от которого дрожь пробежала по всему телу. Где-то во мраке визжал и сыпал проклятиями Горлум. Тщетно он копался, рылся, шарил по всему островку в поисках кольца.

– Куда оно запропас-стилос-сь? Где оно? – услышал Бильбо. – Потерялос-сь, моя прелес-сть! Ис-счез-зло! У-у, напас-сти! О-о, несчас-стье!

– Что случилось? – крикнул Бильбо. – Чего потерял?

– Пус-сть не с-спрашивает! – завизжал Горлум. – Пус-сть не вмеш-шиваетс-ся! Оно ис-счез-зло! Потерялос-сь, горл-горл!

– Я тоже потерялся! – рассердился Бильбо. – Но не желаю исчезнуть совсем! Я выиграл! Выполняй обещание! Возвращайся! Выведи меня отсюда, а потом ищи что хочешь!

Как ни убивался Горлум о потере, как ни стонал, Бильбо нисколечко его не жалел. К тому же находка Горлума наверняка не сулила ничего хорошего.

– Иди сюда! – потребовал Бильбо.

– Нет-нет, пус-сть подож-ждет, моя прелес-сть! Горл-горл! – клокотал Горлум. – Ещ-ще поищ-щем! Чуть-чуть! Оно прос-сто закатилос-сь! Горл-горл!

– Ты проиграл, не ответил на последний вопрос! Обманывать не по правилам! – не сдавался Бильбо.

– Вопрос-с? – вскинулся Горлум. – С-сам наруш-шил правила! – И вслед за этим донеслось злобное шипение: – Что у него в карманч-чике? Пус-сть с-скаж-жет! С-сначала пус-сть с-скажет!

Бильбо, может быть, и сказал бы Горлуму отгадку. Ведь ему было невдомек, отчего тот так суетится и хитрит. Но очень уж его разозлила вся эта суета и нытье. В конце концов он выиграл. Чуть слукавил? Конечно. Но речь-то шла о его жизни!

– Мой вопрос – твой ответ! – уперся он.

– Нечес-стно! – не унимался Горлум. – Вопрос-сы не з-загадывают, а з-задают, моя прелес-сть!

– Правильно, – подхватил Бильбо. – Вот я и задаю тебе вопрос. Что ты потерял? Отвечай!

– Что ж-же он пряч-чет в карманч-чике? – раздалось чуть ли не над самым ухом Бильбо. Мгновенно оглянувшись, он обомлел. Прямо на него уставились две светящиеся точки. Они постепенно накалялись, увеличивались, и уже горели в темноте два ярких круга.

– А ты что потерял? – упорствовал Бильбо.

Зеленым огнем загорелись глаза Горлума и стали неотвратимо наплывать на хоббита. Лодка Горлума летела к темному берегу. Мысль о пропаже и злобное подозрение всколыхнули такую ярость, что никакой кинжал уже не был ему страшен.

Бильбо не мог взять в толк, отчего так рассвирепело это мерзкое существо, но понял, что Горлум готов его растерзать. В мгновение ока он вскочил и кинулся обратно в туннель. Прижимаясь к стене и ощупывая ее на ходу левой рукой, хоббит снова скатывался вниз.

Позади послышался всплеск шлепнувшегося в воду тела и шипение Горлума:

– Ч-что у него в карманч-чике?

– А и вправду, что же у меня такое важное там? – спросил себя Бильбо. На бегу, пыхтя и спотыкаясь, он сунул руку в карман и почувствовал, как холодное колечко самой собой наделось на палец.

Шипение слышалось уже за спиной. Бильбо обернулся и увидел глаза Горлума, мерцавшие, словно две маленькие зеленые луны. В ужасе Бильбо рванулся вперед, но вдруг споткнулся о корень и беспомощно растянулся на каменном полу, прижав кинжал собственным телом.

И в то же мгновение Горлум настиг его. Но прежде чем Бильбо успел шелохнуться, высвободить руку и выхватить кинжал, Горлум, шипя и бранясь, пронесся мимо, будто никакого хоббита не было и в помине.

Что бы это значило? Ведь Горлум отлично видел во тьме. Даже глядя вслед уносящемуся Горлуму, хоббит ясно различал скользивший по стенам туннеля бледный отсвет его горящих глаз. Морщась от боли, Бильбо поднялся на ноги, поправил в ножнах кинжал, который постепенно снова стал накаляться, и потащился следом за Горлумом. Ничего другого не оставалось. Не возвращаться же к опасному озеру. Лучше уж идти вперед, за Горлумом. Может, тот, сам того не желая, выведет его наружу.

– Мерз-зкий! Мерз-зкий! Мерз-зкий! – шипел Горлум. – Мерз-зкий Бэггинс-ссс! Оно ис-счез-зло! Ч-что у него в карманч-чике? О, мы з-знаем! Мы догадываемс-ся, моя прелес-сть! Точ-чно! Он наш-шел его, мой деньрож-жденный подароч-чек!

Бильбо навострил уши. Наконец и он стал кое о чем догадываться. Он прибавил шагу и почти вплотную приблизился к Горлуму, который, не оглядываясь, но зыркая глазами по сторонам, быстро шлепал вперед по туннелю.

– Наш-ш деньрож-жденный подароч-чек! Нес-сч-час-стье! Неуж-жто мы лиш-шилис-сь его, моя прелес-сть? Как это с-случ-чилос-сь? Яс-сно! Когда мы тащ-щили з-здес-сь того пис-склявого недомерка. Оно укатилос-сь от нас-с. С-столько лет с-служило верой и правдой и брос-сило нас-с? Не-ет, его с-стащ-щили! Горл-горл, – канючил Горлум.

Вдруг он бухнулся на землю и зарыдал. Жутко было слышать эти завывания. Бильбо замер и вжался в стену туннеля. Постепенно свист, бульканье и всхлипы утихли. И снова послышалось бормотание Горлума.

– Где ис-скать? Раз-зве мы помним вс-се мес-ста, куда з-забредали? Оно не потерялос-сь. Оно в карманч-чике гадкого Бэггинс-са. Этот пр-роныра наш-шел его. Нас-с не обманеш-шь! – толковал он сам с собой. – Мы догадалис-сь, моя прелес-сть, но надо ещ-ще с-схватить, з-задуш-шить вориш-шку и обш-шарить его карманч-чики. – Горлум шипел и свистел на все лады, не умолкая. – Он и не догадываетс-ся, что мож-жет делать подароч-чек, и прос-сто держ-жит его в карманч-чике. Он не мог убеж-жать далеко и с-совсем не з-знает дороги. С-сам с-сказал! Да, да, с-сам! Но он хитрый. 3-задал вопрос-с, а не с-сказ-зал, что у него в карманч-чике. Не-ет, нельз-зя ему верить! Он наш-шел вход, отыщ-щет и выход. Да, да! 3-значит, он беж-жит к з-задним воротам. Пус-сть!.. Там его с-схватят гоблинсы. Не-ет, той дорогой ему не убежжать, моя прелес-сть!.. С-сс, горл-горл! Да, да, гоблинсы! Но ес-сли наш подароч-чек, наш-ше сокровищ-ще у него, гоблинс-сы з-заберут его с-себе, горл-горл, и уз-нают, что оно умеет делать. И мы никогда не будем в без-зопас-снос-сти! Никогда, горл-горл! Гоблинс-с наденет его и с-станет невидимым! Да-да, он будет рядом, а мы его не увидим! Даж-же наш-ши ос-стрые глаз-зки не раз-зглядят его. Он подберетс-ся, подкрадетс-ся и с-схватит нас-с! Горл-горл… Не время рас-суж-ждать, моя прелес-сть. Надо с-спеш-шить. Бэггинс-с побеж-жал туда. Мы побеж-жим с-следом! С-скорей!

Горлум подпрыгнул, как лягушка, и, быстро перебирая лапами, заковылял вперед. Бильбо поспешил следом, стараясь ступать бесшумно. Главное, снова не споткнуться и не обнаружить себя. Удивление, страх, надежда кружили ему голову. Выходит, найденное им кольцо – волшебное! Оно делает невидимым! В старинных сказках такое чудо не редкость, но трудно поверить, чтобы эта волшебная штука просто так валялась под ногами. Но ведь Горлум не углядел его своими светящимися глазищами и проскочил мимо!

Тем временем Горлум, шипя и булькая, шлепал – плюх-плюх – впереди, а Бильбо крался следом так бесшумно, как умеют только хоббиты. Вскоре они оказались там, где коридор разветвлялся и откуда Бильбо свернул к озеру. Горлум углубился в этот лабиринт, вслух считая ходы:

– Один с-сюда, налево. Другой туда, направо. Два с-снова направо. Два налево…

Но чем дальше он продвигался, тем медленнее перебирал ногами, а шаги становились все неувереннее. Горлум удалялся от воды, где он чувствовал себя неуязвимым, и страх постепенно охватывал его. Гоблины могли таиться повсюду, а спасительное кольцо утеряно. Наконец, свернув еще раз налево, он остановился перед круглой дырой.

– С-седьмой с-справа. Ес-сть! Шес-стой с-слева. Ес-сть! – шептал он. – Это з-здес-сь. Вот он, вых-ход. – Горлум сунул голову в отверстие и отшатнулся. – Но туда нельз-зя, моя прелес-сть! Опас-сно! Там гоблинс-сы. С-страс-сть с-сколько гоблинс-сов! Мы чуем их. Фс-ссс!.. Что делать? Пус-сть им пус-сто будет! Пос-сидим. Подож-ждем, моя прелес-сть.

Вот глупость! Горлум привел Бильбо к выходу, но выйти хоббит не мог. Бормочущий слизняк сидел перед отверстием, поматывая большой головой и посверкивая глазищами.

Тихо, словно мышка, Бильбо скользнул вдоль стены. Горлум тут же встрепенулся, принюхался, и глаза его вспыхнули зеленым огнем. Он тихо, но угрожающе зашипел. Хоббита он видеть не мог, но был напряжен и насторожен, а темнота еще сильнее обострила его слух и нюх. Он припал к земле, опираясь на свои широкие ладони. Почти касаясь носом каменного пола и пригасив свет глаз, Горлум замер. Бильбо едва различал его черный силуэт, но чувствовал, что тот напряжен, словно туго натянутый лук, и в любую секунду готов распрямиться и прыгнуть.

Бильбо затаил дыхание и замер. Отчаяние охватило его. Пока еще есть силы, он непременно должен выбраться отсюда, из этого ужасного мрака. Нельзя сдаваться. Он должен убить Горлума, заколоть кинжалом прежде, чем эта мерзкая тварь убьет его. Нет, все-таки это нечестно. Бильбо невидим, а Горлум безоружен и не пытался убить его, Бильбо. Во всяком случае, до сих пор. К тому же Горлум такой несчастный, одинокий, всеми гонимый. И вдруг сердце Бильбо сжалось от страха и жалости. Он вообразил себе бесконечную вереницу тоскливых, одинаковых дней без всякой надежды на лучшую жизнь. Все, что у тебя есть, – это безмолвный камень, сырая рыба и невнятное бормотание с самим собой. От мелькнувшей в голове страшной картинки Бильбо поежился. Но вдруг его озарило, и, мгновенно приняв решение, Бильбо прыгнул!

Только хоббит мог прыгнуть так высоко и так безоглядно – прямо в объятия мрака. Бильбо взвился в воздух и перелетел через голову Горлума. Ну и прыжок! На метр в высоту и на два в длину. Еще чуть-чуть, и он бы размозжил себе череп о каменный потолок туннеля.

Горлум извернулся, пытаясь схватить вихрем пронесшегося над ним хоббита, но тщетно: цепкие пальцы сжали пустой воздух. А Бильбо, упруго приземлившись на свои крепкие ножки, понесся по туннелю. Он не смел оглянуться, чтобы узнать, гонится ли за ним Горлум, но слышал за спиной пыхтение и клокочущее бормотание. Однако вскоре шум позади постепенно затих. И вдруг до беглеца долетел пронзительный, полный злобы и отчаяния вопль, от которого кровь стыла в жилах. Горлум понял, что проиграл. Бежать дальше он боялся. Все для него было потеряно. Он потерял свою жертву, потерял и самое дорогое – единственное свое сокровище. У Бильбо от крика Горлума сердце ухнуло в пятки, но он продолжал бежать. Вслед ему из глубины туннеля долетел слабый, как эхо, но полный угрозы вопль:

– Во-ор! Вор-рр! Во-ооор! Бэггинс-ссс! Ненавис-стный! Ненавис-стный! Навс-сегда-а!

И наступила мертвая тишина. Но и тишина, казалось, таила угрозу.

«Если Горлум чуял гоблинов, значит, они близко, – размышлял Бильбо. – И могли слышать визг и топот. Надо быть поосторожнее, не то в конце дороги и мне придет конец».

Туннель, с грубо обработанными плитами стен, становился ниже и уже. Для хоббита туннель не был тесен, однако впопыхах он несколько раз спотыкался и сбивал пальцы босых ног о неровности каменного пола.

«Для гоблинов здесь низковато», – подумал Бильбо. Не знал он, что эти подземные жители, даже самые рослые, могут бегать и на четвереньках.

Вскоре спуск под уклон кончился, и туннель стал подниматься, забирая все круче и круче. Вверх Бильбо бежал уже не так споро. Но вот и подъем кончился, а за поворотом туннель вновь пошел вниз. Бильбо добежал до следующего поворота. Из-за угла сочился слабый свет. Не красные блики, какие бросают горящие факелы или пылающий костер, а настоящий дневной свет. Бильбо прибавил ходу.

Он несся уже со всех ног, миновал еще один поворот и выскочил на открытую площадку, залитую, как ему показалось, солнечным светом. После кромешной подземной тьмы ослепленные глаза хоббита обманулись. На самом деле это была лишь широкая полоса света, упавшая из распахнутой настежь большой каменной двери.

Проморгавшись, к своему ужасу, Бильбо увидел гоблинов! Они сидели у самой двери настороженные, напряженные, с обнаженными мечами, будто только и поджидали несчастного хоббита. И конечно же увидели Бильбо раньше, чем он их. Увы, они его увидели! И вдобавок на пальце не оказалось кольца! Оно исчезло, то ли случайно, то ли нарочно, решив сыграть злую шутку со своим новым хозяином. С торжествующими воплями гоблины кинулись к Бильбо.

Теперь уже Бильбо, как прежде Горлум, ощутил боль и обиду от неожиданной потери. Вместо того чтобы выхватить кинжал, он зачем-то стал шарить по карманам. И – о чудо! – кольцо оказалось в левом кармане и само скользнуло на палец. Ошарашенные гоблины замерли. Они ничего не могли понять. Вот он был – и вот его нет! И вновь раздался вой, но теперь это был вопль разочарования.

– Где он? – вскричали одни.

– Улизнул обратно в туннель! – вопили другие.

– Сюда! – выкрикивали третьи.

– Туда! – тянули четвертые.

– Обыскать все снаружи! – гаркнул предводитель гоблинов.

Гоблины засвиристели, забегали, клацая оружием и переругиваясь. Они метались, сшибались, разлетались, ушибались и зверели от этого еще больше. Поднялась ужасная суматоха. Только и слышались крики, вопли, рычание, стоны.

Бильбо обмер от страха, но успел сообразить, что надо спасаться, пока его не затоптали или случайно не сцапали. И он быстро скользнул за большую бочку, из которой пили гоблины-стражники.

– Надо пробраться к двери! Во что бы то ни стало! – подталкивал он себя, но никак не мог решиться.

Все походило на игру в жмурки. Только сейчас это была смертельная игра. Пещера была битком набита гоблинами, и бедный маленький хоббит метался туда-сюда, пытаясь увернуться от раскинутых лап и тяжелых ног. Один гоблин наткнулся на него и обалдело оглядывался, не понимая, на что же он налетел. А Бильбо упал на четвереньки, прополз между ног предводителя, снова вскочил и опрометью кинулся к выходу.

Дверь была по-прежнему не заперта, но какой-то гоблин ненароком толкнул ее и прикрыл. Бильбо навалился на дверь, но она не поддалась. Он попробовал протиснуться в оставшуюся щель. Втиснулся наполовину и намертво застрял! Какой ужас! Пуговицы зацепились за дверной косяк и не пускали ни туда, ни сюда. Бильбо видел, что там, по ту сторону двери, от свободы и спасения его отделяют всего несколько ступеней, сбегающих в узкую расселину между высокими горами. Ярко светило выглянувшее из-за облаков солнце. А он не мог шевельнуться!

Вдруг позади него один из гоблинов завопил:

– Тень в дверях! Там кто-то есть!

Сердце Бильбо чуть не выскочило из груди. Он рванулся что было сил. Пуговицы стрельнули во все стороны. Затрещали куртка и жилет. И Бильбо вырвался наружу. Стремительно, будто горный козел, заскакал он по ступенькам. Обалдевшие гоблины в первое мгновение кинулись подбирать рассыпанные по полу медные пуговицы.

Впрочем, они быстро опомнились и со свистом, гиканьем и улюлюканьем помчались за хоббитом. Но гоблины не любят и боятся солнечного света. Ноги у них подкашиваются, а голова кружится. А невидимый Бильбо, стараясь держаться в тени деревьев, несся без оглядки. Вскоре гоблины отстали. С ворчанием и проклятиями они поплелись обратно. Бильбо спасся.